Только сейчас она смогла обдумать свою жизнь, обдумать то,
что она с ней сделала, и то, что собиралась делать в ближайшем будущем… если,
конечно, это будущее у нее будет, если она не останется навсегда в этих горах,
убитая пулей горного разбойника или случайно сорвавшимся со скалы камнем.
Она представила, как в разных местах вдоль всей границы бредут
нагруженные наркотиками караваны, как эти потоки сливаются в смертоносные белые
реки, которые потом снова разделяются на тонкие ручейки, разбегающиеся по
большим и маленьким городам, принося туда горе и смерть… и она участвует в
этом!
Самое ужасное, что эти потоки невозможно остановить. Слишком
много людей участвует в этом смертоносном бизнесе, от курдских и афганских
крестьян, собирающих на своих полях урожай опиумного мака, до мелких торговцев
с повадками крыс, шныряющих вокруг институтов и школ.
Разреженный горный воздух проникал в легкие, прочищал мозг,
глаза заболели от нестерпимого солнечного света. Невозможно остановить… но
может быть, этим потоком можно управлять? Можно направить его в другую сторону?
* * *
Яркий блеск снежных вершин слепил ее. Лера прищурила глаза,
и ей показалось, что вдали, на самом краю ущелья возникло какое-то едва
заметное движение. Она подумала, что это — обман зрения, игра света. Но
движение становилось все заметнее, и Николай, глядя в ту же сторону, негромко
проговорил:
— Это караван Джамаля.
Скоро можно было уже различить крошечные фигурки всадников,
длинной цепочкой растянувшиеся по склону. Николай был озабочен, и это
беспокойство постепенно передалось его спутникам.
Фигурки всадников постепенно приближались, караван серой
длинной змейкой полз по горной тропе. Вот он обогнул бесформенное нагромождение
скал и на какое-то время скрылся из виду, потом снова появился, на этот раз
гораздо ближе. Николай смотрел в бинокль, и его беспокойство все возрастало. Он
что-то негромко проговорил и передал бинокль Калмыку.
— Что-то не так? — спросила Лера.
Калмык пожал плечами и подал ей бинокль. Она поднесла его к
глазам, подкрутила колесико, увеличив четкость изображения. Караван резко
приблизился, теперь она видела смуглые, обветренные лица всадников, обожженные
солнцем гор и пустынь, видела их низкорослых выносливых лошадей, туго набитые
седельные сумки, небрежно уложенные поперек седел карабины и автоматы.
— Что тебя смущает? — осведомилась Лера, возвращая
бинокль Николаю.
— Я не вижу Джамаля.
— Может быть, это другой караван, а твой Джамаль еще не
подошел?
— Нет, — Николай покачал головой, — они идут
маршрутом Джамаля, я узнаю кое-кого из его людей, но его самого нет.
— Постой,, — удивленно проговорила Лера, — но
я заметила, что ты беспокоишься, раньше, чем можно было разглядеть людей, даже
в бинокль. Ты еще не мог знать, что среди них нет этого Джамаля!
— Я чувствовал, что с караваном что-то не так! Меня
предостерегал внутренний голос, интуиция! — Он говорил искренне. — А
в нашем бизнесе интуиции доверяют, она не раз спасала мне жизнь.
Тут Лера с ним согласилась — ее интуиция тоже в последнее
время не раз спасала ей жизнь.
— И что же теперь — отменять встречу, уходить в горы?
Ни в коем случае! В горах эти люди чувствуют себя как дома,
они найдут нас в два счета. Вот что мы сделаем. Видишь вон ту скалу? —
Николай показал небольшой каменный выступ, нависший над тем местом, где они
стояли. — Заберешься на нее, займешь удобную позицию и будешь наблюдать за
нашими переговорами. Если что-то пойдет не так — стреляй, выбирая цель по
обстоятельствам.
— Почему она? — удивленно спросил Калмык. —
Разве можно в таком деле положиться на женщину? Лучше это сделаю я!
— Тебя люди Джамаля знают, и Мосола тоже. Если кого-то
из вас не будет, они насторожатся. А она — человек новый, никому не известный,
а всякая неизвестная противнику фигура может сыграть большую роль. Кроме того,
если они увидят среди нас женщину — это пойдет нам не на пользу, лучше, если
она спрячется. Автоматом пользоваться умеешь? — Он повернулся к Лере,
вытаскивая из своего багажа короткий десантный автомат, и мельком стрельнул по
ней взглядом темных глаз. — Вот предохранитель, сдвинешь его вправо,
прежде чем стрелять. Старайся стрелять короткими очередями, и имей в виду —
целиться нужно немного ниже, потому что ствол при стрельбе уводит вверх. И
давай, не тяни — скоро караван будет здесь!
Лера повесила автомат на плечо, сдвинула его за спину, чтобы
не мешал карабкаться, и полезла по каменному уступу. Мосол, промычав что-то
одобрительное, подсадил ее на первый высокий выступ, дальше пришлось надеяться
только на свои силы. Она ползла по отвесной стене, вцепляясь в крошечные
углубления, обдирая пальцы, ломая ногти. Скосив глаза вниз, увидела, что
забралась уже довольно высоко, и едва справилась с головокружением. Это едва не
сыграло с ней злую шутку: нащупывая ногой опору, чуть не соскользнула, из-под
ноги сорвался камень, с сухим дробным стуком покатился вниз. Она прижалась к
скале, застыла на месте, чтобы восстановить дыхание. Попробовала ногой еще одну
неровность стены, нащупала очередную опору и медленно поползла дальше. Наконец
перед ней показался верхний край скалы, она подтянулась, собрав оставшиеся
силы, перевалилась через этот край, вытянулась на каменной площадке,
перевернувшись на спину, и несколько секунд лежала, не в силах пошевелиться.
Над ней ослепительной бирюзой пылало выжженное небо, и
солнце следило за ней, как пристальный враждебный глаз. И еще что-то кружилось
в недостижимой высоте… это огромная хищная птица летала по кругу, высматривая
жертву.
Здесь, в этих горах, стервятнику всегда найдется корм,
подумала она.
После напряжения, пережитого при восхождении на скалу, ей
хотелось только одного — отдохнуть, хотелось, чтобы ее оставили в покое, хотя
бы ненадолго… глаза сами собой закрывались, веки стали тяжелыми… Как хочется
спать. Заснуть — и ни о чем не думать. Она немного пошевелилась, чтобы
устроиться удобнее, и вдруг в лопатку врезалось что-то холодное и жесткое.
Это был автомат.
Лера вспомнила, для чего с таким трудом взбиралась сюда,
вспомнила, что от нее, может быть, зависит жизнь ее спутников, и взяла себя в
руки.
Она перекатилась к самому краю площадки, выставила перед
собой ствол автомата и осторожно выглянула, стараясь оставаться незаметной.
Внизу, под ней, стояли, теснясь друг к другу, трое ее
спутников, чуть в стороне паслись лошади. Из-за поворота тропы показались
запыленные, усталые всадники, ехавшие в голове каравана. Они один за другим
выезжали на скальную площадку и осаживали лошадей. Вперед выдвинулся молодой мужчина
с крючковатым орлиным носом, в серой бурке и высокой косматой шапке.
— Здравствуй! — приветствовал он Николая. —
Мы немного опоздали. Тебе долго пришлось ждать?
