Несмотря на малое количество сотрапезников, общего разговора
за столом не получалось. Хозяин внимательно прислушивался к словам прораба, тот
бормотал что-то настолько тихо, что Надежда едва могла понять. Разговор шел о
каких-то строительных делах, и это было странно – вроде бы делами мужчины
занимаются в кабинете, раскладывая перед собой чертежи и сметы. Алиса, как уже
говорилось, молчала, причем, как казалось Надежде, делала это демонстративно.
Петр Афанасьевич поглощал мясо с такой легкостью и аппетитом, как будто ему
было не восемьдесят лет, а чуть больше двадцати.
Надежда ожидала общей беседы и мысленно подбирала осторожные
и деликатные слова, чтобы ненароком не задеть никого из этих странных
обитателей дома.
Вот именно, они все казались ей какими-то странными,
ненастоящими. Вся комната вместе с обстановкой выглядела театральной
декорацией, а люди за столом – не слишком хорошими актерами.
Надежда с Сергеем схватились одновременно за лопаточку для
салата. Показалось ей или нет, что в глазах ее старого приятеля зреет серьезное
беспокойство?
Теперь он мало напоминал того уверенного в себе,
преуспевающего богатого человека, что подсадил ее в свою дорогую машину. Стали
видны морщины вокруг крыльев носа и усталый взгляд.
«Что-то тут неладно у них... – подумала Надежда, –
знала бы, что все у него в доме непросто, ни за что не поехала бы. Впрочем,
разве у меня был выбор?»
Надежда решила, что раз все молчат, то она тоже не станет
лезть с разговорами. В самом деле, ее привезли сюда случайно, подобрали, можно
сказать, на дороге, ее номер шестнадцатый.
После рыбы, которую Надежда запила бокалом отличного белого
вина, она совершенно осоловела от сытости.
– Мороженое или крем-брюле? – снова наклонилась к ней
Марианна Васильевна, и Надежда недоуменно подняла брови – вроде бы крем-брюле
тоже мороженое.
– Соглашайтесь на крем-брюле, – посоветовал Петр
Афанасьевич, – я сам научил Марианну готовить его с карамелью.
Надежда мысленно пожала плечами и подумала, что было бы,
если бы этот дом принадлежал ей. Как сидели бы они с мужем в этой огромной
столовой и перекрикивались через стол... Тоска какая!
Нет уж, если строить большой дом, то нужно, чтобы он был
полон детей и животных. Что-то Сергей говорил о детях, что он и дом-то такой
построил в расчете на детей.
«Не поздновато ли? – задумалась Надежда
Николаевна. – Конечно, он меня помоложе, но всего лет на пять-шесть, не
больше. А жене-то уж тридцать точно есть. Что ж, она еще молодая, вполне может
ему родить наследника... Кстати, если детей у них пока нет, то отчего животных
не завели? В таком домине можно не одну, а трех собак завести. И охрана не
помешает».
И как бы в ответ ее мыслям кто-то мягко тронул Надежду лапой
за ногу.
– Ой! – Она наклонилась и увидела вроде бы кошку.
Серую, очень худую и длинную и абсолютно голую, без шерсти.
– Дэзинька! – слегка оживилась Алиса. – Иди скорее
к мамочке!
Она выудила из-под стола длинное узкое тельце и обернула
вокруг шеи, словно горжетку. Только без меха. Кошка держалась спокойно, видно,
такое было ей не впервой. Алиса отщипнула кусочек мяса с тарелки мужа и сунула
в рот кошке. Та приняла угощение сдержанно, без должного воодушевления.
Теперь уже Надежда точно заметила в глазах хозяина дома
признаки недовольства.
– Не корми ее со стола! – буркнул он. – На это
есть специальное время и место!
В ответ Алиса посмотрела на него таким взглядом, что Надежда
поежилась. Ох, неладно что-то между супругами! Впрочем, это совершенно не ее
дело. Ее дело – сидеть тихо и делать вид, что она всем довольна. И так три дня,
пока Сергей не соберется в город. Потому что самостоятельно она из этой глуши
не выберется. Вот сваляла-то она дурака, когда согласилась на его приглашение.
Никто ей здесь не рад, никто не собирается ее развлекать. Впрочем, тут же
опомнилась Надежда, у нее действительно не было выбора. Так что нужно быть
благодарной Сергею и судьбе за то, что не бросили ее на пустынной дороге.
Напряжение за столом несколько разрядилось с приходом
Марианны Васильевны. Она расставила перед всеми серебряные креманки,
заполненные густой кремово-желтой субстанцией, затем зажгла длинную каминную
спичку и... Надежда не поверила своим глазам. От каждой креманки взвилось едва
ли не к потолку неяркое сизое пламя. А когда пламя погасло, то желтый крем оказался
покрыт коричневой карамельной корочкой.
Надежда положила в рот ложку крема и зажмурилась от
удовольствия. Удивительно вкусно! Будем надеяться, что за три дня она не успеет
привыкнуть к такой роскоши.
После десерта подали еще сыр, от которого Надежда с
сожалением отказалась, как и от портвейна, коньяка и ликера, выпила только
маленькую чашечку черного кофе.
Вика Топтунова и Ника Моргунова дружили много лет. Не то
чтобы они очень любили друг друга, не то чтобы очень привязались друг к другу,
просто характеры у подруг были настолько похожи, что понимали они друг друга
буквально с полуслова и редко ссорились.
Подруги любили развлекаться, любили шумные многолюдные
компании, смех и веселье, любили незатейливые шутки и бородатые анекдоты,
громкую музыку, танцы до упада и коктейль под названием «Секс на пляже».
Что касается секса настоящего, а не той приторной сладенькой
бурды, что подают в барах на морском берегу, то секс подружки тоже любили
легкий, веселый и необременительный. Ну, познакомиться на курорте, провести
приятный вечерок в ресторане, погулять по морскому берегу при луне и закончить
свидание коротким тесным общением в гостиничном номере.
Вике и Нике повезло: ни разу дружба их не подвергалась
проверке ревностью. Ни разу не понравился им одновременно один и тот же
мужчина, ни разу не вцеплялись они друг другу в волосы, обзывая друг друга
непотребными словами и желая подруге немедленно облысеть и опаршиветь.
Откровенно говоря, подружки были довольно заурядны – ни умные, ни красивые, ни
«крутые мужики», как выражались Ника и Вика, не слишком баловали их своим
вниманием. А прибивало к их берегу всяких несерьезных личностей, за таких и
бороться-то не хотелось.
Вика и Ника не слишком огорчались, как уже говорилось, были
они девушки веселые и активные, любили развлекаться.
Если сидеть у окна, как царевна Несмеяна, и ждать, пока в
твой терем явится королевич неземной красоты, то раньше времени от тоски
состаришься.
Время шло, годы прибавлялись, сначала потихоньку, потом все
быстрее и быстрее, как скатывающиеся с горы санки, но подружки этого не
замечали. Ведь они были вдвоем, встречались каждый день и не замечали
накапливающихся перемен.
Они не понимали, что молодость ускользает бесповоротно, они
старались задержать ее повадками молоденьких девочек и яркой, пестрой одеждой.
