Игнат Сапрыкин вместе со своими подельниками тосковал в
задней комнате поселкового отделения милиции, временно переоборудованной в
камеру предварительного заключения. Все три незадачливых грабителя маялись
тяжелым похмельем.
– Иваныч! – взмолился Игнат, увидев участкового. –
Будь человеком! Нам бы пивка холодненького!
– Ты, Сапрыкин, думай, что говоришь! – возмутился
Иваныч. – Ты не в санатории профсоюзном находишься и не у бабы своей в
избе! Ты находишься в предварительном заключении по факту ограбления сельпо, и
я тебе не мальчик за пивом бегать!
– Это я все понимаю, – тяжело вздохнул Сапрыкин. –
А только организм мой не понимает и страдает по причине сильного утомления...
больно у Тоньки самогон ядреный! В голове, Иваныч, как будто трактор гусеницами
лязгает...
– Вот это хорошо, – оживился участковый, – а то у
тебя там совсем пусто было...
– Подозреваемый Сапрыкин! – вступил в разговор капитан
Белкин. – От лица следственных органов предлагаю вам заключить
добровольную сделку с правосудием!
– Чего?! – опешил Игнат. – Какую еще сиделку?
– Ты это чего задумал, Петрович? – переспросил
участковый, удивленный не меньше Игната. – Здесь тебе не там! Тут тебе не
Вашингтон какой-нибудь, мы с преступниками никаких сделок не заключаем! У нас
так не положено!
– Погоди, Иваныч! – отмахнулся от него капитан и снова
обратился к Игнату: – Сделка, Сапрыкин, такая: вы честно и добровольно ответите
на все мои вопросы, а я от лица следствия гарантирую вам кружку холодного
пива...
– Три кружки! – выпалил Игнат, перехватив умоляющие
взгляды своих подельников.
– Хорошо, пусть будет три! – согласился Белкин.
– И пиво сначала, а то я до конца допроса не доживу...
– Ладно, так и быть! – смягчился капитан. – Только
смотри, Сапрыкин, чтобы без обмана!
– Вот те крест! – Игнат честно выпучил глаза и ударил
себя кулаком в грудь. – Вот хоть Иваныча спроси – Игнат Сапрыкин слову
своему хозяин! Это все знают!
– Ага, хозяин! – поморщился участковый, которому
претила сама идея сделки с правосудием. – Хочет – дает, хочет – обратно
забирает...
– Ладно, Иваныч, не заедайся! – остановил его
Белкин. – Лучше за пивом сходи, вот тебе деньги!
Участковый тяжело вздохнул и отправился в магазин.
А Иван Петрович проникновенно уставился на Сапрыкина и
проговорил:
– Жалко мне тебя, Игнат... это сколько же тебе будет, когда
ты на свободу выйдешь?
Он что-то посчитал про себя, шевеля губами, и сочувственно
сообщил:
– Пятьдесят шесть лет тебе будет. Ну, не то чтобы совсем
старик, но типа того. Не будет в тебе, Игнат, прежнего молодого задора. А
учитывая среднюю продолжительность жизни пьющих мужчин, ты и вовсе можешь не
выйти...
– Это как же ты считаешь, начальник? – всполошился
Игнат. – За сельпо больше трояка не дадут, а мне сейчас сорок один...
откуда же ты пятьдесят шесть насчитал?
– За сельпо – согласен, трояк, хотя, учитывая твои прежние
художества, могут и добавить как рецидивисту. Но я не про сельпо, я про
убийство господина Баруздина...
– Опять ты мне этого гада шьешь! – возмутился
Игнат. – У меня же алиби!..
– Новые факты в этом деле вскрылись, Сапрыкин! – строго
проговорил капитан. – Новые и очень существенные факты. Что ты имеешь мне
сказать насчет денег?
– Каких таких денег? – Игнат заморгал, как будто ему в
глаза попал песок. – Не знаю ни про какие деньги!
– А Ангелина знает! И все нам чистосердечно сообщила! Как ты
ей эти деньги показывал и как она их у тебя на правах жены конфисковала...
Откуда ты взял эти десять тысяч?
– Вот зараза Гелька! – воскликнул Сапрыкин. – Ну
же и зараза! Сама у меня все подчистую вымела, и сама же на меня настучала! И
между прочим, начальник, там не десять тысяч было, а целых одиннадцать
восемьсот. Двести рублей я, пока к ней шел, потратил – надо было немножко
принять для бодрости, и опять же друзей встретил...
– Десять или одиннадцать – это никакой роли не
играет, – отмахнулся капитан.
– Как это не играет? – возмутился Игнат. – Это,
может, начальник, тебе не играет, а мне очень даже играет! Это же сколько на
тыщу восемьсот можно водки купить? Или других напитков соответствующей
крепости...
– Слушай, Сапрыкин, не отвлекайся на посторонние предметы!
– А я и не отвлекаюсь! Я тебе, начальник, вот что скажу –
это, выходит, Гелька тебя насчет этих денег обманула. Сама взяла одиннадцать
восемьсот, а тебе сказала, что десять!
– Ты мне, Сапрыкин, зубы не заговаривай! – воскликнул в
сердцах капитан Белкин. – Я тебе что говорю – объясни мне насчет
происхождения этих денег!
– Какое еще происхождение? – забеспокоился
Игнат. – Происхождение у меня самое рабоче-крестьянское... мамаша моя была
доярка, а насчет папаши вообще ничего не известно...
– Я имею в виду, Сапрыкин, – откуда у тебя эти деньги
появились. Украл, что ли?
– Зачем украл! – обиделся Игнат. – Игнат Сапрыкин
не вор, кого хочешь спроси! Вот хоть Иваныча! – И он показал на
участкового, который как раз в это время показался в дверях с сумкой, в которой
мелодично звякали бутылки.
– Ага, не вор! – хмыкнул Иваныч. – Сельпо ограбить
– это пожалуйста, а воровать – ни Боже мой!
– Иваныч, дак ты пиво принес! – оживился Сапрыкин.
– Принес-то он принес, – перебил его капитан. –
Только пока не скажешь, Сапрыкин, откуда деньги взял, – не видать тебе
этого пива как своих ушей!
– Ты же обещал, начальник... – заныл Игнат.
– Мало ли что обещал! Если тебе сейчас дать пиво – ты вообще
будешь потерян для общества. Так что сперва говори, где взял те одиннадцать
тысяч, а после – пиво! – И Белкин заманчиво побренчал бутылками.
– Не одиннадцать, а двенадцать! – поправил его Игнат.
– Не зли меня, Сапрыкин! Где ты эти деньги взял?
– Дак он же мне их сам дал!
– Кто – он? Покойный Баруздин? – переспросил капитан.
– Ты что, начальник! – Игнат испуганно
перекрестился. – Как это покойник может деньги дать? Я бы у покойника и не
взял... этот мне дал прораб его!
– Прораб? – удивленно переспросил Иван Петрович. –
Олег Щеглов, прораб Баруздина? За что же он тебе дал такие деньги? Чтобы тебя
из имения спровадить?
– Почему – спровадить?! – обиделся Игнат. –
Наоборот, чтобы я к ним пришел и шум устроил. А потом чтобы кошку эту лысую
придушил. После того еще добавить обещал, да только я не стал с кошкой
связываться, пожалел животину...
