ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Накормив и уложив Джорджию, Нина оставила ее на попечение Лусии и отправилась к себе в спальню.
Это была светлая, роскошно меблированная комната с огромной кроватью, с рядом разноцветных подушек и мягкими коврами. Одна дверь вела в ванную, другая – в спальню Марка.
Нина с трудом оторвала взгляд от величественного Везувия. Легкий ветерок шевелил занавески, принося с холмов аромат жимолости и апельсиновых цветов.
Раздался стук, дверь открылась. На пороге стоял Марк. Официальный костюм делал его выше и величественнее, белоснежная рубашка выгодно подчеркивала мягкую матовость оливковой кожи и темные глаза.
– Мой отец любит, когда одеваются к ужину, – объяснил он. – У тебя есть все необходимое?
– Да. – Девушка указала на платье, лежащее на кровати. – Извини, но я хотела убедиться, что Джорджия уснула.
– Я подожду в кабинете. Постучи, когда приготовишься к выходу.
Несколько минут спустя свежая, причесанная, облаченная в элегантное розовое платье Нина осторожно постучала в комнату Марка.
– Готова? – спросил он, окидывая девушку одобрительным взглядом.
– Да. – Она нерешительно улыбнулась.
Столовая поражала воображение. Хрустальные люстры и высокие зеркала создавали иллюзию безграничного пространства. Со стен, так же как и в сиднейском офисе, взирали бессмертные шедевры. Длинный обеденный стол был накрыт на три персоны. Посуда и столовые приборы сверкали и искрились в свете заходящего солнца, в центре возвышалась ваза со сладко благоухающими розами.
Вито Марселло занимал место во главе стола. Его темные глаза впились в Нину, едва она появилась на пороге.
– Вы опоздали, – по-итальянски начал он. – Ты еще не научил свою жену пунктуальности?
Марк выдвинул стул для Нины.
– Это моя вина. Мне нужно было сделать несколько звонков. Я заставил Нину ждать.
Девушка бросила на него благодарный взгляд. Вито что-то пробормотал себе под нос, схватил бокал и сделал большой глоток красного вина. Темные глаза Марка остановились на бокале отца, и складка между бровей стала глубже.
– У вас прекрасный дом, синьор Марселло, – нарушила молчание Нина.
– Когда-нибудь он перейдет к Джорджии, – ответил старик по-английски. – Пока у Марка не появится сын. Как насчет сына? – Он вновь перешел на итальянский. – Ты выиграешь там, где проиграл Андре? Я уверен, твоя жена не станет возражать, если ты ей достаточно заплатишь. Она раздвигала ноги для многих, почему не для тебя?
Нина едва не подавилась от злости, щеки ее стали пунцовыми.
– Наши отношения с Ниной – это наши отношения, и они никакого не касаются, – спокойно заметил Марк. – И я бы предпочел, папа, чтобы ты не оскорблял ее в моем присутствии. В конце концов, она мать твоей внучки и заслуживает уважения хотя бы поэтому.
– Из-за нее погиб твой брат! Пусть заплатит за это. – Глаза Вито метали молнии.
– Как? – спокойно продолжил Марк. – Каждый раз будешь обвинять ее, как всегда обвинял меня в смерти матери?
– Ты опоздал, – прошипел старик. – Твое опоздание убило ее!
– Нет, папа, – мягко возразил Марк. – Это ты опоздал. Помнишь, мне пришлось ждать тебя, чтобы ты подписал документы для банка в Милане? Всю ночь накануне ты пил. И я ждал, пока ты протрезвеешь.
Вито одним махом допил вино.
– Легко обвинять других, – продолжил Марк. – Мы оба виноваты. Ты – из-за своего пьянства, я – потому что потакал тебе. Мне нужно было вывести тебя на чистую воду раньше. Но я молчал, потому что не хотел травмировать маму. И нам обоим придется платить за мое молчание.
Вито оттолкнулся от стола и сделал знак рукой молодому слуге увезти его. Марк встал, оказывая почтение отцу, покидавшему столовую.
– Извини за сцену, – обратился Марк к Нине, после того как дверь закрылась.
– Ничего. – Девушка поднесла руку к горлу. – Я все поняла.
Марк нахмурился, словно пытался разгадать загадку.
– Как давно ты говоришь на моем языке?
– Я… я изучала его в школе и университете.
– И ты не подумала проинформировать меня?
– Не было причин.
– Тогда ты все слышала. Есть еще что-нибудь, что ты хочешь поведать мне о себе?
Нина опустила голову.
– Нет.
Она услышала, как Марк отодвинул стул и обошел вокруг стола. Ее сердце ухнуло, когда он взял ее за подбородок и заставил повернуть к нему лицо.
– Почему-то мне кажется, что ты лжешь. Ты скрытная женщина, милая, – продолжил Марк, проводя большим пальцем по ее нижней губе. – Интересно было бы узнать секреты, которые прячутся за этими прекрасными серыми глазами.
– У меня нет с-секретов. – Нина плохо соображала, когда его палец ласково двигался взад и вперед по губам.
Марк медленно наклонился и привлек девушку к себе. С ее губ сорвался легкий вздох. Все ее тело будто бы пело в его руках. Она снова почувствовала приятную сладость его рта.
Он осторожно отстранился.
– Я поклялся себе, что не трону тебя. После прошлой ночи…
Ей не пришлось отвечать, так как дверь отворилась и вошел слуга. Ужин они закончили в полной тишине. Когда убрали последние тарелки, Марк поднялся и проводил Нину до ее спальни.
– Мне бы хотелось, чтобы ты считала наш брак настоящим. – (Нина смотрела на него во все глаза, сердце учащенно билось.) – Я хочу для Джорджии самого лучшего и верю, ты тоже. Чтобы создать ей лучшие условия, нам нужно вести себя как обычные родители. Я не думаю, что ей пойдут на пользу ссоры и грубые выходки. – Он улыбнулся и поправил белокурую прядь, выбившуюся из ее высокой прически. – Я обеспечу тебе спокойный сон.
Однако Нина не нуждалась в спокойном сне. Она хотела спать с ним.
– Ступай, милая, – подтолкнул он ее. – Я пытаюсь оставаться джентльменом, хотя от одного взгляда на тебя мне хочется забыть о здравомыслии. Иди, пока у меня есть силы сопротивляться влечению.
Нина закрыла за собой дверь. Она не была уверена, что ей приятна мысль о силах, помогающих Марку противиться ее шарму. Девушка с горечью напомнила себе, что этот человек испытывает к ней чувство ненависти, и только долг заставляет его терпеть ее около себя.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Нина проснулась посреди ночи от приступа дикой боли. Со стоном она дотащилась до ванны, села на край и выпила две таблетки обезболивающего.
– Нина? – прозвучал из-за двери голос Марка. – Ты в порядке?
– Да, – выдавила она.
