– Ну и что это нам даст, если мы на него только поглядим?
– Дурочка, ведь если мы будем знать, где он находится, так мы пойдём туда и заберём его ночью, когда все уснут.
– А не будет ли это воровством? – задумчиво произнесла Антея. – Ох, опять этот колокольчик! Няня звонит к обеду.
После того, как обед был благополучно съеден (лосось в собственном соку, зелёный салат и пирог с повидлом) и крошки сметены со скатерти, Роберта и Джейн посвятили в возникший план. Потом разбудили спящего в песке Саммиэда и спросили у него, что бы пригодилось в качестве подарков, скажем, для древних египтян, и есть ли надежда, что Амулет может именно там оказаться, ну, например, при дворе Фараона.
– Я не могу вам сказать, – покачал головой Саммиэд. – Мне не позволено. Хотя я в одну минуту мог бы определить, где он находился в прошлом. Единственно, что я могу констатировать, что это не такая уж плохая мысль – отправиться в прошлое с подарками. Я бы только не вываливал всё сразу. А обнаруживал бы постепенно, вещь за вещью. Возьмите с собой небольшие вещички и распределите между всеми.
Этот совет показался ребятам разумным. И вскоре стол покрылся целой кучей вещей, которые, по мнению ребят, могли бы заинтересовать древних египтян. Антея притащила куколок, пазлы, деревянный кукольный сервиз и зелёную кожаную шкатулочку, на которой было написано золотыми буковками «несессер». Когда тётя Эмили подарила его Антее, в нём были ноженки, перочинный ножик, напёрсток, штопор, шило и игольник. Ноженки, перочинный ножичек и наперсток, конечно же, успели потеряться. Но остальное было на месте и выглядело как новенькое.
Взнос Сирила состоял из оловянных солдатиков, игрушечной пушки, катапульты, консервного ножа, булавки для галстука, теннисного мячика и висячего замка без ключа. Роберт принёс свечку («Я не думаю, чтобы они видели когда-нибудь парафиновую свечку», – сказал он), маленький японский подносик, резиновую печатку, на которой было вырезано папино имя и адрес, и кусок оконной замазки. Джейн прибавила к этому колечко для ключей, латунную ручку от кочерги, баночку из-под крема, перламутровую пуговицу от своего зимнего пальто и ключ, но без замка.
– Не потащим же мы с собой весь этот мусор, – презрительно заметил Роберт. – Надо, чтобы каждый выбрал по одной вещичке.
В течение целого часа они спорили, что именно из этих предметов может считаться самым подходящим. Но соглашения никак не удавалось достичь. Наконец Сирил сказал:
– Вот что. Давайте зажмурим глаза, и то, что каждый не глядя ухватит, он и возьмёт с собой.
Это и было проделано. Антее достался несессер. Роберт ухватил свечку. Джейн сцапала булавку для галстука. Сирил подцепил висячий замок.
– Вряд ли древние египтяне носили галстуки, – сказала Джейн, с сомнением разглядывая свой трофей.
– Не расстраивайся, – стала успокаивать её Антея. – Я думаю, это всегда полезнее – выбрать наугад. Это и в сказках всегда так. Сын дровосека находит что-нибудь в лесу, хочет уже это выбросить, а в конце концов эта вещь оказывается волшебной. Или её кто-нибудь потеряет, а тому, кто её найдёт, король предлагает руку своей дочери и полкоролевства.
– Не нужна мне никакая рука королевской дочери, – проворчал Сирил.
– И мне тоже, – сказал Роберт. – Как только дело доходит до руки, тут всё самое интересное как раз и кончается.
– Ну, так мы готовы? – спросила Антея.
– Мы отправляемся в Египет, да? – обрадовалась Джейн. – Я больше никуда и не хотела бы попасть. Ух, какой последний раз был город в этой Атлантиде: жуткие волны и горы горят пламенем!
Саммиэда запихнули в сумку.
– Послушайте, – сказал Сирил. – Надоели мне всякие там цари-короли. К тому же во дворцах на нас все обращают внимание, там мы слишком на виду. Что касается Амулета, то он наверняка должен находиться в храме. Может, они возьмут нас туда, ну, скажем, на работу.
– Было бы здорово, – подхватила Антея. – Там ведь работают всякие церковные старосты или служки. У них есть возможность что-нибудь забрать из церковных сокровищ.
– Порядок! – согласились все.
Амулет был поднят. Он, как всегда, вырос до размеров арки, и вот уже перед ними сиял тёплый, золотистый свет Египта.
Как только они прошли через арку, их оглушили громкие, сердитые голоса. Из тишины и покоя столовой на Фитцрой-стрит они вдруг попали в середину разъярённой толпы. Никто не обратил на них никакого внимания. Они протиснулись сквозь толпу и встали, прижавшись к стене какого-то дома. Толпа состояла из мужчин, женщин и детишек. Поражал их цвет лица. Если бы какому-нибудь малышу досталась раскраска с их изображением, то ему пришлось бы использовать все краски в акварельной коробочке. В дело пошла бы и жёлтая охра, и красная, и светло-коричневая, и даже чёрная краска. На женщинах были передники с широкими лямками, а широкие вроде бы шарфы покрывали их головы и плечи. На мужчинах оказалось совсем мало одежды – это был в основном рабочий люд, а ребятишки и вовсе щеголяли безо всего, если не считать мелких украшений, свисавших на цепочках с шеи или с поясов.
Сначала ребята ничего не могли разобрать в сплошном гуле и гаме. Но затем чей-то голос оказался громче других. Он что-то прокричал, и вдруг воцарилась тишина.
– Слушайте меня, друзья мои и товарищи, – разнеслось над толпой.
Это говорил высокий человек, чья кожа была с медным отливом. Он вскочил в колесницу, которую перед тем остановила толпа. Седок в страхе выпрыгнул из неё и скрылся, бормоча что-то насчёт того, что он сейчас позовёт охрану. А меднокожий человек продолжал громко говорить с колесницы:
– Товарищи мои, люди труда! Сколько будем мы ещё терпеть произвол хозяев? Они живут в роскоши и праздности, пользуясь плодами наших трудов. А нам они платят столько, что мы едва выживаем. Пришла пора положить этому конец!
Его голос заглушил гром аплодисментов.
– А как мы сумеем этого добиться? – раздался голос из толпы.
А другой прокричал:
– Ты был бы поосторожнее, а не то живо попадёшь в беду.
– Я всё это слышал слово в слово прошлым воскресеньем в Гайд-парке, – прошептал Роберт.
– Давайте потребуем больше хлеба с луком и пива, и более продолжительного обеденного перерыва, – продолжал оратор. – Вы утомлены, вы голодны, вас мучает жажда. Вы бедны, ваши жёны и дети голодают. В закромах у богатеев полно хлеба, который мы же и вырастили. Пора разгромить их склады и амбары!
– Пора, пора! – подхватили в толпе.
Но кто-то, сумев перекричать толпу, предложил:
– Надо обратиться к Фараону! Давайте составим петицию! Он обязан прислушаться к голосу угнетённых!
Толпа сначала качнулась в сторону амбаров, затем устремилась в сторону дворца. Она полилась в том направлении мощным потоком, увлекая за собой ребят. Антее с трудом удавалось уберечь Саммиэда, чтобы его не помяли в давке.
