Добравшись до тропинки, они пошли немного быстрее.
Впрочем, эту тропинку тоже трудно было назвать легкой. Конечно,
для местных жителей, привыкших к такой крутизне, она была вполне удобной, но
Лера каждый раз тщательно выбирала, куда поставить ногу, чтобы не сорваться, и
старалась не смотреть в ущелье, потому что от его глубины у нее прерывалось
дыхание и кружилась голова. Да еще надо было все время держать в поле зрения
этого чертова Калмыка, потому что здесь как раз у него был очень удобный случай
с ней поквитаться. Ну, подпихнул девушку вниз, толкнул легонько, она и
полетела… И кто там будет задаваться вопросом: сама оступилась или помог кто… И
вздохнет по поводу ее полета разве что Николай, да и то потому, что выгодный
канал сбыта уплывет в туманную даль.
Горные вершины вдалеке блестели, как бриллианты. Она
загляделась на них и подумала, что сравнение пришло в голову совершенно
некстати — никогда она не видела бриллиантов, если не считать, конечно, тусклых
бесцветных камешков в недорогих ювелирных магазинах. Ритка мечтала о колечке,
все ждала, что принц подарит. Дождалась!..
— Устала? — Калмык улучил-таки минутку и подкрался
к ней неожиданно, так что она вздрогнула.
В глазах у него она заметила только участие, однако
промолчала. Еще один постулат, которому научила ее жизнь: никогда и никому не
жалуйся. Все равно никто не посочувствует, только обнаружит твою слабость. И в
следующий раз на это слабое место и надавит.
— Ты вот что, — сказал Калмык глядя прямо перед
собой, — ты от меня не шарахайся. Мало ли что ночью было, как говорится,
поговорили — и забыли. Не тот я человек, чтобы днем бабе за ночное мстить. Тут,
в горах, если друг друга подозревать, далеко не уйдешь… Так что, если устала,
так и скажи, привал сделаем…
— Не надо, — она улыбнулась ему скупо и поскорей
опустила глаза, чтобы он не прочитал в них то, что ему не предназначалось — что
хоть зла она на него не держит и рассказывать никому про ночной эпизод не
собирается, все равно до конца ему не доверяет.
Устала она безумно, однако не показывала свою слабость
спутникам, терпела, и через час пути удостоилась уважительного взгляда от
возглавлявшего группу Калмыка.
Тропинка понемногу спускалась вниз и огибала склон. Наконец
она сделала крутой поворот, и впереди, чуть ниже, показалось небольшое горное
селение. Точнее, это было несколько разбросанных по склону кривобоких каменных
домиков, между которыми играли в пыли чумазые темноволосые ребятишки и паслись
несколько коз.
Калмык взмахнул рукой, сделав знак остановиться.
Тотчас же из-за нависшей над тропинкой скалы донесся звук
передернутого затвора и раздался угрожающий гортанный окрик на незнакомом
языке.
Калмык ответил такой же хриплой, гортанной фразой. Из-за
скалы донеслось еще несколько слов, Калмык ответил, и на тропинку вышел
заросший до самых глаз густой черной бородой мужчина в косматой шапке, с
винтовкой в руке.
— Здравствуй, Анвар! — приветствовал бородача
Николай, выдвинувшись вперед. — Как твои дети?
— Дети здоровы, — отозвался тот, — и скот
здоров. А ты, я вижу, схлопотал пулю?
— Так, ерунда! — отмахнулся Николай. — Шрамы
только украшают настоящего мужчину!
— Это так, — поддержал его горец. — Пойдем ко
мне, мой дом — твой дом, ты знаешь закон гор.
Путники вслед за Анваром спустились в селение. При их
приближении дети прекратили играть и замерли, провожая чужаков испуганными
взглядами. Даже козы смотрели на них с настороженным удивлением.
Анвар провел гостей в свой дом. Вход был таким низким, что
всем пришлось нагибаться.
Внутри было полутемно, солнечный свет с трудом пробивался в
маленькие окошки. Кроме того, помещение было полно дыма от пылающего очага.
Возле очага хлопотала женщина в темном платье, до самых глаз закутанная в
черный платок. Возле стены на низкой скамье сидела еще одна женщина, гораздо
старше, тоже в черном. Ее большие морщинистые руки в старческих пятнах лежали
на коленях.
Вошедшие поздоровались, женщина возле очага повернулась и
разразилась длинной недовольной репликой. Старуха ответила односложным
гортанным восклицанием.
— Садитесь, гости! — проговорил Анвар, указывая на
низкий деревянный стол. Стульев в доме не было, и гости уселись вокруг стола
по-турецки, подогнув ноги.
Хозяйка выставила на стол кувшин с айраном, лепешки, пряную,
остро пахнущую зелень, козий сыр и горячее, только что поджаренное на открытом
огне мясо.
Лера знала, что по обычаям гор женщина не должна разделять
трапезу с мужчинами, видела, как женщина в черном замерла за спиной мужа,
сложив руки. Но она не стала поступаться собственной гордостью и начала есть
вместе со своими спутниками, и хозяева приняли это как должное.
Хлеб был мягким, зелень вобрала в себя всю свежесть горного
ветра, мясо — сочное и ароматное. От наслаждения она прикрыла глаза и через
секунду снова принялась жевать.
Утолив первый голод, Николай заговорил:
— Что слышно на границе, Анвар?
— На заставе новый начальник, — горец озабоченно
покачал головой. — Никто не знает, что он за человек! Так что будьте
осторожны… с той стороны передавали, что караван придет вовремя.
— Это хорошо… а насчет нового человека — можно не
сомневаться: у всякого есть своя цена…
— Только эту цену еще нужно узнать!
После трапезы хозяин удалился с Николаем за перегородку. Там
они несколько минут разговаривали вполголоса, наконец, судя по всему, пришли к
соглашению и вернулись, довольно улыбаясь и похлопывая друг друга по спине.
Хозяин вышел на улицу, Николай последовал за ним, сделав своим спутникам знак
присоединиться, прихватив сумки с поклажей.
Все вместе они пересекли селение, по узкой тропинке
удалились от него на полкилометра. Здесь, в укромном уголке между скал, паслись
несколько лошадей. Это были неказистые косматые лошадки, выносливые и неприхотливые.
Хозяин вытащил из тайника под скалой простые потертые седла и прочую амуницию,
помог оседлать четырех лошадей, уложить вещи в седельные сумки.
Лера впервые ехала верхом, но она не стала просить помощи у
своих спутников: она просто следила за их действиями и старалась делать то же
самое. Главное, как ей казалось, помнить о том, что лошадь — живая, надо просто
ее почувствовать. Николай озабоченно покосился на нее, когда она неловко
вскарабкалась в седло, но ничего не сказал. К счастью, лошадь была спокойной и
послушной, управлять ею практически не пришлось: она трусила по узкой тропинке
следом за передней лошадью, на которой ехал Николай.
Хозяин проводил их до поворота тропы, махнул рукой, пожелав
счастливого пути, и вернулся в свое селение.
Косматые лошадки неторопливо двигались по тропинке. Тропа
вилась вдоль горного склона, справа от нее откос круто уходил вниз, теряясь в
глубине ущелья, где блестящей лентой извивалась узкая речушка. Иногда из-под
копыт лошадей срывался камень и с грохотом катился вниз по склону. Лера
старалась не смотреть вниз, а самое главное — не думать, что случится, если ее
лошадь оступится и сорвется вслед за камнем туда же, в ущелье. Впрочем, лошадь
была привычна к горной тропе и шла по ней совершенно уверенно.
