– Я? – воскликнула мисс Марпл. – Но почему
именно я?
– Потому что у тебя чутье на такие вещи. Ты всегда была
очень милым, невинным созданием, а вместе с тем умела предугадывать самое худшее.
– Худшее так часто оказывается правдой, – тихо
сказала мисс Марпл.
– И почему ты такого дурного мнения о человеческой
природе? Не понимаю. Ведь ты живешь в тихой деревне, где чистые нравы, не
тронутые современной циничностью.
– Ты никогда не жила в деревне, Рут. Ты и представить
не можешь, что порою творится в тихой деревне, где, по-твоему, такие чистые
нравы.
– Возможно. Я говорила только о том, что подобные вещи
тебе любопытны. Значит, ты поедешь в Стоунигейтс и выяснишь, что там неладно?
– Милая Рут, это очень трудно сделать.
– Ничуть. Я уже все обдумала и подготовила почву. Если
ты не слишком на меня рассердишься, я все расскажу.
Миссис Ван-Райдок несколько смущенно взглянула на мисс
Марпл, закурила и, заметно нервничая, начала:
– Согласись, что после войны жизнь в Англии для людей с
небольшим фиксированным доходом стала труднее. То есть для таких, как ты,
Джейн. Я права?
– О да! Если бы не мой заботливый племянник Реймонд, не
знаю, как бы я жила.
– О твоем племяннике Керри-Луиза ничего не
знает, – сказала миссис Ван-Райдок. – Возможно, она слышала о его
книгах, но не подозревает, что их автор – твой племянник. Вот я и сказала
Керри-Луизе, что я очень беспокоюсь о нашей дорогой Джейн. Ей, дескать, иной
раз едва хватает на еду. Но гордость ни за что не позволит ей обратиться к
старым друзьям. Деньги она наверняка не примет. Но можно предложить ей побыть в
приятной обстановке, со старой подругой. Не надо будет тратиться на еду и
вообще отдохнуть от забот… – Рут Ван-Райдок остановилась, а потом добавила
с вызовом: – Ну теперь выскажи все, что ты обо мне думаешь!
Мисс Марпл с кротким изумлением раскрыла фарфорово-голубые
глаза.
– О чем ты, Рут? Ты нашла отличный предлог. Я уверена,
что и Керри-Луизе твоя идея понравится.
– Она тебе уже написала. Ты найдешь письмо, когда
вернешься домой. Скажи честно, Джейн, ты не считаешь, что я слишком много себе
позволила? И ты согласна…
Она запнулась. Мисс Марпл тут же пришла ей на помощь, изящно
выразив ее мысль:
– …поехать в Стоунигейтс вроде бы в качестве объекта
благотворительности? Почему бы нет, если это необходимо? Ты считаешь, что
необходимо, и я склонна с тобой согласиться.
Миссис Ван-Райдок удивленно на нее взглянула.
– Но почему? До тебя уже дошли какие-то слухи?
– Ничего подобного. Но тебя что-то смущает. А ты отнюдь
не фантазерка, Рут.
– Да. Хотя ничего определенного я не знаю.
– Помнится, – сказала мисс Марпл. – Однажды
утром в церкви, а было это во второе воскресенье рождественского поста, я
сидела позади Грэйс Лэмбл. И все больше за нее тревожилась. Я была уверена, что
у нее что-то случилось. Хотя не могла бы сказать, что именно. Какое-то тяжелое
чувство не оставляло меня.
– И что-то действительно произошло?
– О да! Ее отец, старый адмирал, в последнее время вел
себя странно. А на следующий день бросился на нее с тяжелым молотком. Кричал,
что она – антихрист, принявший обличье его дочери. Он чуть не убил ее. Его
увезли в дом умалишенных, а ей пришлось провести несколько месяцев в больнице,
еле оправилась.
– Значит, у тебя в церкви появилось предчувствие?
– Мою тревогу вызвало вполне реальное обстоятельство,
как обычно и бывает в таких случаях, хотя мы не всегда замечаем это вовремя. Ее
воскресная шляпка была надета задом наперед. А Грэйс Лэмбл – очень аккуратная
женщина и не страдает рассеянностью. Не заметить, как она надела шляпку,
отправляясь в церковь, она могла только при чрезвычайных обстоятельствах. Отец
бросил в нее мраморным пресс-папье и разбил зеркало. Она, видимо, уже на ходу
напялила шляпку и поспешила из дому. Она не хотела, чтобы слуги что-то
услышали. Сама же она искренне считала, что у ее родителя остались замашки
старого «морского волка», ей было и невдомек, что это психическое заболевание.
Он постоянно жаловался, что за ним следят, что у него полно врагов – в общем, все
обычные симптомы.
Миссис Ван-Райдок с уважением посмотрела на свою подругу.
– Пожалуй, в твоем Сент-Мэри-Мид не такие уж
идиллические
[10]
нравы. А я-то думала…
– Человеческая природа, милая, всюду одинакова. Просто
в городе ее труднее наблюдать.
– Так ты поедешь в Стоунигейтс?
– Да, поеду. Пожалуй, я дурно поступаю по отношению к
моему племяннику Реймонду. Подумают, что он мне не помогает. Впрочем, мой милый
мальчик уехал на полгода в Мексику. А к тому времени все, вероятно, окончится.
– Что окончится?
– Едва ли Керри-Луиза пригласит меня на неопределенное
время. Скорее всего недели на три, на месяц. Этого вполне достаточно.
– Достаточно, чтобы выяснить, в чем там дело?
– Да, именно это я имела в виду.
– Боже мой, Джейн, – сказала миссис
Ван-Райдок. – Ты, кажется, очень в себе уверена.
Мисс Марпл взглянула на нее с легким упреком.
– Это ты во мне уверена, Рут. Или говоришь так… А я
могу только обещать, что постараюсь оправдать твою уверенность.
Глава 2
Прежде чем пуститься в обратный путь (была среда – и билеты
в ее «идиллический» Сент-Мэри-Мид стоили дешевле), мисс Марпл очень деловито
собрала некоторые сведения.
– Мы с Керри-Луизой иногда переписывались, но чаще
всего это были рождественские открытки и календари. Мне нужны некоторые факты,
милая Рут, а также сведения о тех, кого я встречу в ее доме в Стоунигейтсе.
– Ну, о браке Керри-Луизы с Гулбрандсеном ты знаешь. У
них не было детей, и Керри-Луиза об этом горевала. Гулбрандсен был вдовец с
тремя взрослыми сыновьями. И они с Керри-Луизой удочерили девочку. Назвали ее
Пиппой. Прелестный был ребенок. Ей было два годика, когда они ее взяли.
– Откуда? Кто были ее родители?
– Я, право, не помню, Джейн. А может, никогда и не
знала. То ли ее взяли из приюта для подкидышей, то ли это был чей-то нежеланный
ребенок и Гулбрандсен об этом услышал. А что? Ты считаешь это важным?
– Всегда желательно знать всю подоплеку. Но продолжай,
пожалуйста.
