Николай расплатился и ушел первым. После его ухода на нее
снова напал страх. Ее ищут, а она расхаживает по городу в своем натуральном,
так сказать, виде, даже волосы не удосужилась спрятать! Она попросила у
официантки резинку, какой прихватывают пачки денег, и в туалете связала волосы
в хвост, который пыталась убрать под куртку. Все равно заметно.
Митька ответил по мобильнику не сразу, а когда ответил,
стало ясно, что он торчит в каком-то заведении — играла шумная музыка, визжали
девицы. Все понятно: обиделся на нее и пошел прожигать жизнь. Хоть бы ума
хватило водку не пить! За рулем все-таки!
Митька долго ломался, потом пообещал, что приедет через
двадцать минут. Она тянула время в туалете — подправляла макияж, оттирала
несуществующее пятно на куртке. Пока шла два квартала до перекрестка, где ждал
Митька с машиной, боялась ужасно. Пот градом лил по спине, казалось, что из
каждого подъезда сейчас выскочат смуглые черноволосые парни, а когда они
схватят ее под локти, она тут же умрет на месте от разрыва сердца. Обошлось.
— Куда сейчас? — спросил Митька, не глядя в ее
сторону — все еще дулся, но спиртным от него не пахло. — Хату какую-нибудь
поищем, чтобы переночевать?
— Нет уж! — решительно ответила она. — Едем в
Оредеж! Ни минуты в этом городе не останусь!
Пока доехали до Луги, окончательно стемнело. Найдя поворот
на Оредеж, помчались по темной дороге, как по ??одземному тоннелю. Свет фар
выхватывал из мрака бесформенные купы деревьев, придорожные кусты, проплешины
лужаек. В темноте невозможно было узнать местность, и Лера на какой-то момент
подумала, что они ошиблись дорогой, но сбоку мелькнула знакомая водокачка. Они
с Митькой поменялись местами, Лера села за руль. Изредка навстречу проносились
такие же ночные путники, на секунду ослепляя светом фар. Неожиданно из тьмы
вылетела какая-то большая птица, мелькнула в световом коридоре, заполошно
всплеснула крыльями и скрылась с жутким, горестным уханьем. Наконец впереди
замаячили огни на железнодорожном переезде, и через несколько минут они уже,
снизив скорость, ехали по тихим оредежским улочкам. Остановив машину перед
домом Василия Шлыкова, Лера посигналила. Дверь распахнулась, на крыльцо выехало
инвалидное кресло, Василий поднял фонарь.
— Ты, что ли? — узнав Леру, он отъехал назад, в
тепло и свет горницы. — Ну, заезжай! Сама-то с воротами управишься?
Митька выскочил из машины и откатил створки ворот. Лера
загнала машину на участок, поднялась на крыльцо.
— А это кто же с тобой? — Василий подозрительно
уставился на Митьку.
— Митя, друг мой.
— Насчет друга мы не договаривались! — Василий
беспокойно огляделся, словно призывая в свидетели свою убогую комнату,
закипающий чайник и невзрачную посуду за стеклом серванта.
— А как, по-твоему, мы с тобой до места доберемся? Я
тебя тащить на закорках не смогу, а сам ты на костылях до пенсии по лесу
корячиться будешь! Не бойся, Митя на твою долю не претендует! Я с ним сама
разберусь!
— Разберется она… — проворчал инвалид, накрывая на
стол. — Знаю я, как она разберется…
Однако спорить не стал, вынужденный согласиться с Лериной правотой.
— Чаю-то с дороги выпьете? А может, картошки?
— Ну, давай картошки, — согласилась за двоих
Лера. — Своя, небось?
— Утром пораньше выедем, — проговорил Василий,
доставая горячий чугунок, — ехать далеко. И не на вашей этой таратайке.
— Это ты «Бумер» так обзываешь? — обиделся
Митя. — Да ты к такой машине и близко ни разу не подходил!
— Там ехать без дороги придется, прямо по лесу, —
пояснил Василий. — А в этой вашей тачке больше форсу, чем толку. На первой
колдобине непременно застрянет. Я у Мишки-зоотехника «козлика» попросил, вот
эта машина в самый раз будет, по любым ухабам пройдет! А Мишке он сейчас все
одно без надобности, у него за пьянку права отобрали.
— Чтобы я за руль «козла» сел! — возмутился
Митька. — А если кого-нибудь из знакомых пацанов встретим? Это же стыда не
оберешься!
— Стыд не дым, глаза не выест! — нравоучительно
произнес инвалид. — А как на проселке в своей лаковой таратайке
застрянешь, что делать прикажешь?
— Василий прав, — проговорила Лера, — поедем
на «козле».
— Интересно, кто за «козла» ответит? — проворчал
Митька, однако спорить больше не стал.
Хозяин отвел им маленькую, но прибранную комнату с цветочным
горшком на оконце, тюлевыми узорными занавесками и кроватью в углу. Лера только
успела опустить голову на подушку, обняла Митьку за шею и провалилась в
беспробудный целебный сон.
Выехали из дома очень рано, едва рассвело. Митька помог
Василию забраться на заднее сиденье машины, сам сел за руль, неодобрительно
оглядев более чем скромное внутреннее убранство салона. Лера устроилась рядом с
ним.
— Ну, куда ехать-то? — повернулся Митька к
инвалиду.
— Покамест обратно к Питеру поезжай! — процедил
тот.
— Ладно, Вася, хватит в секреты играть! —
проговорила Лера. — Все равно уж скоро будем на месте. Если ты нам не
веришь — зачем тогда мы вообще все это затеяли?
— А ты, девка, не заедайся! — проворчал
инвалид. — В общем, такое дело, надобно нам на Карельский перешеек, на
старые финские укрепления ехать, эту… как ее… линию Маннергейма. Пока, значит,
до Зеленогорска, а оттуда — на Тере-ярви. Дальше уж по моему плану поедем…
— До Зеленогорска? — повторил Митька и разложил на
коленях карту области. — Вот черт, так и так через город ехать придется на
этой стыдобище! Ладно, мое дело маленькое… — и он выжал сцепление.
До Петербурга добрались без приключений. Более того, на
проселочных дорогах «козлик» выглядел вполне нормальной машиной. Однако на
улицах города он превратился в белую ворону. Причем очень грязную и неказистую.
Митька старался пробираться по второстепенным улицам, что
называется — огородами, но даже здесь какой-то водитель, подрезав его на
перекрестке, высунулся в окно и прокричал:
— Эй ты, на «козле»! Кто тебя в город-то пустил? Ехал
бы ты обратно в свой коровник!
Лера схватила Митьку за руку, чтобы он не ввязался в скандал,
и он с трудом удержался от ответа, скрежеща зубами.
Наконец они проехали Поклонную гору и выбрались на
Выборгское шоссе. Митька вздохнул свободнее. Сверившись с картой, он миновал
Песочную, свернул на Приморское шоссе, проехал Солнечное, Репино, Комарово.
Немного попетляв по улицам Зеленогорска, нашел выезд на шоссе, ведущее в
сторону Приморска. Впереди показалась табличка с надписью «Тереярви».
— Ну, вот тот поселок, — он затормозил и
повернулся к Василию, — куда теперь?
Василий что-то пробормотал себе под нос и вытащил из-под
полы сложенную бумажку.
— Ну, давай сюда! — поторопил его Митька.
