– Кажется, да... – ответила Надежда Николаевна едва
слышно. Почему-то громко говорить в этой комнате она боялась. – Кажется,
да... но надо проверить...
Она опустилась рядом с Сергеем на колени, сначала нашла его
запястье, попыталась нащупать пульс – и не смогла. Тогда она попробовала найти
его на шее Сергея – но там тоже ничего не билось.
– Умер, – повторила Надежда страшное слово, поднимаясь с
колен, и шагнула к выходу. – Надо вызвать милицию... ну и врача, на всякий
случай...
Как только появилась возможность каких-то реальных действий,
Марианна Васильевна ожила. Она устремилась к дому – возможно, просто для того,
чтобы оказаться подальше от этого страшного места. Надежда хотела остаться
возле Сергея, но передумала и направилась следом за домоправительницей.
Однако не успела сделать и нескольких шагов: кусты
раздвинулись, и на дорожке появилось инвалидное кресло. В нем восседал Петр
Афанасьевич. На лице его было выражение удивления и интереса.
– Кто-то кричал? – строго спросил он Надежду. –
Надеюсь, не вы? На вас это совершенно не похоже!
– Это не я, это Марианна Васильевна! – Надежда махнула
рукой в сторону дома.
– Вроде бы у нас в доме была только одна кошка! –
насмешливо проговорил старик. – И по этому поводу уже кричали утром...
– Какая кошка! – выдохнула Надежда и повернулась лицом
к обсерватории. – Сергей...
– Сергей? – переспросил Петр Афанасьевич, и лицо его
вытянулось. – Что – Сергей?
– Кажется, он упал с лестницы и разбил голову...
– Что?! – Лицо старика посерело. – Вы... вы не
шутите?
– Бог с вами, разве такими вещами шутят?
– Но он... он жив?
– Боюсь, что нет... – проговорила Надежда. –
Конечно, я не врач, но насколько я могу судить...
Петр Афанасьевич задышал часто и неровно, схватился рукой за
сердце. Губы его начали синеть.
– Что с вами?! – всполошилась Надежда
Николаевна. – Вам плохо? Сердце?
Старик трясущейся рукой достал из кармана пузырек с таблетками,
но не удержал, выронил, и пузырек покатился по гравию дорожки. Надежда поспешно
наклонилась, подобрала его, вытряхнула на ладонь одну таблетку и поднесла к
бледным губам Петра Афанасьевича. Он проглотил таблетку, задышал ровнее, лицо
немного порозовело.
Надежда смотрела на него озабоченно и думала, что сама
виновата в этом приступе – сообщила старику страшную новость, не подготовив
его... Впрочем, он до сих пор производил впечатление старого циника и
острослова, ничего не принимающего всерьез, и она не ожидала от него такой
бурной реакции. Хотя чему тут удивляться? Сергей – его племянник, единственный
родственник. Был, тут же поправила себя Надежда и наконец осознала страшную
новость.
– Ну, как вы? – спросила она, когда Петр Афанасьевич
отдышался и откинулся на спинку кресла.
– Гораздо лучше, чем Сергей! – ответил тот с прежним
насмешливым видом. – Я еще поживу... а вот Сережа... Его перенесли в дом?
– Думаю, что все надо оставить как есть до прихода милиции.
– Здешняя милиция... – проговорил Петр Афанасьевич
желчно. – Думаю, что ей не доводилось расследовать дел более серьезных,
чем кража кур или поросят! Впрочем, вы, наверное, правы – лучше оставить все
как есть...
– А вам лучше пойти в дом! – строго и настойчиво
проговорила Надежда Николаевна. – Сумеете добраться самостоятельно?
Полежите в прохладной комнате, успокойтесь...
Сама она вернулась в обсерваторию – ей показалось неуместным
оставлять мертвого Сергея одного. И еще – ее что-то беспокоило, и хотелось
разобраться в причинах этого беспокойства.
Она вошла в полутемное помещение.
После летнего зноя, царящего на улице, здесь было зябко, как
в глубоком погребе. А может быть, присутствие смерти вызвало у Надежды этот
озноб.
Она боязливо приблизилась к Сергею, снова опустилась рядом с
ним на колени, внимательно пригляделась к телу. На первый взгляд был налицо
несчастный случай – шел человек по лестнице, споткнулся о ступеньку, упал. Но
куда он шел – вверх или вниз? Если вверх, то, конечно, мог споткнуться, но
тогда упал бы вперед, на руки, лицо бы разбил. А если он шел вниз, то с чего
тогда ему падать? Здоровый крепкий мужчина, его и с ног-то непросто сбить, а
тут вдруг упал сам по себе...
Конечно, всякое случается – голова закружилась внезапно или
сердце прихватило, но Надеждин внутренний голос упорно твердил, что у него есть
серьезные сомнения. Надежда обошла тело Сергея и оглядела его под другим
ракурсом.
Если все же Сергей упал с лестницы и разбил голову о
каменный пол – а на первый взгляд все именно так и было, – рана должна
быть в том месте, где голова ударилась о камень. И кровь на волосах должна быть
только внизу, в месте соприкосновения. Однако еще при первом взгляде на труп
Надежда обратила внимание, что почти все волосы на голове Сергея потемнели и
слиплись от крови.
Но это значит... это значит, что смертельный удар был
нанесен Сергею, когда он стоял на ногах.
То есть... то есть это не несчастный случай, а...
Надежда почувствовала знакомое покалывание в кончиках волос.
Это означало, что она снова влипла в криминальную историю.
– Что это вы здесь делаете? – раздался у нее за спиной
озадаченный голос.
Надежда вскочила и обернулась.
На пороге обсерватории стоял невысокий плотный дядечка с
взлохмаченными светлыми волосами и старомодными очками, съехавшими на самый
кончик носа. Дядечка был похож на сельского учителя или агронома.
– А вы? – ответила Надежда вопросом на вопрос.
– Я? – удивленно переспросил дядечка и громко засопел,
как недовольный ежик.
– Да, вы! – агрессивно проговорила Надежда.
Видимо, только что перенесенный испуг и чувство утраты
старого друга вылились в ней в раздражение, которое она выплеснула на этого
нелепого типа.
– Кто вас сюда пустил?
– Вообще-то меня сюда направили, чтобы я ознакомился с
обстоятельствами несчастного случая, – проговорил дядечка довольно
миролюбиво.
– А, так вы...
– Капитан милиции Белкин, – представился дядечка,
вытаскивая из кармана удостоверение. – Можно просто – Иван Петрович.
– Извините... – смущенно пробормотала Надежда. – Я
не думала, что вы так быстро приедете...
– Я находился неподалеку, у своих родственников, –
пояснил капитан. – Мне позвонили из районного отделения, попросили заехать
и разобраться, что к чему.
– Извините... – повторила Надежда Николаевна. –
Как неудобно получилось...
– А вы все же что здесь делали? И извиняюсь, кто вы такая?
