Валентину они не жалели, а Женю, очевидно, знали с детства.
Господи, как же это? И внезапно я поняла, что это я, я сама, послужила причиной
этой трагедии. Ведь тот тип с измененным голосом сказал мне по телефону, что
разберется с Валентиной, вот и разобрался. Что же это такое творится? Вокруг
меня пачками гибнут люди, причем абсолютно невиновные, как Валентинин муж.
Все, хватит! Надо идти в милицию и во всем сознаваться. Если
раньше все, что я им рассказала бы, они подвергли сомнению, то теперь все равно
будет следствие по поводу взрыва. Два человека погибли, и на несчастный случай
это совсем не похоже. Я расскажу им все — как я потеряла память, как что‑то
вспоминаю потихоньку, что случилось в квартире на Некрасова, и про арабов тоже
расскажу. Но сначала надо повидать Кирилла. Он сможет подтвердить хотя бы
некоторые из моих рассказов, например про вчерашнюю тряпочную куклу.
Я развернулась на 180 градусов и понеслась к Кириллу. Он
долго не открывал, пока я чуть не выломала дверь. Выглядел он ужасно. Волосы
всклокочены, глаза воспалены.
— А‑а, ты уже знаешь? — спросил он вместо
приветствия.
— Кирилл, это все из‑за меня. Он опять звонил мне
вчера вечером, я хотела стравить их с Валентиной, он сказал, что с ней
разберется, вот и разобрался.
Он молчал, думая о своем. Если бы он отдал эту чертову
брошку, Женька бы не погиб. Но кому надо было ее отдать? Если Валентине, то
Женька бы не погиб, но тогда могла погибнуть Таня, а может быть, и ребенок. А
если бы Татьяна отдала эту чертову брошку тому типу с неживым голосом, то еще
неизвестно, оставил бы он ее в живых, ведь она многое про него знала. Номер
вчерашней машины он запомнил, но что толку, без милиции все равно не
разберешься, кто хозяин.
— Ты слышишь, Кирилл? Я иду в милицию, я так больше не
могу.
— Сядь, успокойся. В любом случае сегодня уже никого в
милиции нет, девятый час.
— А тебя допрашивали?
— Так, мимоходом. Мне Раечка позвонила.
— Как Мария Михайловна?
— Плохо.
Теперь она совсем одна осталась? Там есть
родственники. — Кирилл неопределенно махнул рукой.
— Так мы пойдем завтра в милицию?
— Зачем? Сейчас они будут проверять все Валентинины
связи, ясно, что ее из‑за этого убили. Вот пусть и ищут в ее бывшей
фирме, и потом в ее окружении, зачем она в Ливан ездила, а мужу сказала, что в
Турцию.
— Она в Ливане была? — вскинулась я. — А про
Вадима ты им сказал?
— Тогда и тебя надо вмешивать, а я не хочу.
— Почему?
Он посмотрел на нее со злостью. Неужели не понимает? В
последнее время похолодало, и сегодня на ней под курткой был светло‑лиловый
свитер с высоким воротником и узкие черные брюки. Сейчас глаза ее тревожно
потемнели и были цвета грозовых туч. Ого, на Балтике будет шторм!
Почему они всегда встречаются в особых опасных
обстоятельствах, почему нельзя просто, чтобы она сидела рядом, улыбалась ему,
болтала о пустяках. Или сходить погулять в Петропавловку…
Он тут же опомнился. Если бы не вся эта свистопляска, Таня
на него бы и не взглянула. Такие женщины не для него, надо трезво оценивать
свои силы.
Он рассердился. А для кого? С мужем она разошлась, и, судя
по тому, с какой готовностью пришла знакомиться с тем подонком Вадимом, никого
у нее сейчас нет. И все равно, она не для него. Как разозлилась тогда в метро,
после их единственной ночи. И до сих пор не может ему эту ночь простить. Как
объяснить ей, что тогда она пришла к нему сама и от нее исходил такой
сексуальный призыв, что любой бы потерял голову, а ведь она ему понравилась еще
до этого.
Татьяна поняла его сердитый взгляд по‑своему.
— Послушай, я, конечно, виновата, что подставила
Валентину. Все моя глупая болтовня, но ведь я их не убивала, что же ты на меня,
как на врага? И почему, Кирилл, ты не сказал в милиции про меня?
Он отошел к дивану и сел, обхватив голову руками. Он устал,
очень устал, ему безумно жаль Женьку, который погиб по нелепой случайности.
Мне стало невмоготу сидеть и смотреть, как он страдает.
— Вы давно были знакомы с Женей?
— С первого класса.
— Все это ужасно, мне очень его жаль. Поскольку Кирилл
никак не реагировал на мои слова, я отважилась погладить его по голове. Он
перехватил мою руку и прижался к ней щекой. Сердце у меня забилось сильно‑сильно.
В чем мы провинились, что на нас посыпалось столько несчастий? Я обняла Кирилла
и все гладила и гладила его по голове, как маленького. Наконец он тихонько
отстранился.
— Послушай, я же все‑таки мужчина и вообще живой
человек. Я так долго не выдержу.
Я повеселела — раз вспомнил, что он мужчина, значит, немного
очухался.
— У тебя есть вести от дочки? — спросил Кирилл,
чтобы преодолеть возникшую неловкость.
— Пока нет, но думаю, там все в порядке.
— Я видел вчера у тебя ее фотографии, вы очень похожи.
— Да? — Я оживилась. — А вот посмотри на эту.
Я достала из портмоне мою самую любимую, где мы с Аськой
вдвоем и действительно очень похожи.
— Идиот! — произнес Кирилл, рассматривая фото.
— Кто?
— Твой бывший муж. Бросить таких девчонок!
Комплимент был какой‑то непонятный, но все же я
решилась уточнить:
— Он не бросал, а просто мы разошлись. И теперь он
снова женится.
— Вот я и говорю — кретин! — покачал головой
Кирилл.
Чтобы отвлечь его от грустных мыслей, я рассказала ему
несколько смешных историй про Аську, потом собралась уходить.
— Кирилл, у меня к тебе предложение. Давай мы оба будем
считать, что мы порядочные люди, и доверять друг другу. Ты поверишь, что я
действительно потеряла память на тот несчастный день и ничего не помню. А я со
своей стороны прошу прощения, что сильно накричала на тебя тогда в метро,
наверное, это я сама во всем виновата, хотя до сих пор не понимаю…
— Не понимаешь, что тебя заставило это сделать, что ты
во мне нашла?
— Не будем уточнять. Я чувствую, что ты хочешь сам
отомстить тем типам, что убили Женю. Но, пожалуйста, будь осторожен, а я тебе
обещаю, что буду с тобой во всем советоваться.
Он взял мои руки в свои и поцеловал.
— Ты вообще‑то что‑нибудь ешь?
— А что?
— А то, что ты худая, как персидская кошка.
— Как это? Персидские кошки все толстые.
— Вовсе нет. Это так кажется из‑за пушистости. А
в руки возьмешь — это все одна шерсть, а самой кошки там чуть‑чуть. —
Он обхватил меня руками, но отпустил до того, как я сделала попытку
освободиться.
