— А теперь я спрошу, — начал он.
— Ну, спрашивай.
— Как ты в квартиру попала?
Я молча принесла из прихожей свою сумочку и показала ему
ключ.
— Я нашла его в ящике стола.
— Ты взяла без спросу ключ от мо.., от чужой
квартиры? — завопил ненаглядный в праведном негодовании.
— Давай сразу проясним некоторые вопросы, чтобы потом к
ним не возвращаться, — спокойно заговорила я. — Я прекрасно знаю, что
квартира эта — твоя, я видела квитанции. Квартира твоя и тетка тоже была твоя,
а когда она умерла, то квартира отошла тебе. Так что в твоих интересах не
поднимать сейчас вопрос о честности и порядочности.
Он заткнулся, как слив в раковине, — плотно и надолго.
— Значит, ты твердо уверен, что когда пошел в душ,
твоя.., приятельница была жива-здорова? Ты ее часом в припадке страсти — не
того? — осведомилась я.
Ненаглядный только возмущенно замотал головой.
— Ладно, тогда я расскажу, что видела.
На лестнице я услышала, как скрипит входная дверь твоей
квартиры. Я спряталась внизу в подвале и заметила, как мимо прошел довольно
неприятный тип, весь в черном. Я немного постояла еще внизу, а потом пришла
сюда, открыла дверь своим ключом и нашла тебя — в духовке, а ее — мертвую.
— Допустим, — процедил этот наглец. — Но я
тебе не верю. Какой еще человек в черном? Что ты несешь? Если у тебя был ключ,
то ты — первая подозреваемая. Пришла, увидела, что я не один, приревновала,
задушила ее, а меня стукнула по голове.
— Ага, а потом положила тебя к духовке, выкрутила все краны
и ушла, — подхватила я. — А потом почувствовала муки совести,
вспомнила, как мы с тобой были счастливы в этой вот квартире, вернулась и
спасла тебе жизнь! Слушай, это даже не смешно и, вообще, не выдерживает никакой
критики.
С таким же успехом я могу утверждать, что ты в припадке
садизма задушил свою случайную приятельницу, а потом, испугавшись содеянного,
решил покончить жизнь самоубийством, отравившись газом. Кстати, — меня
осенило, — ведь убийца-то так и задумал. И все бы поверили, даже милиция.
— Милиция! — ненаглядный приподнялся со стула и
смотрел на меня строго. — Нужно вызвать милицию! Ведь у нас там труп…
Я посмотрела на него с интересом. Казалось бы, мы довольно
долго были знакомы. Я, конечно, знала, что ненаглядный не семи пядей во лбу, но
все же он производил впечатление солидного, рассудительного человека. Ну зануда
такой, аккуратист, чистюля. Но я никогда не подозревала, что он полный идиот.
— Милиция… — как бы в раздумье пробормотала я. —
Что ж, звони. Только я расскажу тебе, что будет.
— Ну…
— Приедет милиция, увидит труп, слушать наши долгие
объяснения не будет — им вечно некогда. Труп увезут в морг, а нас, как наиболее
вероятных подозреваемых, сцапают и посадят. Не знаю уж, кого потом они
определят в убийцы — тебя или меня, но ночевать сегодня мы будем в камере и еще
много времени там проведем. Ты этого хочешь?
— Нет, — ответил он без колебаний.
— Умница! — обрадовалась я. — Значит, помощь
милиции мы отметаем.
— Почему это в милиции подумают, что это я ее
убил? — вдруг заупрямился ненаглядный. — Ты же мне веришь…
— Я верю потому, что знаю тебя как облупленного, и
потому, что я видела настоящего убийцу. Но они-то мне не поверят, решат, что я
тебя выгораживаю.
— Это еще кто кого выгораживает! Ты больше подходишь на
роль подозреваемой!
Ты убила ее из ревности! То есть, это милиция так
подумает, — поправился ненаглядный, взглянув на меня внимательнее.
Очевидно, в глазах моих он прочел что-то очень для себя
неприятное, потому что сник и даже отодвинул свой стул подальше от меня.
— Ах вот как… — выговорила я медленно. — Так
слушай, я расскажу тебе, что тут случилось на самом деле. Девица, — я
кивнула в сторону комнаты, — была связана с каким-то криминалом. Очевидно,
ей срочно нужно было от кого-то удрать. Она останавливает первую попавшуюся
скромную машину, заигрывает с водителем, дает ему понять, что не прочь
развлечься, предварительно узнав, что есть место, где можно спокойно пересидеть
ночь. Только такой самовлюбленный дурак мог подумать, что соблазнил ее своей
внешностью и дурацкой «копейкой»! Ей просто нужно было где-то спрятаться до
утра!
Я решила не стесняться в выражениях и называть вещи своими
именами, чтобы ненаглядный наконец понял, какого он свалял дурака.
— Но, — продолжала я, — планам девицы не
суждено было осуществиться. Ее выследили. Убийца пришел в эту квартиру, стукнул
тебя по голове, а ее задушил. Потом он сунул тебя в духовку, открыл газ. И если
бы не пришла я, то все могло бы для тебя кончиться летальным исходом. Потому
что соседи, услышав запах газа, прибежали бы и начали звонить. А всем известно,
что в наполненной газом квартире нельзя ни звонить, ни свет включать. Потому
что от искры газ может взорваться. Так и случилось бы, и в квартире нашли бы
только два обугленных трупа. А так я тихонько открыла дверь ключиком, только
вот благодарности от тебя не дождешься.
— Что же теперь делать? — простонал ненаглядный,
потому что упоминание о двух обугленных трупах очень плохо на него повлияло.
— Вот, — оживилась я, — слышу толковый
вопрос. От трупа нужно избавиться.
— Как это? — Он вытаращил глаза.
— Молча, — сказала я, — обязательно молча. Мы
должны запаковать труп во что-нибудь нейтральное, вывели его куда-нибудь за
город и там спрятать так, чтобы сразу не нашли. А потом жить как ни в чем не
бывало.
Мы ничего не видели, ничего не знаем, никого не помним.
Девица скрывалась? Скрывалась. Ее нашли и убили ее дружки. Уж они-то точно не
будут расследовать ее смерть. Милиция в полном неведении, даже если и подадут
родственники в розыск — ну, пропала и пропала. Уехала в теплые края! Ты никого
в машину не подсаживал, сюда никого не привозил — вообще мы с тобой весь вечер
вместе были, как всегда!
Я остановилась, перевела дух и посмотрела на ненаглядного.
Он рассматривал меня с каким-то странным выражением.
— Ты так спокойно об этом рассуждаешь… — протянул он.
— Что значит — «спокойно»? — завелась было я, но
прислушалась к себе и поняла, что он имеет в виду.
Действительно, я совершенно не волновалась. То есть я была
сильно возбуждена, но это только подстегивало меня, хотелось немедленно
действовать. И еще что-то изменилось внутри меня, но заниматься самокопанием
сейчас не было времени.
— Ладно, тянуть нечего, не люблю неприятное надолго
откладывать.
Я вошла в комнату. Там ничего не изменилось, труп
по-прежнему валялся на диване. Я собрала разбросанную женскую одежду: белье,
теплый свитер, юбку, ботинки… Из кармана юбки вывалилась косметичка. Я наскоро
перебрала содержимое: пудреница, помада, носовой платок — все обычное, а вот
еще: за подкладку засунуто немного денег и красная книжечка — паспорт.
