На вокзале она направилась было к кассе, но вовремя
остановилась. Если ее ищут — а ее наверняка ищут, как только ее паспорт попадет
в руки кассирши, можно считать, что поиски завершены. Паспортные данные попадут
в компьютерную базу, а дальше уже — дело техники. Если ее не перехватят на
вокзале перед поездом, то будут встречать во Владимире.
Значит, касса отпадает.
Но это не страшно.
Проводница, невыспавшаяся тетка с огненно-рыжими волосами,
поверила в ее жалостливую историю про украденный паспорт (или сделала вид, что
поверила) и за тысячу рублей пустила на верхнюю полку жарко натопленного
плацкартного вагона. Только вытянувшись на этой полке и подложив под голову
заветный чемодан, Лера поняла, как она устала.
Однако сон не шел. Было жарко, голову сдавило, как обручем,
из-за недостатка свежего воздуха. Здесь, в относительно спокойном месте, можно
было подумать, что, собственно, с ней случилось. А случилось с ней столько всего,
что не то что одному человеку, а и троим хватит для того, чтобы умом рехнуться.
Еще вчера она была нормальным человеком, только сутки понадобились, чтобы
превратить ее в преступницу. Начать с того, что она скрыла труп Затвора и
сожгла машину, то есть уничтожила доказательства преступления. А потом убила
тех двоих в квартире у Лешки. Лера прислушалась к себе и поняла, что ни
капельки об этом не жалеет. Она боролась за себя, и она ни в чем не виновата.
Если уж судьбе угодно было отобрать у нее нормальную жизнь и втянуть в этот
кошмар, то она будет бороться до конца.
Нормальная жизнь… Она усмехнулась в темноте. Да была ли у
нее когда-нибудь нормальная жизнь? Свой дом, друзья, любимый человек, наконец…
Можно ли считать домом ту жалкую запущенную квартирку, которую
они с Риткой снимали на двоих, где из кранов вечно капала вода, а ручку духовки
можно было повернуть только пассатижами? Еще регулярно лопались то труба, то
сифон, и сосед снизу приходил скандалить, а выжига-хозяйка, толстущая базарная
тетка, норовила повесить ущерб на них, да еще грозилась согнать с квартиры!
Лера представила себе лицо мерзкой бабы, когда она найдет квартиру с трупом
впридачу, еще и от ментов не отвяжется!
Жалко Ритку, хоть они и ругались иногда, все же ближе нее у
Леры никого не было. Насчет любимого человека — это, конечно, не про Лешку, от
него, в общем, она никогда ничего особенного не ожидала. Однако один раз она
все же сумела наступить на эти грабли.
Снова она усмехнулась — время ли сейчас копаться в
собственной жизни? Но воспоминания лезли сами собой, непрошенные, она никак не
могла от них отвязаться.
Она приехала в Петербург, а не в Москву, потому что у мамы
тут жила старая подруга. Лера тогда еще удивилась, потому что мама никогда про
нее не рассказывала. Однако когда Лера твердо настроилась уезжать из родного
города, мама, порывшись в старых письмах, нашла адрес и написала подруге
письмо. Конверт был заклеен, и мама взяла с Леры честное слово, что она не
станет его вскрывать. Лера тогда только плечами пожала — мысли ее были уже
далеко, в большом городе, где всегда чистые светлые улицы, по которым ездят на
дорогих машинах хорошо одетые люди с умными значительными лицами. Она хотела
уехать сразу после школы, но мама все тянула и упрашивала еще немного
подождать. Год Лера прокантовалась на оптовой торговой базе в непонятной
должности. Денег платили мало, работа была тупая и однообразная. И вот наконец
наступил тот день, когда она села в поезд, с нетерпением ожидая, когда же
скроется за окнами холм с Успенским собором, потянутся приземистые складские
помещения и поезд, набирая ход, повезет ее в новую жизнь.
Мамину подругу звали Татьяна Ивановна, она оказалась
немолодой, но очень ухоженной женщиной. Лера притащилась к ней прямо с вокзала,
с запыленным чемоданом и слегка оробела уже в подъезде, увидев цветы на
подоконниках и лифт с зеркалом. Потом она поняла, что при виде ее рослой фигуры
и длинных белых волос на консьержку, очевидно, нашло небольшое умственное
затмение, раз пропустила ее в квартиру.
На звонок открыла простоволосая тетка в ситцевом халате и с
шваброй в руках.
— Зина, я же просила вас не открывать никому, не
спрашивая… — с этими словами в прихожую вышла хозяйка.
Увидев Леру, она застыла на пороге, только округлившимися от
удивления глазами осматривала ее всю. От хозяйки пахло какими-то сложными
духами, волосы была тщательно уложены. Лера невольно поежилась — стало стыдно
потертого чемодана и своей неновой одежды. Она протянула мамино письмо. Все так
же молча Татьяна Ивановна прочла его прямо тут, в прихожей, подумала немного и
велела Лере обождать.
Зина принесла в прихожую простую табуретку и, недовольно
ворча, обтерла тряпкой чемодан. Слышно было, как хозяйка в глубине квартиры
говорит по телефону. Лера не стала садиться и уже подумывала о том, чтобы уйти,
раз ей оказали такой нелюбезный прием, но тут появилась Татьяна Ивановна,
одетая по-уличному, и кивком велела следовать за собой.
У подъезда дожидалось такси, они долго ехали по незнакомым
улицам, один раз остановились возле какого-то дома, и Лерина спутница вышла
ненадолго. Вернулась она, на ходу убирая в сумочку ключ. Всю дорогу они
молчали, Татьяна Ивановна ни разу не спросила Леру о маме, а также о ее планах
на будущее. Лера вертела головой, пытаясь рассмотреть город, но очень скоро
машина повернула на улицу, вдоль которой стояли обычные серые пятиэтажки.
Такого и во Владимире было предостаточно, смотреть не хотелось.
На третьем этаже Татьяна Ивановна открыла дверь небольшой
однокомнатной квартиры и сказала, что это все, что она может для Леры сделать.
Квартира оплачена за три месяца вперед, за это время Лера устроит свои дела. И
поглядела сухо, давая понять, чтобы на большее Лера не рассчитывала. И еще
что-то промелькнуло в ее взгляде, похожее на страх, так что Лера остро пожалела
о том, что послушалась маму и не прочитала письмо.
Но вскоре она выбросила из головы и письмо, и саму Татьяну
Ивановну. Нужно было искать работу и устраивать свою жизнь. Разумеется, прежде
всего она сунулась в модельные агентства. Тут и сомнений быть не могло: при ее
внешних данных — рост сто восемьдесят, ноги, что называется от плеч — там ей
самое место. Она ожидала, что не все пойдет гладко, потому что жизнь уже
кое-чему ее научила. Никто никому ничего не дает даром, это она знала твердо.
Но надеялась, что ей повезет хоть немножко.
В первом агентстве ее не пустили дальше порога — сейчас нам
никто не нужен, сказали ей. В следующем девица за стойкой окинула высокомерным
скучающим взглядом и велела позвонить не раньше чем через месяц. Еще в одном
дама с сигаретой за ухом, бросив на Леру неприязненный взгляд, крикнула, чтобы
не являлась, не похудев минимум на десять килограммов. Лера обиделась и пала
духом, но все же решилась идти еще в одно место.
Она уже знала, что для начала ей нужен альбом с
фотографиями, называемый портфолио. Загвоздка была в том, что хорошие фотографы
брали дорого, у нее не было таких денег. Оставалась призрачная надежда, что
какой-нибудь специалист сумеет разглядеть в ней что-то, что его заинтересует.
