– Мне их принес сегодня утром Алекс, – сказала
она. – Ими будто бы удобно срезать ногти на правой руке. Милый мальчик так
их расхваливал. И даже заставил меня тут же попробовать.
– А потом, наверное, аккуратно собрал обрезки твоих
ногтей и унес, – сказала мисс Марпл.
– Да, – сказала Керри-Луиза. – Он… А почему
ты это сказала?
– Потому что Алекс был очень умен. Умен и догадлив.
– Ты хочешь сказать… что поэтому он и погиб?
– Думаю, что да.
– Он и Эрни… Думать об этом невыносимо. Когда это могло
случиться?
– Сегодня. Вероятно, между шестью и семью вечера.
– Когда они закончили свои дела в театре?
– Да.
– Там была тогда Джина. И Уолли Хадд. Стивен говорит,
что тоже заходил, искал Джину… Так что любой мог…
Но тут Керри-Луиза неожиданно ее перебила:
– Ты, значит, уже догадалась, Джейн?
Мисс Марпл подняла на нее взгляд. Глаза подруг встретились.
Мисс Марпл медленно сказала:
– Если бы я могла быть вполне уверена…
– Думаю, что ты уже уверена, Джейн.
Джейн Марпл спросила так же медленно:
– Что ты хочешь? Что я должна сделать?
Керри-Луиза откинулась на подушки.
– Все в твоих руках, Джейн. Делай так, как считаешь
правильным.
Она закрыла глаза.
– Завтра, – сказала мисс Марпл после некоторого
колебания, – я попытаюсь поговорить с инспектором Карри… если он станет
меня слушать…
Глава 21
Инспектор Карри нетерпеливо сказал:
– Да, мисс Марпл?
– Нельзя ли нам пройти в Зал?
Инспектор Карри немного удивился.
– Если вы считаете его подходящим местом для
конфиденциального разговора… По-моему, здесь… – Он обвел взглядом кабинет.
– Конфиденциальность не столь существенна. Я хочу вам
кое-что показать. То, что я увидела благодаря Алексу Рестарику.
Инспектор Карри, подавив вздох, встал и последовал за мисс
Марпл.
– Кто-нибудь говорил с вами? – спросил он с
некоторой надеждой.
– Нет, – сказала мисс Марпл. – Дело не в том,
что говорят люди. Дело в фокусах. Это делается с помощью зеркал. Если вы
понимаете, о чем я.
Нет, инспектор Карри не понимал. Он смотрел на мисс Марпл и
думал, что с головой у нее не все в порядке.
Мисс Марпл знаком попросила его встать рядом с нею.
– Представьте себе, инспектор, что здесь театр. Как это
было в тот вечер, когда убили Кристиана Гулбрандсена. Вы сейчас находитесь в
зрительном зале и смотрите на тех, кто на сцене. На миссис Серроколд, на меня,
на миссис Стрэт, Джину и Стивена. Как положено, на сцене есть входы и выходы, и
действующие лица то появляются на этой сцене, то куда-то выходят. Но только
когда вы зритель, вы не думаете о том, куда они на самом деле идут. Они идут «к
входной двери» или, скажем, «на кухню», и, когда они открывают дверь, вам виден
кусочек размалеванного задника. А на самом деле они идут в кулисы и за сцену,
туда, где плотники, электрики и где находятся все остальные задействованные в
спектакле актеры, ожидающие своего выхода. Они выходят – в другой мир.
– Я не совсем понимаю, мисс Марпл…
– Да, я знаю, вероятно, это звучит очень глупо. Но если
представить себе, что идет спектакль, а сценой служит Зал в Стоунигейтсе, тогда
что находится за сценой? Где другие театральные помещения? На террасе, не
правда ли? На террасе, куда выходит несколько окон.
И вот теперь смотрите, как был проделан фокус. Эта мысль мне
пришла, когда я вспомнила фокус под названием «Женщина, Которую Перепиливают
Пополам».
– Женщина, Которую Перепиливают Пополам? – Теперь
инспектор Карри был уже совершенно уверен, что мисс Марпл – душевнобольная.
