— Конечно, — ответила Хлоя, энергично вытирая волосы полотенцем.
— В прошлом году дочь купила для нас дом в Орландо, неподалеку от них. Она купила его, записала на наше имя и сказала: «Когда надумаете, переедете к нам и будете жить рядом с внуками». Когда мы с Джорджем съездили к ним в гости и увидели, какой это чудесный дом и какой там замечательный климат, то решили, что это отличная мысль. Мы собирались переехать. Мы оба на пенсии, а эти снегопады плохо сказываются на нашем здоровье. Мы даже выставили этот дом на продажу, но цену запросили такую высокую, чтобы никто не заинтересовался. Если за год дом не уйдет, решили мы, значит, это знак. Мы останемся здесь. Понимаете, на самом деле мы не готовы были уехать отсюда. Год прошел, мы пропустили рождение еще одного внука, а теперь вот и День благодарения. Нужно все-таки перебираться поближе к детям. Как раз сегодня днем мы с Джорджем решили, что придется переезжать. Мы снижаем цену на дом.
Это была поразительная новость. Хлоя перестала вытираться и заставила себя произнести хоть что-нибудь, чтобы не таращиться на Зельду во все глаза.
— Должно быть, вам нелегко было принять такое решение.
— Так оно и было. Но мы приняли его и договорились подождать знака, что это было правильное решение. И тут срабатывает пожарная сигнализация. Мы открываем дверь — а там вы. — Зельда двинулась к выходу. — Вы тут переодевайтесь, а я пойду. А мокрые вещи просто развесьте на батарее.
Зельда удалилась, и Хлоя стащила с себя одежду. Кожа у нее казалась ледяной на ощупь, внутри тоже все дрожало, но Хлоя вовсе не была уверена, что это от холода.
Они снижают цену на дом. На ее дом.
Хлоя переоделась в сухое и вышла из комнаты. Джордж с Зельдой о чем-то серьезно беседовали на кухне, выглядевшей так, как будто по ней пронесся ураган. На всех свободных поверхностях валялись распечатанные упаковки с разнообразной снедью и недорезанные овощи. По полу была рассыпана мука. Повсюду громоздились кастрюли и сковородки.
При появлении Хлои супруги умолкли.
— Попробую спасти то, что еще не испорчено окончательно, — сказала Зельда. — Джордж, покажи девушке дом.
Джордж повел ее к выходу из кухни.
— Вы сказали, что были у нас в день показа. Вы ходите смотреть дома, выставленные на продажу?
— Нет, я была только здесь. Только у вас.
— У вас есть любимая комната? — спросил Джордж.
— Да.
— Как быстро вы ответили. И какая же?
— Библиотека, — призналась она негромко.
Джордж улыбнулся.
— Моя жена тоже любит ее больше других. Проходите вперед.
В камине горел огонь, и от этого казалось, что высоченные, до потолка, книжные шкафы темного дерева светятся изнутри. В этой комнате не было ни одного квадратного сантиметра стены, который не заполняли бы книги. Она производила впечатление необычайной завершенности и теплоты. После того как Хлоя впервые побывала в этом доме, библиотека потом снилась ей еще несколько недель.
Джордж устроился на скамье у окна в эркере, положив ногу на ногу. Теперь на нем были мохнатые тапочки в виде кроликов.
— Что бы вы сделали с этой комнатой, если бы она была ваша?
— Ничего, — ответила Хлоя, обходя библиотеку. — Тут все и так идеально. У меня много книг. Несколько сотен коробок. Они все как раз сюда вместились бы.
— Так вы любите читать?
Она замерла как стояла, спиной к нему. Потом погладила корешки книг на ближайшей к ней полке.
— У меня… особые отношения с книгами.
— Книги могут иметь власть над людьми, верно? Бывает, идешь по книжному магазину, и какая-нибудь книга прямо сама собой оказывается у тебя в руках. Иной раз то, что написано внутри, переворачивает твою жизнь, а иногда не нужно даже читать ее. Приятно просто иметь ее в доме. Многие из этих книг мы вообще ни разу не раскрывали. Наша дочь удивляется, зачем мы покупаем книги, которые даже не читаем. Это все равно что спросить человека, который живет один, зачем он завел кошку. Для компании, разумеется. Я хочу кое-что вам показать. — Джордж поднялся, вышел в коридор и открыл стенной шкаф. Он оказался заполнен, буквально битком набит книгами. — Взгляните на это. Говард, наш агент по недвижимости, велел нам убрать все стопки книг, которые лежали у нас в комнатах и в коридоре, чтобы можно было показать его людям. Хлам-де отпугивает потенциальных покупателей. Он назвал книги хламом!
Из кухни пришла Зельда, принеся с собой запах подгоревшей индейки. Она протянула Хлое чашку кофе.
— Джордж, Говард же велел не показывать их людям, если сами не увидят.
— К нам занесло книгоманку, Зельда.
— Правда? — спросила та и устремила на гостью задумчивый взгляд. — Что ж, Джордж, как ты ни старался, тебе не удалось окончательно угробить кухню. Ужин будет готов чуть попозже. А мы пока можем поболтать о книгах. Как вам такая перспектива, Хлоя?
— С удовольствием.
— Когда вы представились, ваше имя сразу показалось мне знакомым, — продолжала Зельда. — Теперь я наконец-то вспомнила откуда. Раньше недалеко от шоссе была ферма Финли.
— Да! Я там выросла.
— И что с ней случилось?
— Меня вырастили прадед с прабабкой. Когда они постарели и начали болеть, мне пришлось продать ферму, чтобы покрыть счета за лечение.
— Должно быть, нелегко вам пришлось.
— Расставаться с любимым домом всегда нелегко.
— Прекрасный ответ, — сказала Зельда. — Просто великолепный.
Джози выключила все лампы у себя в комнате, чтобы не мешали смотреть из окна на падающие в темноте снежинки, но Делла Ли, которая вырезала фотографии из журналов Джози, попросила оставить ей свет в гардеробной. Она задумала сделать коллаж. Это было ее последнее увлечение. Джози уже бросила попытки понять, что творится у Деллы Ли в голове, и решила, что теперь это не имеет значения. Все равно, как только придет письмо от мистера Ламара, она покинет их дом.
Впрочем, эта перспектива грела ей душу не так сильно, как хотелось бы, в основном потому, что после отъезда Деллы Ли у нее в жизни больше не будет даже Адама. Он сказал, что не хочет никаких перемен, но все уже изменилось. Она это чувствовала.
Ну и ладно, по крайней мере, тогда никто больше не будет отнимать у нее время и силы и она сможет снова всецело посвятить себя матери. Маргарет это понравится. Сегодня Роули привез ее и проводил до дверей, и она, войдя в дом, направилась прямиком к себе в комнату. Джози она не сказала ни слова, да и к Хелене обратилась всего однажды: сообщила, что ужинать будет у себя в комнате.
Джози всей кожей чувствовала материнское неодобрение. Она не любила вызывать у матери недовольство, но вместе с тем не понимала, как Маргарет может винить ее в непогоде. Интересно, долго ей придется искупать свою вину? Джози отчетливо представила, как Маргарет еще многие годы каждый снегопад будет припоминать ей, что она бросила бедную беспомощную мать в салоне красоты.
