Постепенно Уитни успокоится, оставит свою настороженность, а пока он подождет.
Доехав до здания «Андреас Холдинг», они поднялись в его кабинет, ранее принадлежавший Стефану. Большую часть комнаты занимал старинный письменный стол из вишни, у стен теснились шкафы с книгами, придававшие кабинету старомодный вид. Дариус въехал в него совсем недавно и еще не успел переоформить все по своему вкусу.
Сохраняя деловой тон, которого они придерживались с утра, Дариус подал Уитни стопку папок:
— Я хотел бы, чтобы вы просмотрели эти контракты и затем вкратце изложили мне их содержание.
— Хорошо.
— Минни отведет вас в ваш новый офис.
Он нажал кнопку, и в кабинет вошла его секретарша.
Когда за девушками закрылась дверь. Дариус с тяжелым вздохом опустился в кресло. Он очень надеялся на то, что все делает правильно.
Вечером он забрал Уитни с работы, заехал вместе с ней в ее квартиру, чтобы она смогла собрать вещи для временного переезда в Монток. За ужином они обсуждали кандидатуры потенциальных нянь, приславших свои резюме. На следующий день Уитни назначила собеседования четырем няням, она собиралась встретиться с ними в «Андреас Холдинг», так, чтобы и Дариус, который был постоянно занят, мог заскочить на пять минут на каждое из них. После десерта Уитни, сославшись на срочную работу, снова заперлась в кабинете.
Но в девять, когда Дариус зашел в детскую пожелать Джино спокойной ночи, Уитни уже была там. Она стояла у кроватки, все так же сохраняя некоторую дистанцию, но Дариуса это больше не беспокоило.
Он с улыбкой повернулся к сидящей на диване миссис Такер:
— Спасибо вам, дальше мы сами справимся. Можете идти отдыхать.
Когда она ушла, Дариус подошел к кроватке и осторожно взял Джино на руки.
— Привет, дружок, — ласково улыбнулся он.
— Он уже начал узнавать вас.
— Да, мне тоже так кажется.
— И он начинает вам нравиться.
— Да, это так. Это такое невероятное ощущение… — Дариус растерянно улыбнулся. — Помните, вы сказали, что мы не станем дарить ему машину на шестнадцатилетие? Это заставило меня задуматься о сотне странных вещей.
— Каких, например?
— Например, о том, как рассказать Джино о его настоящем отце.
Уитни нахмурилась:
— Но вы ведь не можете не рассказать ему о Стефане.
— Конечно, но я могу умолчать о некоторых его недостатках, — грустно усмехнулся Дариус.
— Ничего не получится, если ваши братья не станут следовать вашему примеру и решат рассказать Джино правду.
— Об этом я тоже много размышлял. Отец хотел, чтобы мы вели себя как одна семья. Но как вы уже могли заметить, Кейд и Ник не горят желанием общаться со мной.
— И поэтому вы хотите, чтобы они держались подальше от Джино?
— Напротив, я думал о том, чтобы пару раз в год приглашать их в гости. Так они смогут познакомиться с Джино, узнать его, стать частью его жизни. В конце концов, у него три брата, а не один только я.
Уитни кивнула:
— Это правильно. Но это сделает его жизнь гораздо более сложной, чем у большинства мальчиков.
— Потому что он будет видеть своих братьев лишь пару раз в год?
— Нет, потому что у него будет целых три старших брата, причем с огромной разницей в возрасте. Ему придется соответствовать представлениям сразу трех братьев о том, каким он должен быть, выслушивать их подколы и комментарии о его прическе, его достижениях, его девушке. Думаю, в какой-то момент он станет ужасно непослушным.
— Каждый из нас в какой-то момент начинал бунтовать против старших, — откликнулся Дариус, стараясь поддержать разговор.
— Да?
— Я пошел учиться в Вортон вместо Гарварда.
— О, не представляю, как ваш отец пережил такой удар.
— Я не шучу, для него это было важно, ведь сам он закончил Гарвард и надеялся, что я пойду по его стопам.
— А что натворили ваши братья?
— Ник женился в семнадцать.
— Да, это уже больше похоже на юношеский протест.
— А Кейд вообще отказался идти в колледж. На деньги своего трастового фонда он купил ранчо и теперь большую часть времени проводит там.
— М-да, полагаю, Кейд победил в вашем маленьком соревновании.
Заметив, что Джино уснул, Дариус осторожно поднялся и, поцеловав его в пухлую розовую щечку, положил малыша в кроватку.
— Хотите поцеловать его перед сном? — спросил он.
Уитни, не поднимая глаз, покачала головой:
— Мне, пожалуй, пора идти готовиться ко сну.
Дариус проводил ее задумчивым взглядом. Он видел, что Уитни колебалась перед тем, как дать ответ. Может, ей и правда будет полезно находиться рядом с Джино? Может, это поможет ей однажды простить себя и вернуться к нормальной жизни? Уитни постепенно привыкает к Джино, этот ребенок притягивает ее. Каждый раз она подходила чуть ближе к его кроватке, внимательно следила за тем, как он ест, спит, играет. И Дариус хотел помочь ей.
Когда вечером после работы они вернулись в поместье, миссис Такер забрала их пальто и пригласила в столовую.
— Сегодня на ужин китайская кухня, — с улыбкой сообщила она.
— Похоже, о вашей страсти к еде стало известно всем, — тихо рассмеялся Дариус. — Меня она ни разу не встречала у двери объявлением меню. Но сначала ребенок, а уже потом еда.
С этими словами он направился вверх по лестнице, ведущей в детскую.
Уитни не возражала, ей и самой не терпелось поскорее увидеть Джино. Она не знала, когда именно это произошло, но больше она не страдала от того, что находится в одной комнате с малышом, если Дариус был рядом. Конечно, ей до сих пор было больно, и она не могла не сравнивать Джино со своей погибшей дочерью, но присутствие Дариуса каким-то образом примиряло ее с этим.
Когда они вошли в детскую, Джино, сидя, подскочил в своей кроватке и с улыбкой протянул к Дариусу пухлые ручки.
— Как это мило, — рассмеялся Дариус, но было видно, что он очень взволнован. — Он хочет ко мне.
Он подошел к кроватке и взял радостно гулящего малыша на руки.
Сердце Уитни сжалось от переполняющих ее чувств, и это были не привычные боль или тоска. Это было счастье. Теперь она видела, что, хоть ей и не слишком нравится оставаться в этом поместье, Джино здесь хорошо.
Она взяла платок и аккуратно вытерла малышу нос. Тот наконец оторвал влюбленный взгляд от старшего брата и, внимательно оглядев ее своими большими ониксовыми глазами, протянул к ней ручки.
— Возьмите его, — предложил Дариус с улыбкой. — Вы ему явно нравитесь.
