— Попробуем и мы, — предложила Джейн. И все высунули языки. Но от этого детям только еще больше захотелось пить, а, кроме того, и прохожие на них как-то косо стали посматривать. Пришлось убрать языки на место. Тут, кстати, вернулся и Сирил с кувшином квасу.
— Хорошо, что у меня были свои собственные два шиллинга, — сказал он смущенно. — Пришлось заплатить из них. А я-то собирался купить на них кроликов! Здесь не хотят менять нашего золота. Когда же я показал целую горсть монет, трактирщик только засмеялся и сказал, что это марки для игры в карты. Я купил еще несколько пирожков и булок с тмином. Пирожки оказались старые и холодные, булки — черствые. Но квас исправил все эти недостатки. — Теперь моя очередь купить что-нибудь на наше золото, потому что я вторая по старшинству, — сказала Антея. — Где ты видел пони с тележкой?
Оказалось, что пони содержался при соседней гостинице.
Антея пошла прямо во двор: ведь ей как девочке нехорошо было заходить в трактир. Вернувшись назад, она объявила, что хвастаться она не хочет, а все-таки сделала все, что надо.
— Трактирщик сказал, что запряжет через две минуты, — объяснила она. — Он свезет нас в Рочестер, подождет там, сколько нам нужно и за все возьмет только один золотой. Ну как, недурно я все устроила?
— И ты, конечно, считаешь себя очень умной по этому поводу, — сказал Сирил недовольно. — Как же ты это сделала? — По крайней мере, у меня хватило ума не вынимать из кармана сразу целую горсть золота и не показывать, что оно мне ничего не стоит, — отвечала Антея. — Вместо этого я нашла во дворе какого-то молодого человека, что он возился с ведром и с тряпкой возле ног лошади, показала ему золотой и спросила, знает ли он, что это такое. Он ответил «нет» и позвал своего отца. Старик пришел и сказал, что это старинный золотой и спросил еще, мой ли он и могу ли я распоряжаться им как мне вздумается. Я сказала «да», спросила его о пони с тележкой предложила ему золотой, если он свезет нас в Рочестер. Он сказал «идет!» А зовут его Криспин.
Какое непередаваемое впечатление испытывали дети, сидя в маленькой тележке, запряженной маленькой лошадкою, которая быстро мчала их по красивым деревенским дорогам! Такая поездка и сама по себе была очень приятна, а, кроме того, каждый в это время чувствовал себя богачом и строил самые блестящие планы насчет того, как ему истратить свои сокровища и что на них купить. Разумеется, каждый воображал про себя, не говоря ни слова: дети чувствовали, что, пожалуй, будет нехорошо, если старик услышит, о чем они мечтают.
По просьбе детей старик высадил их у моста. — Если бы вам понадобилось купить лошадь и экипаж, к кому бы вы обратились? — спросил его Сирил, как бы между прочим.
— К Билли Писмаршу в «Голове Турка» — ответил старик. — По совести говоря, трудно указать хоть одного честного торговца лошадьми — кругом одни плуты. Но если ваш папаша хочет купить лошадку, то все же лучше делать дело с Билли, чем с другими: у него и лошади попадаются хорошие, да и сам он человек обходительный.
— Благодарю вас, — ответил Сирил. — Значит, в «Голове Турка»?
Вскоре детям пришлось воочию лицезреть, как один из законов человеческого общества вдруг встал с ног на голову, словно акробат. Всякий взрослый человек скажет вам, что деньги очень трудно добывать и очень легко тратить. С ними же вышло совсем наоборот: деньги, данные Чудищем, достались очень легко, а истратить их не было никакой возможности. Оказалось, что все торговцы Рочестера чуть не бежать готовы от волшебного золота.
Началось с того, что Антея, которая сегодня утром имела несчастье сесть на свою шляпку, захотела купить себе новую. Она зашла в магазин и выбрала очень хорошенькую шляпку с розами и синими перышками. На шляпке был даже привешен ярлык: «Парижская модель. Цена три гинеи». Однако, когда Антея вынула из кармана три больших золотых монеты и захотела отдать их молодой даме в черном шелковом платье, та сердито посмотрела на нее, отошла в сторону и шепнула что-то другой даме постарше и потолще. Обе они подошли к Антее и вернули деньги, сказав, что такие монеты теперь не в ходу.
— Но это не фальшивые деньги, — возразила девочка. — И, к тому же, мои собственные.
— Положим, что так, — сказала толстая дама. — Только теперь они не в ходу, и я их не возьму.
— Они, вероятно, думают, что деньги краденые, — сказала Антея, присоединяясь к остальной компании, ждавшей ее на улице. — У меня все руки в песке. Если бы я надела перчатки, то эти дамы не посмели бы считать меня бесчестной.
Зайдя в какую-то маленькую лавочку, девочки выбрали себе по паре дешевеньких бумажных перчаток, но когда они дали золотой, то приказчица внимательно посмотрела на него через очки и объявила, что у нее нет сдачи. Пришлось заплатить из остатков тех денег Сирила, на которые он мечтал купить кроликов. Из них же было заплачено и за зеленый кошелек из поддельной крокодиловой кожи, который был куплен заодно с перчатками. Дети пробовали заходить еще в несколько лавок, где продавались игрушки, духи, шелковые платки, книжки и открытки. Но в этот день, видимо, никто в городе не хотел разменять ни одной золотой монеты. Бродя из лавки в лавку по пыльным раскаленным от жары улицам, дети становились все грязнее и грязнее; волосы их растрепались, а кроме того, Джейн споткнулась и упала как раз на том месте, где только что проехала бочка с водой. Но неприятнее всего было то, что дети очень проголодались, а им никто ничего не хотел продать за их золото. Зайдя понапрасну в две кондитерские лавки и только понюхав, как там вкусно пахнет, дети почувствовали такой голод, что, посоветовавшись шепотом, придумали целый план кампании, который с храбростью отчаяния немедленно и был выполнен.
Они пошли в третью кондитерскую и, прежде чем кто-нибудь смог им помешать, схватили по три шутки пирожных, сжали их своими грязными руками и разом откусили по большому куску. Так с пирожными в руках и с полными ртами стояли они, сбившись в кучку перед прилавком. Удивленный кондитер ринулся к ним со всех ног.
— Вот! — сказал Сирил, протягивая ему золотой и стараясь выговаривать слова как можно яснее. — Получите сколько следует. Кондитер схватил монету, попробовал ее на зуб и положил в карман. — Вон отсюда! — крикнул он коротко и грозно.
— А сдачи? — спросила бережливая Антея.
— Я вам покажу сдачи! — ответил кондитер. — Убирайтесь вон и скажите спасибо, что я не зову полицию расследовать, откуда у вас эти деньги!
В саду старого замка наши богачи доели пирожное. И хотя в прохладной тени деревьев к ним опять быстро вернулось хорошее настроение духа, теперь даже и у самых храбрых не хватало смелости идти к Писмаршу в «Голову Турка» и вести там переговоры о покупке лошадей и экипажа. Но Джейн всегда была полна надежд, Антея же не любила отступать от принятых решений. И в конце концов мнение девочек одержало верх, вследствие чего вся компания, теперь уже невероятно грязная, направилась к «Голове Турка». Способ начинать переговоры со двора сегодня один раз уже оказался успешным, а потому тем же способом решено было воспользоваться и теперь. Дети застали во дворе самого Писмарша, и Роберт начал переговоры с ним такими словами:
