- Константин Михайлович принес, - посмеивалась Луша, - он в
ночном клубе гардеробщиком работает. Это зимой еще кто-то у него оставил и не
пришел за ними. Возьми, говорит, Луша, не пропадать же добру.., у меня-то
никого нету... Вот и пригодились...
- Благодетельницы! - взвыла я.
Варвара умяла у нас еще полкоробки печенья, выпила две чашки
чая и удалилась. Я едва успела наложить макияж и расчесать волосы.
* * *
Перед Домом кино паслось целое стадо "Мерседесов",
джипов и прочих шикарных тачек. Мы с Лушей проскользнули мимо этого вопиющего
безобразия, предъявили вахтеру свое приглашение и поползли на четвертый этаж,
где расположены просмотровый зал, ресторан и холл, в котором тусуется вся
здешняя публика и демонстрирует свои наряды в промежутках между кинопоказами.
Сейчас в этом холле яблоку негде было упасть. В толпе, среди
"новых русских" с их незатейливыми подругами, мелькали лица, знакомые
по телесериалам, и Луша то и дело дергала меня за рукав:
- Машка, смотри, это же Олег Хромоногов! А вон там, возле
колонны, Дарья Толстомясова! Ой, а там, ты видишь, Кирилл Скелетов из
"Криминального Екатеринбурга"!
Хотя, по моим наблюдениям, телевизор Луша смотрит крайне
редко, она почему-то знает всех популярных актеров по именам и может узнать их
в любом прикиде.
Я и сама - натура увлекающаяся, но Луша в этом смысле даст
мне сто очков вперед. Можно подумать, что из нас двоих она - младшая. Но это я
не со зла, а по мелкой вредности характера, вообще-то я ее люблю, можно
сказать, она моя лучшая подруга, а про разницу в возрасте иногда можно вовсе
забыть.
Прозвенел гонг, и народ потянулся в зал. Когда мы с Лушей
подходили к самым дверям, за моей спиной кто-то негромко сказал:
- Юлька, а ты что здесь делаешь?
Естественно, я на эти слова никак не прореагировала,
понимая, что они обращены не ко мне, и, только когда чья-то рука прикоснулась к
моему плечу, удивленно обернулась.
Позади меня стояла шикарная длинноногая брюнетка, худая, как
ручка от швабры, загорелая, как шоколадка "Баунти", и затянутая в
сногсшибательное узкое красное платье без рукавов, но с высоким воротником.
Лицо ее показалось мне смутно знакомым.
- Ой! - удивленно воскликнула брюнетка. - Извините, я
обозналась...
Она окинула меня долгим взглядом и произнесла вполголоса,
явно ни к кому не обращаясь:
- Этот костюм...
Я пожала плечами и устремилась за Лушей, которая успела
вырваться далеко вперед.
На сцене стояла съемочная группа фильма - толстый одышливый
режиссер с повадками юного жизнерадостного бегемота, худущий высоченный
оператор в узких черных очках, как у "людей в черном", и
исполнительницы двух главных женских ролей.
- Ты можешь представить, ей уже пятьдесят два года! -
восторженно шептала Луша, указывая глазами на тоненькую девочку с длинными
ресницами и трогательными голубыми глазами, исполнившую в этом фильме роль
ученицы десятого класса.
- Не может быть!
- Точно тебе говорю, в журнале "Кто" напечатали ее
биографию!
Режиссер сообщил зрителям, что его давно уже волнуют
проблемы однополой любви в закрытых учебных заведениях для девочек и когда он
наткнулся на сценарий "Нас не обломят", то немедленно решил снимать
фильм. Правда, он долго не мог найти деньги на съемки, но наконец благодаря
присутствующему в зале Толяну Вовановичу...
В первом ряду приподнялся здоровенный детина, напоминающий
издали промышленный холодильник на полторы тонны мясопродуктов, и церемонно
раскланялся.
- Какой обаятельный! - восхищенно прошептала
непосредственная Луша.
После режиссера выступила та самая престарелая девочка. Она
сообщила зрителям, что постельные сцены в фильме снимались без дублеров и без
страховки и что с партнершей по картине у нее сложились прекрасные творческие
отношения, которые постепенно переросли в настоящую женскую дружбу.
Наконец с торжественной частью было покончено, свет в зале
погасили и начался фильм.
На мой взгляд, это была самая обыкновенная дешевая порнушка,
и я даже почувствовала некоторую неловкость. Не подумайте, что я по жизни ханжа
и никогда не видела ничего подобного, - я девушка вполне современная и прожила
свои двадцать два года не на необитаемом острове. Однако всему свое место, и
смотреть такие сцены в зале, полном народу, да еще рядом с собственной теткой
как-то не вполне комфортно.
Хотя Луша-то как раз отрывалась по полной программе. Она не
сводила глаз с экрана и шуршала фольгой - есть у нее такая детская привычка
приносить в кино шоколад.
Отломив кусочек, она сунула его мне в руку, и, чтобы шоколад
не растаял, я его съела, хотя под такое кино у меня совершенно не
функционировало пищеварение.
Наконец фильм закончился, свет в зале зажгли, и публика
снова потекла в холл - потусоваться в ожидании обещанного фуршета.
Увидев, что мои руки основательно перемазаны шоколадом, я
покинула Лушу в холле - она как раз увидела какую-то сериальную актриску и
застыла в молитвенном экстазе - и пошла на третий этаж, где в этом заведении
расположены гардероб и туалеты.
Не успела я уединиться в кабинке, как дверь дамской комнаты
хлопнула, раздались шаги и голоса.
- Ты видела - она притащилась сюда! - с испуганным
возмущением проговорила одна дама, судя по голосу, прилично за пятьдесят.
- Это не она, - поспешно ответила вторая, скорее всего, та
худая загорелая брюнетка в красном, которая окликнула меня перед входом в зал,
- я сперва тоже удивилась, подошла к ней - а это какая-то совершенно незнакомая
девка, вульгарный примитив.
На "вульгарный примитив" я обиделась и хотела
выскочить и сказать все, что я думаю об этой обугленной глисте, но что-то меня
остановило.
- Ты уверена? - недоверчиво переспросила первая собеседница.
- Цвет волос и этот костюм...
- Совершенно уверена, - ответила загорелая глиста и что-то
еще добавила, но остального я не расслышала, потому что рядом со мной спустили
воду, и собеседницы тут же замолчали и поспешно вышли из дамской комнаты.
Я, рассерженная и заинтригованная, отмыла руки от шоколада и
тоже вышла. Мне хотелось посмотреть, с кем разговаривала та шикарная брюнетка,
но, когда я вышла в холл, ее не было видно в обозримых окрестностях.
Посреди холла возвышалось замечательное старинное зеркало в
резной раме, и я не удержалась - подошла к нему, чтобы полюбоваться на свою
умопомрачительную внешность.
Чудный блекло-зеленый цвет костюма изумительно сочетался с
пышными рыжими волосами. Я поправила прическу небрежным жестом светской львицы,
и вдруг мужской голос негромко произнес над самым моим ухом:
