Новая порция кофе была готова, Варвара отхлебнула из чашки и
обстоятельно рассказала, что привозят вещи им каждый месяц, в первых числах. А
старухи и малоимущие приходят раз в неделю, по пятницам. Все зарегистрированные
приходят по списку. Иначе столько всяких бомжей набежит, давка будет. Вещи
раздают им бесплатно, но если, к примеру, бабка взяла одно пальто, то другое
уже нельзя. А то дай им волю, они по десять брать начнут и на толкучке продавать.
- Нынче конец июня, - продолжала Варвара, - и там,
откровенно говоря, одно барахло осталось. Я и стала в мешке рыться, потому что
он развязан был. Случайно заглянула - батюшки-светы! Как же это, думаю, мы
такую вещь просмотрели? Это же - класс, фирма! Ну и прибрала скорее, потому что
мне-то он не годится, - Варвара без всякого сожаления оглядела свою
колоссальную фигуру, - но и Нинке отдавать не хотелось.
Нинка - это Варварина сослуживица и подруга. Даже я знаю,
что они ругаются по семь раз на дню. Очевидно, в этот раз они были в ссоре.
- Нинка сама еще толще меня, все для дочки берет, -
продолжала Варвара, - доченька же, я вам доложу, та еще стерва. Не работает,
только с Нинки тянет. И внешне страшная, белобрысая такая, тощая... А ты,
Машка, в этом костюме вчера была просто красавица!
- Оно-то так... - в сомнении протянула я.
- Точно тебе говорю! - Варвара сорвалась с места, с грохотом
опрокинув стул, и бросилась в комнату, где схватила жакет и потрясла им в
воздухе. - Фирма! Дорогая вещь, между прочим!
- А пятна? - вклинилась Луша, - Ты что - его не стирала?
- Интересное дело, - возмутилась Варвара, - а когда я
успела? И вообще зачем такую дорогую вещь стирать? В чистку отдай, не
обеднеешь...
- Да забирай ты его обратно, - не выдержала я, - видеть его
не могу...
Варвара потянула жакет к себе и тут же застыла на месте.
Потом профессионально быстро ощупала полы и лацканы и вдруг вытащила изнутри, с
той стороны, где пуговицы, какую-то бумажку.
- Это еще что такое, чек, что ли?
Бумажка действительно оказалась чеком из какого-то магазина.
Но нас насторожило другое. На обороте чека было нацарапано торопливыми
каракулями несколько строк:
"Юлька, спаси меня! То, чего мы боялись, случилось. Я
под крестом, торопись..."
- Фигня какая-то, - Варвара изумленно рассматривала записку,
- ну, в общем, если ты отказываешься, то костюмчик я мигом пристрою! Морду она
еще будет воротить от такой дорогой вещи!
- Тише, - Луша незаметно наступила мне на ногу, - не
сердись, Варя, Машке вчера здорово досталось. Ты вот что, про костюм этот
никому ничего не говори. Просто разузнай там, не случилось ли у вас чего той
ночью, ну перед тем, как костюм появился. Охранника поспрашивай, есть у вас там
охранник?
- Ну есть, вроде бы тогда Толик дежурил... - неуверенно
сказала Варвара. - А в чем дело-то?
- Мой жизненный опыт подсказывает, что с этим костюмом не
все чисто, - негромко пробормотала Луша, и Варвара тотчас успокоилась - она
полностью Луше доверяла.
Она взглянула на часы и заторопилась в свой фонд, а мы с
Лушей уставились на записку.
- Мария, - строго начала тетка, - мы просто обязаны
выяснить, в чем тут дело! Такая записка, человек явно просит помощи...
- Но помощи просит он не у нас, - возразила я, - а у некоей
Юльки. И как мы можем помочь человеку, про которого ничего не знаем? Кто он?
- Не он, а она, - заметила Луша, - почерк явно женский. И к
тому же как-то странно, чтобы мужчина писал: "Юлька, спаси меня!"
Такие слова несовместимы с мужским достоинством!
