– А если у меня такие потребности большие!
– Ладно, Антонина, оставим твои возросшие потребности до
другого раза, – смилостивился участковый, – не для того мы сюда
явились. Вот человек из самого Пскова приехал, – он уважительно кивнул на
Ивана Петровича, – приехал, значит, спросить у тебя насчет твоего сожителя
Игната Сапрыкина.
– Никакой он мне не сожитель! – воскликнула Антонина с подозрительной
горячностью. – Я его уже неделю не видала! Гельку про него спрашивайте,
она ему жена, пускай она за него и отвечает, а моего тут никакого интереса не
имеется!
– Не имеется, говоришь? – И участковый пристально
уставился на Антонинину герань, точнее, на кашпо, в котором эта герань стояла.
– Что – теперь, значит, и цветы разводить нельзя? –
осведомилась Антонина несколько суетливо.
– Отчего же нельзя, – участковый придвинулся к
комоду, – цветы разводить пока не запрещается, не было такого указания. А
вот только посудина эта мне чтой-то подозрительна...
– Ничего не знаю, ничего не ведаю! – заверещала
Антонина и попыталась втиснуться между Иванычем и геранью.
Однако и участковый, и сама хозяйка отличались дородной
комплекцией, и места для них обоих было явно недостаточно.
Участковый тем временем приподнял кашпо и колупнул его снизу
широким желтым ногтем.
– Поставь цветочки, ирод! – испуганно воскликнула
Антонина. – Поломаешь!
– Ничего твоим цветочкам не сделается! – отрезал Иваныч
и продемонстрировал присутствующим цветную этикетку, которую оторвал от дна
злополучного сосуда.
– Ты, Антонина, знаешь, что это такое? – произнес он
насмешливо.
– Чего ж тут не знать? – неуверенно отозвалась
хозяйка. – Горшок цветочный... то есть не горшок, а кашпо...
– Именно, что горшок! – возразил участковый. –
Только, Антонина, не цветочный, а ночной. Видишь, тут на наклейке этой написано
– сосуд ночной гигиенический, производство Китай...
– А хоть бы и ночной, – упорствовала Антонина. –
Тебе-то что за дело? До тебя это нисколько не касается...
– А мне, Антонина, такое дело, что я этот самый ночной сосуд
неоднократно видел в Васильковском сельпо. В том, где тетя Груня продавщицей. У
нее этот сосуд не первый год на полке стоит, поскольку ни один человек в
здравом уме такое не купит!..
– Вот ведь паразит! – в сердцах выпалила
Антонина. – А мне сказал, что кашпо цветочное! Подарок, говорит...
– Ну-ка, Тоня, давай с этого места поподробнее!
– Ничего не знаю, – пролепетала Антонина, однако
уверенности в ее голосе поубавилось.
– Очень даже знаешь, Тоня! – Голос участкового,
напротив, стал задушевным и ласковым. – Это самое сельпо как раз намедни
ограблено, и пойдешь ты, Тоня, как самая что ни на есть соучастница. Тут уж и
самогон твой припомнят, который для внутреннего употребления... Знаешь, сколько
тебе светит?
– Да ни при чем я! – захныкала хозяйка. – Говорю
же – знать не знала, что эта посудина ворованная... Игнашка, паразит,
приволок...
– Значит, видела его совсем недавно? – дожимал ее
участковый. – Говори подробно – когда, где, с кем и, главное, где этот
самый Сапрыкин сейчас обретается! А то, честное слово, пойдешь у меня за
соучастие в ограблении сельпо!
И перепуганная Антонина, сбиваясь и всхлипывая, рассказала,
как ранним утром к ней завалился Игнат со своими дружками – Федькой Заикиным и
Лехой Денежкиным. «Выставляй, Антонина, самогон! – потребовал
Игнат. – Нам надо дело удачное обмыть!»
– Когда конкретно это было? – взволнованно осведомился
капитан Белкин.
– Конкретно вам, конечно, не скажу, – с готовностью
ответила Антонина. – А ежели хотите точно – так было это сегодня утром в
пять часов одну минуту.
– Откуда такая точность? – недоверчиво переспросил
дотошный участковый.
– Известно откуда, – отозвалась хозяйка. – У меня
же самогон со вчерашнего поставлен, а это, сами знаете, дело тонкое, там все по
часам делать надо...
– Не знаю и знать не хочу! – быстро вставил участковый,
покосившись на капитана Белкина.
– Короче, у меня на пять часов будильник был поставлен,
чтобы, значит, сахару добавить. Ну, только я поднялась, за сахаром в буфет
полезла, а тут как раз Игнат в окошко стучит... вот и выходит – пять часов утра
и одна минута...
Иван Петрович переглянулся с Николашей, взволнованно
кашлянул и проговорил:
– Ну, и что же дальше было?
– Дальше-то? Дальше известно что: выставила я им своего
самогона баночку...
– Какую банку-то? – деловито уточнил участковый.
– Известно какую, трехлитровую. Мы других не держим... к
ней, само собой, закуску соответственную – капустку квашеную, огурчики
маринованные, грибки соленые – у меня отдельно грузди посолены, отдельно
рыжики... ну, сальце, понятное дело... тетка Анфиса прошлой зимой свинью
заколола...
– Ты, Антонина, закусками не увлекайся, – остановил ее
участковый, – ты к делу переходи.
– К какому такому делу? – переспросила хозяйка. –
Я про дело ничего не знаю!
– Ну, что они говорили, да что за столом происходило...
Слово за слово, опытный участковый вытянул из Антонины, что
дружки за самогоном хвастались, как ловко взломали Васильковское сельпо, как
много вынесли оттуда ценного товара – сигарет, водки и прочих необходимых в
быту вещей.
«А вот это, Тоня, тебе подарок! – гордо заявил Игнат,
вынимая из мешка расписной сосуд. – Ваза для цветов иностранного производства!
Пользуйся на здоровье!»
– А я, дура, и поверила! – всхлипнула Антонина.
– Куда краденое спрятали?! – рявкнул участковый,
который решил по горячим следам закрыть дело об ограблении сельпо.
Антонина горько разрыдалась и повела служителей закона в сараюшку,
где под грудой перепревшей соломы были припрятаны похищенные в сельпо товары.
– Водка «Храбров» десять ящиков... – пересчитывал
довольный участковый. – Сигареты «Лимпопо» пятьдесят блоков... стиральный
порошок «Особенный» двенадцать упаковок... средство от бытовых насекомых
«Цунами» два ящика... свечи ароматические новогодние один ящик... мышеловки
артикул 4234-Е двенадцать штук... Слушай, Антонина, а зачем им мышеловки?
– Ну, мало ли... – Антонина пожала плечами. –
Бесплатно же, а в хозяйстве все пригодится...
– А зачем они водку-то брали, если вы самогон варите? –
вклинился в разговор молчавший до того Иван Петрович.
На такой бессмысленный вопрос не только Антонина, но и
участковый Иваныч ответил красноречивым взглядом и только что не повертел
пальцем у виска.
Переписав похищенное, участковый окинул его взглядом и
уважительно проговорил:
