— Тогда… Тогда иди один, — парировала Антея. — Только сначала умойся — если ты покажешься маме на глаза в таком виде, она наверняка решит, что ты обгорел, как головешка, и с ней случится припадок или что-нибудь похуже. О Господи, зачем мы только повстречались с этим негодным Фениксом!
— Тихо! — прикрикнул на нее Роберт. — Без толку разоряться на ни в чем не повинную птицу! Что теперь поделать, если у него такая горячая натура? Ну ладно, я думаю, нам тоже нужно помыться. Откровенно говоря, все мы сейчас ужасно похожи на того полоумного негра, что задушил свою жену.
Занятые своими переживаниями дети не заметили, что с того момента, как они покинули театральную ложу, Феникса с ними не было.
Когда все немножко пообчистились, а Сирил уже влазил в свое зимнее пальто, собираясь вернуться к театру и поискать там папу с мамой (все равно что искать иголку в стогу сена, говорил он и был очнь близо к истине), со стороны входной двери послышалось щелканье ключа. Нужно ли говорить, что все тут же бросились в холл.
— С вами все в порядке? — раздался снизу мамин голос. — С вами правда все в порядке?! — А в следующую секунду она уже стояла на коленях посреди холла и пыталась расцеловать всех четверых детей одновременно. Она то плакала, то хохотала, как безумная, а папа стоял, прислонившись к дверному косяку и бормотал что-то вроде «Да будь я проклят со всеми моими потрохами!».
— Но как же вы узнали, что мы дома? — спросил Сирил, когда страсти немного поулеглись и папа с мамой обрели дар речи.
— Ну, вообще-то, тут произошла одна странная штука, — принялся рассказывать папа. — Как только мы услышали, что в «Гаррике» пожар, мы, естественно, бросились туда. В толпе вас не было, внутрь же никого не пропускали, но пожарники клялись и божились, что в здании не осталось ни единого человека. И тут кто-то так легонько трогает меня сзади за плечо и говорит: «Сирил, Антея, Роберт и Джейн…» Я оборачиваюсь, а у меня на плече сидит большой желтый голубь. Поскольку из-за него я не мог разглядеть, кто говорил, то я его и отогнал — но у меня за спиной уже никого не было. И тут с другой стороны опять голос: «Ваши дети сидят себе целехоньки дома». Я снова оборачиваюсь — и надо же такому случиться, что этот дурацкий голубь сидит у меня на другом плече! Должно быть, пожар ослепил его, вот он и метался туда-сюда. Но ваша мама всерьез решила, что это был голос…
— Я решила, что это говорила птица, — перебила его мама. — И могу поклясться, что так оно и было. Во всяком случае, тогда я в этом ни капельки не сомневалась. И вообще, никакой это был не голубь, а оранжевый попугай. Да и не важно, кто там на самом деле говорил — главное, что он не соврал и с вами ничего не случилось.
Тут мама снова начала плакать, и папа решительным голосом заявил, что после сегодняшних театральных треволнений всем нужно как можно скорее разойтись по кроватям.
Все так и сделали.
Этим вечером Роберт имел серьезный разговор с Фениксом.
— Да ладно тебе, — сказала золотая птица, когда Роберт высказал ей все, что думал по поводу пожара. — Разве ты не знаешь, что огонь находится у меня в подчинении? Не расстраивайся — ибо я, подобно моим жрецам с Ломбард-Стрит, могу восстанавливать дворцы из праха. Будь добр, открой окно.
И он выпорхнул наружу.
Вот так случилось, что на следующий день в газетах написали, что театр пострадал от пожара гораздо меньше, чем ожидалось. На самом-то деле наутро в театре не было обнаружено вообще никаких следов пожара — не зря же Феникс всю ночь трудился, как пчелка. Для администрации театра все происшедшее до сих пор остается неразрешимой загадкой, а добрая половина служащих, находившихся в тот памятный вечер на представлении, попросту считает, что все они кратковременно сошли с ума.
* * *
На следующий день мама зашла в детскую и долго изучала прожженные места в ковре.
— Мы его помазали керосином, вот он и загорелся, — простодушно объяснила Антея.
— Нужно немедленно избавиться от этого ковра, — сказала мама.
Что же до детей, то, уже в сотый раз принимаясь обсуждать события предыдущего вечера, они неизменно приговаривали:
— Нужно немедленно избавиться от этого Феникса!
Глава XII. КОНЕЦ КОНЦА
— Яйцо, тосты, чай, молоко, чашка, блюдце, ложка, нож, масло… Так, кажется, все в порядке, — сказала Антея, рассматривая поднос с маминым завтраком. Затем, острожно держа его на вытянутых руках и ощупывая ногой каждую ступентку, она поднялась по лестнице и осторожно проскользнула в мамину спальню. Поставив поднос на стоявшее у кровати кресло, она подошла к окну и, стараясь производить как можно меньше шума, подняла одну из штор.
— Дорогая мамочка, как сегодня твоя голова? — спросила она тоненьким участливым голоском, отличавшим ее в моменты, когда у мамы болела голова. — Надеюсь, тебе лучше? Я принесла тебе завтрак. Посмотри, я постелила на поднос ту самую салфеточку с клеверовыми листьями, что вышила для тебя на прошлой неделе.
— Спасибо тебе, милая, — сонным голосом отозвалась мама.
Антея была прекрасно осведомлена о том, что нужно делать, когда ее милая больная мамочка просит принести ей завтрак в постель. Она достала из шкафа маленький кувшинчик, налила туда теплой воды, добавила немного оделокона и омыла мамино лицо и руки получившимся душистым раствором. Естественно, что после этого мама достаточно оживилась, чтобы подумать о еде.
— А что это такое с моей маленькой девочкой? — спросила она, когда ее глаза привыкли к свету и она смогла разглядеть опечаленное антеево лицо.
— О, мне просто ужасно грусно, что у тебя болит голова, — сказала Антея. — Это все из-за того страшного пожара в театре! Папа сказал, что ты так сильно испугалась, что тебе придется несколько дней лежать в постели. Знаешь, я не могу тебе этого объяснить, но получается, что мы все в этом виноваты…
— Ни в чем вы ни капельки не виноваты, моя родная глупышка! — сказала мама. — Каким это образом вы можете быть виноваты в том, что в театре случился пожар?
— Как раз этого-то я и не могу тебе объяснить, — сказала Антея. — К сожалению, у меня не такой извращенный ум, как у вас с папой, чтобы объяснять все на свете.
Мама засмеялась.
— Мой извращенный — а впрочем, ты, наверное, хотела сказать «изощренный» — ум и впрямь сегодня утром ни на что не годен, но я обещаю тебе, что со временем я поправлюсь. А пока не будь маленькой миленькой глупышкой и прекрати болтать ерунду. Пожар случился не по вашей вине — и все тут! Спасибо, дорогуша, но я не хочу яйца. Лучше я еще немного посплю, а ты иди играть и ни о чем не беспокойся. Да, и скажи кухарке, чтобы она не приставала ко мне с тем, что сегодня готовить. На ленч можете заказать все, что вам вздумается.
Антея очень осторожно (я бы даже сказала воровато) закрыла дверь маминой спальни и со всех ног бросилась на кухню, где тут же и заказала на ленч все, что ей в тот момент вздумалось. А именно: пару упитанных индеек, огромный рождественский пудинг, корзинку творожных ватрушек, а также побольше миндаля с изюмом.
