— Гудков твой с Михалычем беседовал?
— Конечно. Мы же рассказали, что видели этого Аркадия в его кафе. По словам Михалыча, на парня он внимание обратил, но ничего толкового о нем сказать не может — ни разу с ним не разговаривал.
— Да? — спросила я и задумалась. — Слушай, совсем из головы вылетело… — Я в досаде покачала головой, удивляясь, как могла забыть такую важную деталь и не рассказать о ней следователю. Как видно, стресс от того, что угораздило на труп натолкнуться, был так силен, что память отшибло.
— Что? — насторожилась Женька.
— Когда мы уезжали из кафе и садились в машину, я видела Аркадия во дворе, он стоял возле двери черного хода и с кем-то разговаривал.
— С кем? — заволновалась Женька.
— Дверь была приоткрыта, но человека за ней я не видела.
— Очень жаль. Смотри, что получается. Аркадий зачастил в кафе, с кем-то беседовал возле черного хода, и убили его, кстати, неподалеку. Кафе до которого часа работает?
— До одиннадцати.
— А нашли мы парня пятнадцать минут второго. Убили его в промежутке между двенадцатью и часом ночи.
— Надо же, человек час пролежал почти в центре города… — покачала я головой.
— А чему удивляться? Мало кому взбредет в голову болтаться по задворкам ночью. Вот что, поехали к Михалычу. Надо с ним поговорить.
— Но ведь Гудков с ним уже беседовал.
— Да что Гудков, — отмахнулась Женька. — Мы с Михалычем старые приятели, со мной он будет откровенен.
Я пожала плечами, неуверенная, что нам нужно ехать, но Женька уже направилась к входной двери, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Михалыч выглядел слегка удрученным, но нас встретил улыбкой.
— Жара-то какая, — сказал он, вытирая салфеткой потный лоб.
— На улице сядете?
— Нет, мы здесь. Поболтать надо, — ответила Женька, взгромоздившись на высокий стул возле барной стойки.
— Я уж сегодня наболтался, — покачал головой Михалыч и нахмурился. — Это вы парня нашли?
— Ага. Повезло, — вздохнула Женька. — Угораздило машину здесь оставить.
— Да уж… — согласился Михалыч.
— Давно он к тебе стал заглядывать?
Хозяин кафе пожал плечами.
— Я на него внимание дней пять назад обратил. Смурной какой-то парень. Сидит, в чашку смотрит, ни с кем не общается. И всегда один.
— Ты его разговорить не пытался?
— Поначалу пытался. Но он до разговоров не охоч. Я вообще решил, что он малость не в себе. Я и в милиции так сказал. Вроде с придурью мужик.
— А он ни о чем не расспрашивал? — вмешалась я. — Может, его кто-то из посетителей интересовал?
— Не знаю. Да он вообще был не любитель болтать.
— А может, ему кто-то из твоих девчонок понравился? — озарило меня. — Я имею в виду сотрудниц.
Михалыч почесал нос.
— Не замечал.
— Так ты спроси. В тот день, когда его убили, он у черного хода с кем-то стоял.
Михалыч скрылся в направлении кухни, но вскоре вернулся.
— Никто с ним не разговаривал, — сказал он. — Да их уже менты спрашивали.
— Странно, — нахмурилась я. — Он там стоял, я видела.
— Так, может, из зала кто прошел? — предположил Михалыч. — Хотя какой в этом смысл? Могли и здесь поговорить.
— А если он не хотел, чтобы его видели?
— С какой стати?
— Ну… ведь его убили. Значит, была у парня какая-то тайна.
— Да ладно, — отмахнулся хозяин. — Какая тайна? Это же ограбление. Какие-нибудь обдолбанные придурки пырнули ножом из-за кошелька. Они человека за сто рублей убить готовы.
— Скажите, — вновь влезла я в разговор. — А вам случайно он никаких вопросов не задавал? Ну, к примеру, о том, где вы раньше жили?
— Нет. Я вообще старался с ним не общаться.
— Это мы заметили, — кивнула я.
Михалыч нахмурился и стал расставлять чашки на подносе, не глядя в нашу сторону.
— Он мне не понравился, — пояснил старик. — Говорю, на психа был похож. И выгнать не выгонишь, он же ничего плохого не делал. Вот я и решил держаться подальше от греха.
— Да и правильно. Психи такой народ… — кивнула Женька. Михалыч к беседе заметно охладел, и мы вскоре покинули кафе.
— Довольно странно, — едва закрыв за собой дверь, произнесла я.
— Что? — не поняла Женька.
— Никто с парнем не говорил, однако я видела своими глазами…
— Слушай, а может, он с водителем болтал, который продукты привозит?
— Возможно. Этого человека надо найти. Звони Гудкову.
Женька набрала номер телефона и минут пять беседовала с ним, потом сунула трубку мне, и я рассказала, что видела в день убийства. Женька убрала мобильный, а я, шагая рядом с ней, пыталась понять, что меня так беспокоит.
— Ты о чем думаешь? — полезла ко мне подруга.
— Михалыч говорит, никаких вопросов Аркадий не задавал. А вот я слышала, как он спросил у барменши: не жил ли Михалыч раньше в сельской местности?
— И что?
— Ничего. Странный вопрос. Какое парню дело до того, где когда-то жил Михалыч?
— Может, он просто барменшу клеил, вот и болтал всякую чушь?
— Возможно, — не стала я спорить. — И все-таки хотелось бы знать, почему его это заинтересовало? Еще подшивка старых газет…
— По-твоему, это как-то связано? — Женька замерла на месте, схватив меня за руку.
— Как думаешь, мы можем узнать, откуда Михалыч родом?
— Если Петечку попросим, легче легкого.
Я поморщилась.
— Твой Петечка тут же Ромке настучит.
— Еще чего. Будет молчать, не то прокляну.
Тут надо пояснить, что мой муж — полковник спецназа, а Петечка его заместитель. Само собой, к следствию он никакого отношения не имеет, но возможность нам помочь у него, безусловно, есть. Он уже и помогал не раз, к большому негодованию Ромки. Прикинув последствия, я махнула рукой:
— Звони Петечке.
Тот к просьбе отнесся без восторга, немного повредничал, но, как только Женька рассердилась, тут же пошел на попятную и обещал узнать всю подноготную Михалыча в кратчайшие сроки. Нам же ничего не оставалось, как отправиться домой, хотя жажда деятельности переполняла мою подругу, да и мне отделаться от мыслей о происшедшем убийстве было нелегко. Надо отдать Петечке должное, он позвонил уже через два часа.
— С подноготной пока туго, а вот анкетными данными могу порадовать прямо сейчас.
