Китежева рассмеялась и протянула капитану засургученный пакет со своим «личным делом».
— Да нет, я читать не буду, — сказал Рябинин. — Тем более что в медицине ничего не смыслю.
— Но здесь не о медицине. Здесь — обо мне.
— Все равно. Прочитаю в другой раз. Я привык знакомиться с людьми не по бумагам!..
Он проводил ее до дверей лазарета и позвал к себе новоиспеченного боцмана Хмырова.
— Если только, — пригрозил он, — я хоть раз услышу теперь, что на палубе кто-нибудь матюгается, то я…
Хмыров отступил на всякий случай назад.
— Я вас понял, — поспешно ответил он, — и повторять не надо. Мы же ведь тоже не дураки — слабый пол ничего не услышит!..
— Даже шепотом! — сказал Прохор Николаевич.
— И даже шепотом, — покорно согласился боцман.
Тем временем в полуосвещенной каюте, расположенной на корме, Пеклеванного встретил стройный человек с бледным лицом; он поднялся ему навстречу, протянув руку.
— Олег Владимирович Самаров, — назвался он и сразу энергично выдвинул несколько пустых ящиков шкафа. — Пожалуйста, раскладывайте свои вещи, располагайтесь как дома. На какой койке вы хотите спать — на верхней или на нижней?.. Если есть книги, ставьте их вот на эту полку, рядом с моими. Вешалка — здесь, ванна — по коридору, вторая дверь налево. Мы вас ждали и… давно ждали!
Артем разложил по ящикам белье, бросил на верхнюю койку парусиновый чемодан и, отказавшись мыться, вместе с помполитом вышел на палубу. Внизу по лесам расхаживали матросы, стуча скребками по гулкому днищу «Аскольда».
Наблюдая за их работой, помполит первый нарушил молчание:
— Когда же думаете взяться за дело?
— Не знаю с чего, — ответил Артем.
— Почему же?
— Да вот хотя бы: корабль гражданский, матросы, наверное, думают, что если они не дерутся с начальством, значит, уж все в порядке. А это не так… Придется браться за дело с самого начала.
— А вы сюда и посланы, чтобы начать все с самого начала. В этом-то вся соль.
— Ну что ж, — Пеклеванный невесело усмехнулся, — вот завтра приготовим орудия и начнем тренироваться. Для начала не на снарядах, а на болванках!
— Завтра… А почему, спрашивается, не сегодня?
— Можно и сегодня… Что ж, давайте после ужина приступим.
— А если сейчас, — улыбнулся Самаров, — вот прямо сейчас?
По палубе шел матрос. Лейтенант окликнул его, и матрос остановился.
— Куда идете?
— В ахтерпик. Боцман Хмыров там клещи забыл.
— А почему вы идете медленно?
— Так я же… Боцман и говорит мне: «Сходи, Мордвинов, принеси клещи». Вот я и пошел…
— Запомните: на военном корабле ходить вразвалку не разрешается. Идете обедать — бегом, идете курить — бегом, в гальюн идете — все равно быстро. И это еще не все… Почему вы идете в корму по правому борту? Надо идти по левому, а в нос — по правому. Так, чтобы море всегда по правую руку было. А что если боевая тревога в ночное время? Будете в темноте налетать друг на друга?.. Можете идти в ахтерпик и скажите боцману Хмырову, чтобы он впредь ничего не забывал…
Когда Мордвинов ушел, Самаров погасил папиросу и, бросив окурок за борт, сказал с лукавством:
— Вот, видите, уже и начали. Незаметно для самого себя. Остается лишь пожелать успеха… Только скажите, пожалуйста: отчего вы такой злой?
— Будешь злой, — ответил Артем, — когда каждый называет себя моряком, а окурки кидает прямо за борт!..
Пожалуй, в этот день только один человек на всем корабле не выслушал замечаний от Пеклеванного — это был сам командир корабля, Прохор Николаевич Рябинин.
«Я им покажу, что такое настоящая служба, — думал вечером Артем, укладываясь спать. — А когда отшлифую их, тогда можно подавать рапорт о переводе на миноносцы…»
Когда позовет море
В старинной «Естественной истории рыб» говорится о том, что сельдь северных морей оказывает на благосостояние народов влияние гораздо большее, чем кофе, чай, пряности тропиков и шелковичный червь. И действительно, сельдяной промысел — самое значительное из всех морских предприятий; он способствует формированию отважных людей, неустрашимых моряков, опытных навигаторов.
Ирина Павловна вспомнила об этом почему-то сейчас, когда самолет летел низко над морем, пугая шумом мотора чаек, что кружились над косяком сельди. Косяк выделялся на поверхности моря рыже-фиолетовым пятном, напоминающим по форме округлый полумесяц длиною около двух километров. Смотря вниз, через замерзшее окно кабины самолета, она думала о том, что ей в период экспедиции придется еще многое узнать об этой породе рыб.
Подув на замерзшие пальцы, перенесла на бумагу изображение сельдяного косяка и поставила рядом координаты. Прибрежная авиаразведка на сегодня была закончена. Тронув пилота за плечо, Ирина Павловна прокричала ему в самое ухо, что можно ложиться на обратный курс. Самолет, накренившись на левое крыло, развернулся к берегу…
В институте Ирина Павловна случайно встретила главного капитана рыболовной флотилии. Дементьев всегда относился к ней добродушно и ласково.
— Ну, ну, рассказывайте… Что в Архангельске? А как ваш сын?.. Наверно, вырос.
— Большой уже. Сегодня пошел получать паспорт. Шестнадцать лет!
— Вот как? А у меня есть новости.
— Какие же?
— Траулер «Рюрик» взял на себя соцобязательство «Аскольда» и принял от него передовой вымпел флотилии.
— Ого! Моему Прохору, значит, придется кое-кого после войны нагонять. Это будет любопытно… Отойдемте в сторонку, Генрих Богданович, у меня к вам есть одно дело.
— Слушаю вас, дорогая Ирина Павловна.
— А дело вот в чем. Я уезжаю в Чайкину бухту, где стоит корабль, который, кажется, может заменить нам «Меридиан». Если я установлю, что эта шхуна пригодна для экспедиции, нужно будет отбуксировать ее в Мурманск для переоборудования. Вы должны мне посодействовать в этом.
— Ирина Павловна, я знаю, о каком корабле идет речь, — сказал Дементьев, — и я не советовал бы вам связывать судьбу экспедиции с этой шхуной.
— Почему? Разве это плохой корабль?
— Нет, корабль хорош, но вы не сможете найти для него нужного капитана. Да, да, не удивляйтесь этому: на нашем флоте много прекрасных капитанов, и некоторые плавали на парусниках, но вряд ли кто-нибудь из них согласится управлять этой шхуной — слишком сложно и хитро парусное вооружение.
— Да, но ведь раньше кто-то управлял этой шхуной! — удивилась Ирина Павловна.
Дементьев рассмеялся:
— Вы сначала спросите, кто ее построил.
— Кто?
— Человек.
