— Работаю, — угрюмо пробормотал он.
— Где?
— Вот в этом самом доме, сигнализацию делаю.
— А почему же тогда машина подвозит тебя к соседнему
дому, а сюда ты крадешься пешком?
— Значит, все‑таки следила?
— Танька! — заорал пьяный Игореха с
балкона. — Что ты там возишься с этим хмырем? Щас я спущусь.
Я испугалась, как бы Кирилл не стал кидать Игорька на
асфальт, и заторопилась.
— Все, Кирилл, желаю тебе успехов в работе, а я уж
пойду.
Он удивленно переводил глаза с меня на балкон с Игорехой.
— Что, правда, там твои друзья?
— А ты думал, я вру? В отличие от тебя, я всегда говорю
правду, даже себе во вред. Чем ты сейчас занимаешься, что так всполошился,
испугался моей слежки? С любовницей встречаешься? Так ведь я не жена, меня‑то
что бояться.
— У тебя только одно на уме!
— Что ты хочешь этим сказать?
Танька! — Игореха свешивался с балкона чуть не по
пояс. — Ты идешь наконец?
— Ночевать у него останешься? — прошипел Кирилл
каким‑то не своим голосом.
— Что? — обалдела я и хотела было спросить, какое
ему в сущности дело, ведь он приходил ко мне за таблеткой, взял ее и ушел, так
чего ему еще от меня надо? Но тут я вдруг поняла, что Кирилл безумно ревнует
меня к пьяному Игорьку, и даже рассмеялась, вот бы Алена знала!
Но оправдываться перед ним я не собираюсь, много чести. И не
позволю, чтобы он испортил мне настроение.
— Все, Кирилл, меня ждут.
* * *
И она упорхнула от него, как всегда очень красивая и
недоступная. Почему‑то про него она вспоминает только тогда, когда ей
плохо. А для развлечений он не подходит. Для развлечений есть такие пьяные
мерзавцы, как тот, что торчал на балконе. «Хоть бы он сверзился!» — в сердцах
пожелал Кирилл. Но вообще‑то он тоже хорош, налетел на нее как
сумасшедший. Он очень за нее испугался, ведь если злоумышленники увидят ее
здесь, у дома Густава Адольфовича, они могут что‑то заподозрить. Кто же
знал, что все так совпадет? И он действительно сейчас очень занят, освободится
только вечером. Он думал, что вечером позвонит ей и скажет что‑нибудь
ласковое по телефону, но это только в прошлом веке дамы сидели дома и ждали
своих кавалеров. Вчера плакала в его объятиях и говорила, что скучает по дочке,
а сегодня уже вся расфуфыренная идет в гости. Ох эти женщины!
Ну хватит, он совсем разнюнился, эта девчонка может веревки
из него вить! А ему сейчас нужна светлая голова, потому что надо поразмышлять о
Карамазове. Неужели, это все‑таки он? Он подслушал их разговор с Марией
Михайловной про работу у коллекционера, он мог подслушать и разнюхать всю эту
историю с Валентиной и с брошкой, он, наконец, мог просто следить за
Валентиной. Тогда, перед кафе, Татьяна с дочкой тоже встретили именно его, он
мог организовать весь спектакль с пропавшими номерками. Привлек людей, таких
же, как бедная Раиса, которых он шантажировал по пустякам, — ведь он вхож
во многие дома, там подслушал разговор, там прочитал письмо, у людей всегда
найдутся маленькие тайны, о которых они хотели бы, чтобы никто никогда не
узнал. И шантажировал он наверняка людей достаточно приличных, потому что если
бы связался с уголовниками, то его давно бы шлепнули где‑нибудь или в
Кронверке утопили. И главное, заставлял‑то он людей делать какие‑то
пустяки, ведь на самом деле Танину дочку никто не похитил, вообще ребенку
никакого зла не причинили, а что Татьяна в ужасе, так женщина молодая, сердце
здоровое, оклемается… А потом с тряпичной куклой, жестоко, конечно, но не
смертельно, стукнули бы пару раз и отпустили. Но тут он, Кирилл, вовремя
подоспел, отбил охоту у тех козлов с женщиной связываться… И ведь никаких
подозрений не вызывает, такой милый старичок, старомодный немного, но это ему
даже идет. Стало быть, захотел получить то, что в брошечке, денег захотел
больших. Наверное, в тот вечер в субботу, когда все начиналось, он следил за
ними с Таней, видел, что она пошла к нему, Кириллу, а потом утром вышла от
него. Уж как он прознал, что брошка у нее, но узнал, подлец. Сначала шантажировал
Татьяну, потом, когда она пригрозила милицией, не то чтобы испугался, но решил
сменить тактику, теперь обхаживает его, Кирилла. Одно непонятно — при чем тут
ограбление. Обычный человек на ограбление не пойдет, как его не шантажируй.
Неужели старый жук связался с профессионалами?
* * *
В квартире коллекционера за плотными портьерами шла обычная
жизнь: горел свет, кто‑то ходил, разговаривал, иногда передвигалась
мебель, работал телевизор. Наблюдатель, внимательно следивший за окнами
квартиры из высотного дома напротив, дождавшись условленного часа, сообщил в
портативное переговорное устройство: «Все в порядке».
Два человека в неброской спортивной одежде вышли из
припаркованной поблизости от дома машины, подошли к подъезду. Было раннее утро,
прохожих не было, даже дворники еще не выходили, и никто двух спортивных
незнакомцев не заметил. Они поднялись на шестой этаж, не пользуясь лифтом,
чтобы не шуметь. Подошли к металлической двери, отгораживающей часть лестничной
площадки перед двумя квартирами — Густава Адольфовича и его соседа, —
открыли дверь заранее заготовленным ключом.
Внутри маленький глухой тамбур между двумя квартирами был
ярко освещен лампой дневного света. Один из спортивных мужчин прикрыл за собой
дверь тамбура, чтобы не возникло никаких подозрений, второй, сверяясь с
изготовленным Кириллом планом, нашел место отключения датчиков сигнализации,
контролирующих входную дверь. Он аккуратно перерезал провод питания — ив ту же
секунду оба грабителя оказались в кромешной тьме. Вместо провода системы сигнализации
оказался перерезан провод осветительной сети, и тамбур погрузился во мрак.
Грабители не сразу поняли, что угодили в ловушку: один из них даже обругал
своего напарника, подумав, что тот перерезал по ошибке не тот провод. Но через
несколько секунд в полной темноте над их головами раздался жесткий голос,
говоривший негромко, чтобы не переполошить соседей:
— Не шевелиться! При попытке сопротивления стреляем без
предупреждения. Оружие — на пол, руки поднять!
Из квартиры за грабителями наблюдали при помощи инфракрасной
видеокамеры Володя и его сотрудники. Бандиты нехорошо выругались, но сложили
оружие и подняли руки. Тогда из квартиры вышли двое парней с приборами ночного
видения, надели на бандитов наручники и провели в квартиру.
Там Володя приступил к допросу. Грабители сидели мрачные и
подавленные. Их направили на легкое и безопасное дело, в квартиру с двумя
пожилыми людьми, а вместо этого они нарвались на грамотную и хорошо вооруженную
охрану. И главное, наблюдатель ничего не заметил. Тут явно работала не милиция.
Те нагнали бы машин, и вообще их за версту видно, шума слишком много. А тут все
было тихо до последнего момента.
