— Вы из бухгалтерии? Поминки здесь!
— Спасибо, мы по другому вопросу, — буркнул Андрей
и прошел мимо.
Выразительно указав мне глазами на дверь в другом конце
лестничной площадки, он поднялся еще на один марш, оглянулся, убедился, что
поток иссяк, и пошел вниз.
На улице я потребовала объяснений. Поглядев на меня, как на
двоечницу и второгодницу, Андрей сказал:
— Ты помнишь, в какой квартире живет Валерий — тот,
который отмывает и одевает бомжей перед визитом к нотариусу?
— Ну, помню, — обиженно ответила я, — в
тридцать первой.
— Правильно, в тридцать первой, а в двадцать девятой,
на том же самом этаже жил до недавнего времени Виктор Павлович Копылов,
сотрудник Государственного строительного управления. Не рядовой, между прочим,
сотрудник, а референт начальника Управления Вахромеева, референт по общим
вопросам. А знаешь, что это за должность такая — референт по общим вопросам?
— Не знаю, — сердито буркнула я, — и прекрати
мне экзамены устраивать! Мы не в школе. Рассказываешь, так рассказывай.
— Референт по общим вопросам — это человек, который
решает для своего начальника разные сложные проблемы, в основном, не связанные
с работой. Допустим, начальнику кто-то мешает, — Андрей участливо
покосился на меня, — или, скажем, нужно квартиру снять под чужим именем..,
для всяких, так сказать, внеслужебных встреч. Ну этот референт и обращается
по-соседски к нашему Валерию — Валерий как раз и занимается тем, что
предоставляет чисто вымытых бомжей для подобных нужд, — и Копылову
привозят Милютенко. То есть Копылова ему не показывали, но квартиру оформили.
Так что квартира на улице Ландау впрямую завязана на начальника Строительного
управления Вахромеева.
— Послушай! — Я остановилась вдруг как громом
пораженная. — А как этот Копылов выглядел? Ты его никогда не видел?
— Да видел как-то, — равнодушно ответил
Андрей. — Немолодой такой дядька, лицо бульдожье.., а что?
— Челюсть тяжелая, глубокие морщины у крыльев
носа, — пробормотала я тоскливым невыразительным голосом.
— Ну да, а в чем дело?
— А в том, что это твой Копылов пытался сбить меня три
дня назад на углу Энгельса и Мориса Тореза.., но не сбил. А сам разбился
насмерть. Как нам только что любезно сообщила дама с собачкой.
— Так-так, — протянул Андрей, — ты, стало
быть, свидетель… И они про это знали… Значит, квартиру снимал референт Копылов
для нужд своего начальника. Потому что ему самому квартира эта без надобности.
Жил он один, и все свои личные вопросы мог решать у себя
дома — не было у него ревнивой жены и кучи детей. И вот пригласили туда
профессора Шереметьева… И что-то там случилось…
— Похоже, этот Вахромеев действительно с катушек сошел,
сам профессора убил! — перебила я Андрея.
— Все может быть… Или случайно как-то дело обернулось…
Слушай, ты извини, у меня со временем очень туго…
Глаза Андрея отливали горячим блеском, он посмотрел на часы
и заторопился.
Я приуныла и побрела домой, к маминым примочкам и компрессам.
Настроение было отвратительное, несмотря на то что все мои враги приказали
долго жить.
Действительно, «черного киллера» мы успокоили на пару с тем
плотненьким мужичком в доме с башней. Правда, ловушку придумала я, но мужичок
тоже поработал.
Референт Копылов, который пытался сбить меня машиной, сам
погиб в аварии.
И тот, кто его послал, теперь находится в больнице в тяжелом
состоянии. А я жива и, если не считать больного колена, здорова.
И хотя мне полагалось бы сейчас радоваться свободе и
безопасности, я почему-то совсем не радуюсь. То есть совершенно ясно, почему.
Во-первых, Андрей теперь потеряет ко мне всяческий интерес и у меня не будет
причины с ним встречаться. А во вторых, как ни была я расстроена первой
причиной, где-то в глубине души возникла мысль, что больно уж все гладко. Все,
кто хотел мне зла, — мертвы, но уж очень вовремя.
Все случившееся напоминало хорошо поставленный спектакль, и
режиссер его остался неизвестным.
* * *
Отец с матерью рано утром уехали на дачу, я долго валялась в
постели, потом выползла на кухню и пила кофе, вяло подумывая о том, что надобно
взять себя в руки и заняться устройством собственной жизни.
Учиться, что ли, пойти, либо же приглядеть какую-нибудь
работу. Но я ничего не умею.
Или на бандитские деньги открыть свое дело, к примеру,
небольшой магазин электротоваров.., и пригласить директором Аллу Федоровну…
Тьфу, гадость какая лезет в голову!
Зазвонил телефон. Я ринулась к нему, как кенгуру, огромными
прыжками, потому что надеялась в глубине души, что это звонит Андрей. Но звонил
ненаглядный. Господи, что еще ему от меня нужно?
Голос у ненаглядного был какой-то особенный:
— Я.., ты.., ты читала сегодняшнюю газету?
— Какую еще газету? — пробурчала я не очень
любезно.
— Газету «Накануне», ту, в которой работает Андрей Чепцов.
— Что там случилось?
— Там его статья, очень большая.., про профессора
Шереметьева… — мялся ненаглядный.
— Какая статья? Да говори ты толком! — прикрикнула
я. — Про меня там что-нибудь есть? Хотя, что ты там скажешь.., я сама
схожу за газетой.
— Ты ее не найдешь, уже весь тираж, наверное,
расхватали. Я вообще-то тут недалеко, — нерешительно добавил
ненаглядный, — может, я приеду? Хотя, конечно, родители…
— Да какая разница! — вскипела я. — Что ты
все мнешься! Приезжай немедленно, а родителей нету.
Он явился через десять минут, я еле успела убрать постель и
натянуть длинную юбку и свободный свитер — что попалось под руку. На этот раз
ненаглядный был в коричневом костюме. И галстук был другой, который так же не
подходил к костюму, как и в прошлый раз.
Я выхватила у него газету, которая была развернута на нужной
странице. Статья называлась: «Кто стоит за смертью профессора Шереметьева?» Моя
фамилия там не мелькала, просто говорилось, что имеется свидетель, который
видел, как профессор в ту злополучную среду входил в квартиру номер пятнадцать
в доме восемь по улице Ландау.
И подробно и даже скрупулезно было описано все наше с
Андреем расследование.
Андрей вытащил за ушко да на солнышко и бедного владельца
квартиры Арнольда Гавриловича Чеботарева, и голубоглазого пьяницу Вову
Милютенко со своей Люськой, а ?также их работодателя Валерия, причем,
вчитываясь в строки о нем, я поняла, что Андрей несомненно с этим Валерием
разговаривал, возможно даже припугнул его, и тот подтвердил все, рассказанное
Люськой, и то, что квартиру на улице Ландау он договорился снять по просьбе
своего соседа Виктора Павловича Копылова, то есть фактическим съемщиком был
Копылов.
