А время всё шло….
Падал снег
И таял, упав.
Умер бард
С гитарой в руках.
Он был убит
В далёком лесу,
Он умер сам,
Заплатив за мечту.
Остались лишь
Песни его
О том, как любил,
Потерял как всё.
Принцесса та
Сбежала. И снег
Замёл все следы.
Теперь её нет….
А есть лишь гитара
И путь вникуда,
И это немало.
Кружит зима….
В дальних краях,
Где вечно зима,
Жила когда-то
Принцесса одна.
Когда-то жила,
А может — нет.
И бард любил,
Проклиная рассвет.
Правда это,
А может ложь —
Кто их знает? —
Уже не поймёшь.
Я знаю одно —
Любовь была,
Падал снег,
Звенела струна….
Я закончила петь и, не обращая внимания ни на кого, одним махом опустошила кружку со светлым эльфийским. После чего с наслаждением развалилась на лавке, привалившись спиной к стене. Посетители постоялого двора продолжали так же невозмутимо сидеть за своими столиками, но их взгляды нет-нет, да падали на лежащую на столе лэру. Естественно, инструмент великолепный. Я ума не приложу, откуда он у Оверна взялся. И я была искренне благодарна, что тёмный эльф подарил её мне, хотя она достойна более лучшего хозяина, чем я. Ей в самую пору висеть над камином в сухой комнате и лишь изредка напрягать свои струны в кругу давних проверенных друзей. А не находиться в волшебной сумке и не играть и в сырость, и в засуху, и в жару, и в холод собачий.
От мыслей меня отвлёк довольно молодой парень, который отделился от компании наёмников и направился прямиком ко мне. Я ещё днём приметила, что он не человек, но кто — не разобралась, а теперь придётся узнавать. Я наклонила голову и всё ещё сырые пряди белых волос скрыли мои изменившиеся глаза от посторонних глаз. Именно этим зрением я рассмотрела не человеческую, а животную ауру парня. Оборотень. И, если не ошибаюсь, гепард. Я мысленно усмехнулась и подняла на уже подошедшего к моему столику юношу принявшие нормальный вид глаза.
— У вас великолепный инструмент, — улыбнулся он.
Я лишь кивнула, рассматривая внешность оборотня. Он был чуть выше меня с приятным правильным лицом и изломанными бровями. Глаза в обрамлении жёлтых ресниц горели янтарём. А жёлтый ёжик на голове придавал ему какой-то хулиганский вид.
— Я вижу, вы немногословны, — вновь произнёс он, садясь верхом на лавку.
Я лишь фыркнула в ответ и вопросительно посмотрела на парня.
— Просто, встреченные мною ранее менестрели были очень разговорчивыми.
— Нуууу, — хрипловатым голосом протянула я, но прежде чем я закончила фразу, в зал, распахнув дверь нараспашку, влетел мальчишка конюх. Из-за этого в помещение тут же ворвался холодный ветер. Меня пробрало до костей и я, не сдержавшись, громко чихнула. А потом… снова чихнула… и снова… и снова.
После того, как это безобразие закончилось, я облегчённо запрокинула голову и прикрыла глаза.
— Будьте здоровы, — ошарашено произнёс парень.
Я криво улыбнулась и, посмотрев на него, поблагодарила, но голос под конец фразы окончательно сел… в ту самую лужу, в которую я умудрилась наступить два дня назад. Откашлявшись, я подозвала разносчицу и заказала себе отвар из трав от кашля. Она понятливо кивнула, бросив восторженный взгляд на лэру, и бегом убежала на кухню.
— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не хочу разговаривать, — просипела я, улыбнувшись парню.
— Понимаю. Но всё же, позвольте назвать своё имя и узнать ваше, — не отстал он. Я махнула рукой, мол, валяй, мне всё равно. — Меня зовут Иллар, а вас?
Я лишь подняла руки, извиняясь, и указала взглядом в сторону кухонной двери. Парень всё понял и послушно стал ждать. Через некоторое время разносчица принесла дымящуюся кружку отвара, уверив, что он вылечит в момент. Я благодарно кивнула и, взяв горячий сосуд обеими руками, втянула приятный пар с привкусом мяты. После чего сделала первый пробный глоток. По телу разлилось тепло. Я блаженно закатила глаза и сделала ещё пару больших глотков. Подняв взгляд на разносчицу и парня, я опешила. Они оба смотрели на меня с огромными глазами. И только тут я отметила, что рядом с кружкой на подносе лежит кухонная хваталка, чтобы не обжечь руки об горячую посуду.
А я взяла кружку голыми руками!! Упс!
Умеешь ты ляпусы совершать!
Я мило улыбнулась обоим и, прокашлявшись, поблагодарила девушку:
— Спасибо огромное, отвар — и, правда, чудо! Я была бы очень благодарна, если мне заготовят кувшин этого средства к завтрашнему утру.
— Да, конечно, — пришла в себя девушка и, бросив на меня настороженный взгляд, умчалась на кухню.
— Тремс, — протянула я руку парню. Он пришёл в себя и пожал её, но всё ещё как-то недоверчиво косился на меня.
Ну что я сделаю, что моя принадлежность к другой расе совершенных воинов вылезает всё сильнее? Мне это только нравиться — заметная польза. Теперь я не заболею, если даже голышом буду бегать в тридцатиградусный мороз — холод, как жар притупляется. И боль тоже. Я стала выносливее. Вот, теперь расу различать могу. И ещё много чего. Но ведь окружающие видят во мне двадцатилетнюю неопытную девчонку-менестреля. Не буду же я орать на каждом тракте, что я не человек и что мне около семидесяти лет?!!!
А что, неплохая идея!
Всё-то тебе шутки шутить!
Зато со мной не соскучишься!
Да, с таким «я» в голове и врагов не надо!
Только почему-то их у тебя просто завались!
Почему просто завались то?
Да потому!
Почему?
Потому?
Нет, ты мне ответь, почему?
Вот заладила «Почему? Почему?!». По кочану и по капусте!!!
— Ээээ, а почему к утру? — вывел меня из своих мыслей голос Иллара.
— Я уеду утром, — пожала я плечами и отхлебнула из кружки отвар.
— А куда вы держите путь? Если не секрет, — жадно поинтересовался он.
— В столицу, — улыбнулась я, скрывая под ресницами задорный блеск глаз. Я уже знаю его следующую фразу. Да и ответ, пожалуй, тоже.
— Так нам по пути! — радостно воскликнул он, подпрыгнув на лавке. — А не хотите ли проехаться в нашей компании. Так и безопаснее будет, — уже смущённо добавил он. Я беззлобно усмехнулась.
— Боюсь, я буду вас тормозить.
— Что вы! Мы сами никуда не торопимся, — заверил он меня, умоляюще глядя в глаза.
— Ну что ж, пожалуй, так даже веселее будет. Я согласна, если твои спутники не против, — кивнула на компанию наёмников, которая ничем не выдавала свою заинтересованность к нашему разговору. И, пожалуй, не будь у меня за плечами более полусотни лет, я бы и не заметила того, как подрагивают уши у некоторых её членов, а взгляд нет-нет, да мазнёт по мне.