– Это потрясающий аттракцион. Вы, вероятно, его видели.
Там участвует не одна женщина, а две. У одной голова, у другой – ноги. Всем
кажется, что женщина одна, а на самом деле их две. Вот я и подумала, что может
быть и наоборот. Вместо кажущихся двух человек – один.
– Вместо двух – один? – переспросил инспектор
Карри, отчаявшись что-либо понять.
– Да. Но на короткое время. Сколько понадобилось вашему
констеблю в парке, чтобы добежать до дома и обратно? Две минуты сорок пять
секунд? А тут было меньше. Неполных две минуты.
– Что же было сделано за неполных две минуты?
– Был проделан фокус. Он состоял в том, что вместо
кажущихся двух человек был один. Они находились в кабинете. Мы с вами смотрим
только на часть сцены, видную зрителям. А за сценой – терраса и ряд окон. Когда
в кабинете действуют два человека, очень легко открыть одно из окон,
выпрыгнуть, пробежать по террасе (вот когда Алекс слышал топот бегущих ног),
войти в боковую дверь, застрелить Кристиана Гулбрандсена и вернуться. В это
время человек, находящийся в кабинете, говорит и своим голосом, и имитирует
голос другого, и все мы уверены, что там их двое. Впрочем, так оно и было почти
все время – кроме этих неполных двух минут.
Ошеломленный инспектор перевел дух и рискнул спросить:
– Вы хотите сказать, что бежал по террасе и стрелял в
Гулбрандсена Эдгар Лоусон? Что тот же Лоусон пытался отравить миссис Серроколд?
– Видите ли, инспектор, миссис Серроколд никто не
пытался отравить. Вас наводили на ложный след. Кто-то очень умело пытался
использовать симптомы артрита, которым страдает миссис Серроколд, потому что
они похожи на симптомы отравления мышьяком. Старый трюк: фокусник навязывает
вам ту карту, какую хочет. Нетрудно добавить мышьяку в бутылку с лекарством,
нетрудно и добавить несколько строк к письму, которое печаталось на машинке. А
причина приезда мистера Гулбрандсена действительно имела отношение к делам
Фонда. Проще говоря, к делам денежным. И если это были хищения в очень крупных
размерах, то на кого все указывает? Только на одного человека…
– На Льюиса Серроколда?
– Да, на Льюиса Серроколда.
Глава 22
Из письма Джины Хадд ее тетке, миссис Ван-Райдок.
«…ты видишь, милая тетя Рут, каким кошмаром все было, в
особенности конец. Я тебе описала этого странного молодого человека – Эдгара
Лоусона. Он всегда был труслив, а когда инспектор стал его допрашивать,
добиваясь признания, он совсем обезумел от страха и кинулся бежать. Выпрыгнул
из окна, обежал вокруг дома, потом вниз по аллее, но там ему преградил путь
полицейский. Тогда он повернул и бросился к озеру. Прыгнул в старую гнилую
плоскодонку, которая стояла там не знаю сколько лет, и оттолкнулся от берега.
Это было совершенно бессмысленно, но он был именно обезумевшим от страха
кроликом. Тут Льюис громко крикнул: «Лодка гнилая!» – и тоже побежал к озеру.
Лодка пошла ко дну, и Эдгар очутился в воде. Он не умел плавать. Льюис прыгнул
в воду, поплыл к нему и доплыл, но оба они запутались в камышах. Один из людей
инспектора поплыл к ним, обвязав себя веревкой, но тоже запутался и его
пришлось тащить обратно. Тетя Милдред тупо повторяла: «Они утонут… утонут». А
бабушка сказала только: «Да». Я не могу тебе описать, как прозвучало это ее
«Да». Одно только «Да», но оно пронзало точно мечом. Ты скажешь – мелодрама? И
все-таки оно прозвучало именно так. А когда все было кончено и их вытащили, им
стали делать искусственное дыхание, но это не помогло, и инспектор подошел к
нам и сказал бабушке: «Боюсь, миссис Серроколд, что надежды нет». И бабушка
очень спокойно сказала: «Благодарю вас, инспектор!»
