— Эй ты, лысый, два пива! — потребовал один из
вошедших, тот, что повыше.
— И музыку поставь повеселее, — добавил
второй. — А то мне кажется, что я попал на чьи-то похороны.
— Парни, парни, полегче! Вы тут не одни! — Вагиф
смерил задир надменным взглядом, передал клиентам заказанные коктейли, нацедил
пиво в высокие бокалы. Парень пригубил пиво, сморщился и выплеснул его в лицо
бармену:
— Ты что мне налил? Это же моча!
Вагиф отступил, вытер лицо платком, сквозь зубы проговорил
несколько непонятных слов и добавил по-русски:
— А ну, проваливайте отсюда, если не хотите
неприятностей!
— Это ты, макака черномазая, явно нарываешься! —
отозвался хулиган и швырнул пустой бокал в батарею бутылок за спиной бармена.
Бокал разлетелся на мелкие осколки.
Синатра проникновенно запел «Странников в ночи».
Молодая парочка, опасливо косясь на хулиганов, подхватила
свои коктейли и перебралась за дальний столик.
Из двери с надписью «служебный вход» появился толстяк Реваз,
совмещавший в баре обязанности уборщика и вышибалы. Переваливаясь и пыхтя, он
двинулся к буйным посетителям.
— Кто это здесь бузит, Вагиф-джан? — деловито
осведомился он у бармена. — Эти двое молокососов? Они, наверно, дверью
ошиблись! Детский сад за углом… я им сейчас дорогу покажу…
— Это еще что за жирная свинья? — проговорил
приземистый. — Они его на шашлыки откармливают?
Реваз побагровел и протянул руку, чтобы схватить наглеца за
плечо, но тот ловко увернулся и пнул вышибалу ногой в живот. Толстяк заревел,
как разъяренный бык, наклонился и бросился на обидчика, намереваясь стереть его
в порошок.
Однако ярость сыграла с ним дурную шутку. Под ее
воздействием он почти ослеп, и ловкий парень отступил в сторону, подставив ему
ногу, а когда Реваз споткнулся, сильным толчком придал ему дополнительное ускорение.
Толстяк охнул и отлетел к стене. Он приземлился на один из столов, стол под его
тяжестью разлетелся на куски. Реваз стонал, держась за ушибленную голову, и
ворочался на спине, безуспешно пытаясь подняться, как опрокинувшийся жук.
Второй громила схватил тяжелый металлический стул и швырнул
его в кофейную машину. Внутри хромированного агрегата что-то заскрежетало, на
стойку полилась струя кипятка.
Вагиф нагнулся, выхватил из-под стойки пистолет и закричал:
— А ну, выметайтесь отсюда, подонки! Или я вас сейчас
свинцом нашпигую!
Однако события явно развивались не по его сценарию. Более
высокий из двоих громил в один прыжок подскочил к стойке. В его руке появился
нож. Он коротко взмахнул им и пригвоздил руку Вагифа к столешнице. Пистолет
бармена отлетел в сторону и оказался прямо возле Реваза. Толстяк попытался
схватить оружие, но приземистый громила шагнул в его сторону, выдернул из-под
куртки длинную кожаную плетку и хлестнул вышибалу по руке. Реваз вскрикнул и
отдернул руку, на которой мгновенно вспух багровый рубец.
Вагиф подвывал, в ужасе глядя на свою руку, приколотую к
стойке, словно странное пятиногое насекомое. На висках и на лбу у него
выступили капли пота.
Перепуганные посетители торопливо покидали бар, чтобы не
попасть под чужую разборку.
— Пацаны, — проскулил бармен, — чего вам
надо? Хотите забрать выручку?
— Хороший вопрос! — отозвался приземистый и
повернулся к напарнику. — Скажем ему, чего нам надо?
— Подожди, — ответил второй, — здесь слишком
шумно, боюсь, он нас не услышит!
Он подобрал пистолет Вагифа и выстрелил в музыкальную
установку. Синатра замолчал. В баре наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь
хриплым дыханием Реваза.
— Я же с самого начала говорил, чтобы выключили эту
музыку! — посетовал низкорослый. — Не зря говорят, если хочешь, чтобы
что-то было сделано — сделай это сам.
— Пацаны, — проговорил бармен, — вы зашли не
по адресу… нас прикрывает Керим… он настоящий хозяин этого бара… он вас из-под
земли достанет!
— Из-под земли? — насмешливо переспросил высокий
громила. — Вот разве что из-под земли!
Он приблизился к бармену, с интересом посмотрел на
проткнутую ножом руку и проговорил:
— Спекся твой Керим, понятно? Так что никто тебя больше
не прикрывает! Ты спрашивал, чего нам надо? Нам надо, чтобы ты выметался отсюда!
Не только из этого бара, но и из этого города! А насчет выручки… пожалуй, твою
выручку мы заберем!
* * *
Занятия в машиностроительном техникуме подходили к концу.
На ступеньках около главного корпуса, нетерпеливо поглядывая
на часы, маячил высокий смуглый мужчина в длинном, дорогом кашемировом пальто.
К нему, затравленно оглядываясь по сторонам, подошла бледная
девушка с больными, глубоко запавшими глазами, обведенными темными кругами.
Остановившись в нескольких шагах от мужчины, она робко проговорила:
— Привет, Аслан!
Тот сделал вид, что только сейчас увидел девушку, и ответил,
неприязненно оттопырив губу:
— Ну привет, привет! Ты никак мне должок принесла?
— Понимаешь, Аслан… — девица опустила глаза и облизала
потрескавшиеся губы. — Мне родители должны прислать на этой неделе…
честное слово…
— Значит, ты мои деньги не принесла, —
констатировал мужчина. — А зачем же ты ко мне пришла? Думаешь, у меня есть
время на пустые разговоры?
— Аслан, понимаешь, мне очень худо, — девушка
подняла на него умоляющий взгляд, зябко передернула плечами, вытерла смятым
платком выступивший на лбу пот. — Так худо…
— А я-то причем?
— Дай хоть одну дозу в долг! Ну только одну дозу, самый
последний раз!
— Ты со мной за прошлые разы не рассчиталась, так?
— Так… — подтвердила девица безнадежным голосом.
— И снова просишь поверить тебе в долг?
— Прошу! Аслан, будь человеком!
— Я уже был человеком! Я тебя долго терпел! Я тебе
несколько раз давал в долг, в память о старой дружбе! Но ты, я вижу, хорошего
отношения не понимаешь, ты думаешь, я лох и меня можно без конца разводить!
— Аслан, я же сказала — на этой неделе! Самый крайний
срок — в пятницу! Всего одну дозу! — девушка вытянула вперед тонкие руки,
в ее взгляде читалась мольба.
— Я сказал — нет! Когда заплатишь старые долги — тогда
приходи! А до того времени можешь забыть, как меня зовут!
— Аслан, — девушка подошла еще ближе и понизила
голос, — Аслан, если дашь дозу, я сделаю все, что ты захочешь! Все, что
только захочешь! Ты меня понимаешь?
— Я тебя отлично понимаю, — Аслан неприязненно
взглянул на нее и отстранился. — Да только ты мне не нужна! Думаешь, мне
интересно иметь дело с грязной наркоманкой?
