Книга Фаворит, страница 70. Автор книги Валентин Пикуль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фаворит»

Cтраница 70

— Вот, самозванно нарек себя Петром Третьим.

Екатерина с отвращением оглядела своего «мужа»:

— Ну, понравилось тебе императором быть?

— Есть-пить надо, — отвечал «император». — За што меня тута держат? Я ж не убивал никого. Не шумствовал. Я тиха-ай…

— Все вы тихие. — Екатерина раскрыла кошелек. — Вот тебе… на водку. Теперь ступай прочь, дурачок противный.

Миних сказал, что у него отбывают каторгу еще два мнимых императора — Петр II с Иоанном Антоновичем и сын покойной Елизаветы, якобы прижитый ею от принца Морица Саксонского.

— А меня еще нету на каторге? — спросила Екатерина.

— Не теряю надежды, — с юмором отвечал Миних.

На берегу моря стояла развалюха-хибара. Они вошли в нее, сели на лавку. Беседовали по-немецки.

— Для продолжения трудов в Рогервике недавно вы просили еще полмиллиона от казны. А где их взять, граф?

— Введите новый налог.

— На что наложить? Вы знаете?

— Придумайте. На квас, на собак, на бубенчики.

Екатерина послушала, как заунывно шумит морс.

— Ведь это вы строили Ладожский канал?

— Имел честь докопать эту канаву.

— А зачем вы копали? — спросила Екатерина.

Вопрос был странным. Миних объяснил:

— Чтобы корабли проходили каналом в безопасности.

— А разве они прямо по озеру плыть не могли?

— Корабли плохие, и в Ладоге тонули.

— А если бы корабли были хорошие?

— Тогда и канала не нужно?

— То-то и оно! — подхватила Екатерина. — Миллионы рублей и тысячи жизней вложены в предприятие ничтожное. Если бы половину сих средств истратили на постройку кораблей хороших, тогда незачем было бы двадцать лет в земле ковыряться… А теперь честно ответьте: на что мне вам еще полмиллиона давать?

— Чтобы я закончил гавань в Рогервике.

— А вы подумали — зачем мне Рогервик?

— Корабли наши строятся из сырого дерева и потому сразу же загнивают в пресных водах на рейдах Кронштадта. Петр Великий рассудил за благо перенести стоянку флота вот сюда, в Рогервик, где в соленой воде корабли гниют медленней.

Екатерина прищелкнула пальцами, словно кастаньетами.

— Так, — сказала она. — Значит, если корабли строить из сухого дерева, то и надобность в создании Рогервика отпадет?

— Истинно говорите, ваше величество.

Тяжелым ботфортом он растер под собой сороконожку.

— Теперь я построю вопрос таким образом: к чему выбрасывать миллионы рублей на создание гавани в Рогервике, если отсюда рукой подать до старинной и удобной гавани — Ревеля?

— Вот этого я не знаю. Но так завещано от Петра Великого, чтобы строить именно в Рогервике… пока не выстроим.

— Петра-то давно нет. А где гавань в Рогервике?

— Гавани тоже нет. Штормы все губят…

Екатерина поднялась с грязной лавки:

— Странные дела творятся на Руси — делают люди, стараются, и никто не думает: зачем делают? Кончайте идиотский сизифов труд…

Они вышли из хибары. Екатерина еще раз огляделась: кресты, кресты, кресты — под ними навеки успокоились тысячи солдат, матросов и каторжников, погибших из-за чужой глупости. И может быть, глядя на эти кресты, женщина вспомнила и французского маркиза Мирабо и русского мужика Ломоносова: на фоне гигантского кладбища рабов их научные теории об умножении населения виделись совсем в ином свете.

Старый Миних, с трудом выгребая ноги из глубоких песков, проводил императрицу до кареты, снял треуголку:

— Вы из Ревеля куда путь держите?

— Мне надо побывать еще в Митаве у герцога.

— Пожелайте ему от меня поскорее сдохнуть…

Дверцы со стуком захлопнулись, лошади тронули. Екатерина расправила по дивану свое панье и сказала:

— Сам бес в наших делах не разберется!

12. «ШЛИССЕЛЬБУРЖСКАЯ НЕЛЕПА»

День обещал быть жарким. Лифляндский генерал-губернатор Юрий Юрьевич Броун помнил, как двадцать лет назад через Ригу на Петербург проследовала девочка, маленькая принцесса Фике, и потому относился к Екатерине, как отец к дочери. Даже погрозил пальцем:

— Помни, что не велю в Риге вечернюю зорю бить и никто спать не ляжет, пока ты из Митавы не обернешься…

Поехали. Екатерина сказала князю Репнину:

— Три встречи подряд с мужиками: граф Миних из крестьян вестфальских, генерал Броун из крестьян латышских, а едем к третьему мужику — Бирону, мать которого шишки в лесу собирала… Чудеса, как подумаю! Вот уж правда: судьба играет людьми.

Репнин ответил, что люди тоже играют судьбою, и не только своей, но и многими чужими. Екатерина тут же отчитала его:

— Благодарю, князь, за назидание, но карета наша так устроена, что нам до самой Митавы сидеть друг против друга, и потому будем любезнее. Именно ваш врожденный аристократизм, которым вы переполнены, я намерена использовать в Варшаве, куда скоро и отправитесь — моим послом!

Сразу за Двиною начиналось Курляндское герцогство. Рыцари в желто-черных плащах составили почетный эскорт, на въезде в Митаву высилась триумфальная арка, семья Бирона встретила Екатерину по-рабски — на коленях, хором исполняя в ее честь канты, старый герцог поднес памятную медаль, в народ бросали курляндские талеры, на которых был отчеканен ее (!) профиль. Екатерина повела себя как покровительница Курляндии, а герцог, обязанный ей возвращением престола, клялся до гробовой доски служить России верным лакеем. Екатерина дала Бирону понять, что ему отведена лишь скромная роль управляющего курляндским хозяйством… Митавский дворец был осмотрен рассеянно:

— Он похож на Зимний! А это правда ли, герцог, что у вас есть в замке комната, паркет которой составлен из золотых червонцев, сложенных один к другому ребрышками кверху?

— Была, — смущенно отвечал Бирон.

— Жаль, что нету сейчас, — усмехнулась Екатерина. — А с какой осадкой корабли способны заходить в Либаву?.. Так, так. Надеюсь, вы не станете возражать, если мои корабли будут навещать ваши гавани? Подарите нам в Либаве один причал…

Бирон прижал руки к сердцу. Екатерина заторопилась обратно, вся герцогская семья снова пала перед ней на колени:

— Мы умоляем ночевать у нас… Лучшая спальня! Мы наполним ее ароматами, всю ночь будет играть убаюкивающая музыка.

— В другой раз. Меня ждут в Риге…

Едва усевшись в карету, она велела гнать лошадей. Был второй час ночи, когда кони отбили дробную чечетку по доскам наплавного моста. Толпы рижан стояли на улицах, ожидая музыкальной зори. Екатерина из кареты почти выпала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация