- Как тебе.., как вам удалось заставить ее подписать такую
бумагу? Ведь Елизавета далеко не дура! Шлюха, мерзавка, но не дура!
Я не стала спорить с ней относительно Лизиных достоинств - в
конце концов, она мне никто, не мать, не сестра и не подруга. Мне важно
потянуть время.
- Я ее обманула, - взглянув на Римму, я плотоядно
усмехнулась, - ей нужны были деньги, я ей их одолжила, но потребовала расписку.
А вместо расписки подсунула этот отказ...
- И что же - она ничего не заметила?
- Дело техники, - я снова усмехнулась, - у каждой женщины
есть свои маленькие секреты!
- Но ведь подпись нотариально заверена! - продолжала вдова.
- Нотариус - мой хороший знакомый, - объяснила я, - чего он
только не заверял на своем веку! Когда дело касается одиноких старушек, на чьи
квартиры находятся покупатели, начинаются такие дела.., так что заверить эту
подпись - для него милое дело, просто как таблица умножения!
- Я вас недооценивала! - заявила Караваева с несомненным
уважением и тут же хищно улыбнулась:
- Значит, кинули Лизку.., это приятно!
- Давайте перейдем к самой приятной части нашей встречи, -
заявила я, - передайте мне ваш чемоданчик! Вы ознакомились с документами, я
хочу посмотреть на деньги!
- Пожалуйста, - Римма огляделась по сторонам и передала мне
под столом свой кейс.
Я расстегнула замки и приоткрыла чемоданчик.
Его аккуратно заполняли ровные пачки зеленоватых купюр.
Я запустила руку в глубину кейса и вытащила снизу одну
пачку. Во всяком случае, это была не "кукла", вся пачка состояла из
одинаковых приятно шуршащих банкнот одного достоинства. Я вытащила бумажку из
самой середины и ощупала пальцами поверхность вокруг портрета - в свое время
Генка учил меня определять подлинность баксов по шероховатости этой зоны.
Насколько я могла судить, деньги были настоящие.
- Что вы машете деньгами, - прошипела Караваева,
перегнувшись через стол, - люди увидят!
- Да кто тут увидит-то! - дурашливо возразила я, оглядевшись
по сторонам. - Все заняты собственными делами!
В нашу сторону действительно не смотрел никто из посетителей
кафе.
Зато на меня смотрела Лиза, торопливо протирая носовым
платком свои темные очки.
Это был условный сигнал, означавший, что произошло то, чего
я дожидалась, мило болтая с мадам Караваевой.
Наступил "момент истины".
* * *
Двадцатью минутами раньше на столе у дежурного в Генеральном
консульстве Германии зазвонил телефон.
- Здесь Вайсман, - ответил по немецкой традиции
дисциплинированный молодой баварец.
В трубке зазвучал взволнованный женский голос.
Гельмут Вайсман довольно хорошо понимал по-русски, если
собеседник говорил медленно и четко, но эту сбивчивую, торопливую речь он понял
с большим трудом, и только после того, как неизвестная женщина повторила все
третий раз, до него дошел ужасный смысл ее сообщения.
Женщина утверждала, что в переулке возле здания Генерального
консульства остановился черный "Мерседес", номер такой-то, и что в
нем находится огромное количество пластиковой взрывчатки и знаменитый
международный террорист Карлос Самомучос, скрывающийся в данный момент под
украинской фамилией Глухаренко.
- Назовите свое имя, фрау.., фройлен... - потребовал герр
Вайсман, но неизвестная уже отсоединилась, и в трубке послышались короткие
сигналы отбоя.
Вайсман ненадолго задумался.
С одной стороны, анонимный звонок не заслуживал полного
доверия. Это могла быть просто провокация. Чья провокация и какова ее цель -
неясно, но такой вариант нельзя исключать.
С другой стороны, если неизвестная сообщила правду, то
необходимо немедленно принять меры, иначе последствия могут быть самыми ужасными
и ответственность за эти последствия ляжет именно на него, Гельмута Вайсмана, в
самом начале погубив его блестящую карьеру.
Не говоря уже о том, что в результате взрыва Вайсман может
погибнуть, что тоже негативно скажется на его карьере.
Первым делом Вайсман включил на своем персональном мониторе
изображение от видеокамеры, установленной на стене консульства в том самом
переулке, о котором говорила неизвестная.
На экране был отчетливо виден черный "Мерседес", а
увеличив изображение, Вайсман сумел различить его государственные номера,
полностью соответствовавшие названным женщиной.
Дольше ждать было опасно, и Вайсман сообщил о звонке
начальнику службы безопасности.
Начальник службы безопасности майор Кригер не умел
колебаться. Он знал о разгуле международного терроризма, но самое главное - он
знал инструкцию, которая предусматривала абсолютно любую ситуацию.
Как всегда и везде, майор Кригер поступил по инструкции.
Он связался с соответствующим отделом городского Управления
внутренних дел и сообщил, что, согласно полученной им информации,
международными террористами готовится теракт, направленный против
российско-германских дружественных отношений, и подробно рассказал о черном
"Мерседесе", пластиковой взрывчатке и знаменитом террористе Глухаренко.
Не назвал майор только источник своей информации, поскольку
так повелевала инструкция.
Десять минут спустя в переулке возле консульства появились
два невзрачных автомобиля с тонированными стеклами.
Дверцы их распахнулись, из машин высыпала толпа бравых ребят
в камуфляже. Как стая волков набрасывается на захромавшего оленя, спецназовцы
налетели на черный "Мерседес" и выволокли из него вяло
сопротивляющегося директора фонда "Чарити".
Тот пытался оправдываться и доказывать, что он вполне
законопослушный обыватель, но когда в его внутреннем кармане нашли паспорт на
фамилию Глухаренко, значившуюся в сегодняшней ориентировке, а в заднем кармане
брюк обнаружили пистолет бельгийского производства, всякие сомнения у командира
опергруппы пропали, и он уже представил себе приятную процедуру присвоения
очередного звания за успешно проведенную операцию по задержанию крупного
международного террориста.
- Твой? - спросил он Глухаренко, ткнув ему под нос паспорт.
Тот удивился, чем не нравится спецназовцам самый обыкновенный
российский документ, и кивнул:
- Мой.
Тем самым он подписал свой собственный приговор.
Глухаренко как следует накостыляли в профилактических целях,
надели на него наручники и втолкнули в один из невзрачных автомобилей
опергруппы. Прибывшие вместе со спецназом работники технической службы занялись
осмотром "Мерседеса".