Я подумала про себя, что мужчины всякие бывают и что любого,
даже самого благородного индивидуума мужского пола можно довести до такого
состояния, что он попросит помощи у кого угодно. Но Луша в свои годы сохранила
несколько романтические представления о мужчинах. Она никогда не была замужем,
однако по некоторым недомолвкам я сделала вывод, что в старых девах она не
осталась, то есть были в молодости у нее и поклонники, и любовники. Но очевидно
одно: ей не приходилось видеть свое ненаглядное сокровище каждый день по утрам
в течение долгого времени, небритого и недовольного, а иногда еще и с похмелья.
Вид небритого мужа да еще с хорошего перепоя заставит выбросить из головы
романтические бредни даже Спящую красавицу. Про Золушку я такого не скажу, она
по моим представлениям была еще в девушках весьма практична и принцем своим
потом, надо думать, вертела как хотела.
- Допустим, ты права, - я не стала спорить, - но вот еще
вопрос, надо ли ей помогать?
- Хорошо, скажу иначе: мы просто обязаны разгадать загадку
костюма! Ведь вчера тебя точно перепутали с этой Юлькой, причем ссылались на костюм.
- И ты еще упрекаешь меня, что я влипаю в истории! -
возмутилась я. - А сама-то...
- Интересно же, - вздохнула Луша, и я сдалась, потому что в
мои планы совершенно не входила сейчас ссора с теткой - а если она выгонит меня
из дома? Что тогда делать, возвращаться к матушке, в ее двухкомнатную? То есть
нашу двухкомнатную, комната у меня там есть, но мы с матерью просто не в
состоянии находиться в одном помещении более получаса, это чревато... Вчера мы
здорово поругались, а что будет дальше? Нет, я не могу туда возвращаться.
Придется ублажать Лушу, чтобы она разрешила немного пожить у нее.
- Итак, что мы знаем об этой девице, с которой тебя вчера
спутали? - начала Луша как ни в чем не бывало.
- Она рыжая, зовут Юлия, и фигура похожа на мою, - покорно
ответила я.
- Еще у нее много знакомых среди тусовки, ведь недаром вчера
тебя окликнула шикарная девица в красном... Так, тут ничего не накопаешь, -
вздохнула Луша, - обратимся к записке.
Мы еще раз перечитали записку: "Спаси меня, случилось
то, чего мы боялись, торопись..."
- Чушь какая, - буркнула я, - кто написал мотала Луша, и
Варвара тотчас успокоилась - она полностью Луше доверяла.
Она взглянула на часы и заторопилась в свой фонд, а мы с
Лушей уставились на записку.
- Мария, - строго начала тетка, - мы просто обязаны
выяснить, в чем тут дело! Такая записка, человек явно просит помощи...
- Но помощи просит он не у нас, - возразила я, - а у некоей
Юльки. И как мы можем помочь человеку, про которого ничего не знаем? Кто он?
- Не он, а она, - заметила Луша, - почерк явно женский. И к
тому же как-то странно, чтобы мужчина писал: "Юлька, спаси меня!"
Такие слова несовместимы с мужским достоинством!
Я подумала про себя, что мужчины всякие бывают и что любого,
даже самого благородного индивидуума мужского пола можно довести до такого
состояния, что он попросит помощи у кого угодно. Но Луша в свои годы сохранила
несколько романтические представления о мужчинах. Она никогда не была замужем,
однако по некоторым недомолвкам я сделала вывод, что в старых девах она не осталась,
то есть были в молодости у нее и поклонники, и любовники. Но очевидно одно: ей
не приходилось видеть свое ненаглядное сокровище каждый день по утрам в течение
долгого времени, небритого и недовольного, а иногда еще и, с похмелья. Вид
небритого мужа да еще с хорошего перепоя заставит выбросить из головы
романтические бредни даже Спящую красавицу. Про Золушку я такого не скажу, она
по моим представлениям была еще в девушках весьма практична и принцем своим
потом, надо думать, вертела как хотела.
