– Неужели тебе так нужны были эти деньги, что ты ради
них пошел на убийства, на кражи…
Дядя Бо на мгновение прикрыл глаза, отступил на шаг и
проговорил, понизив голос:
– Ты не понимаешь, Принцесса… мой образ жизни, он очень
дорого стоит. А я так привык к этой жизни… и юноши, с которыми я
общаюсь, – они ужасные материалисты! Особенно тот, с которым я встречаюсь
сейчас… Иннокентий… он такой прагматик! Но он так очарователен… это настоящий
порочный ангел, Принцесса! Порочный ангел… и я к нему так привязан… короче, я
сделал долги, очень большие долги. В этой жизни, Принцесса, у стареющего гея
есть какие-то шансы только тогда, когда он богат. Или хотя бы обеспечен… ты не
представляешь, как я боюсь нищеты!
– Но ведь ты известный психоаналитик! У тебя масса
богатых и знаменитых клиентов, тебе платят за сеанс огромные деньги…
– Если бы это было так, Принцесса! Если бы это было
так… – Старик тяжело вздохнул. – К сожалению, наши соотечественники,
особенно богатые, готовы платить огромные деньги за машины и драгоценности, за
одежду и дома – за то, что можно потрогать, чем можно похвастаться перед
приятелями. Платить за услуги психоаналитика они не хотят. Я принимаю их
фактически даром – только чтобы поддержать свою репутацию. Да и то это
случается гораздо реже, чем ты думаешь. Обычно мне приходится просто создавать
дымовую завесу, с важным видом сообщать, что я занят, что у меня важный клиент…
– Что, и сегодня у тебя не было никакого
клиента? – удивленно переспросила Тина.
Она отчетливо слышала разговор, доносящийся из дядиного
кабинета, в то время, когда рылась в его вещах.
Дядя Бо еще сильнее помрачнел.
– У меня был не клиент. У меня был кредитор, который
пришел требовать свои деньги. Он угрожал отобрать у меня все, все… и он угрожал
мне. Угрожал изувечить Иннокентия… я еле уговорил подождать еще немного. Я
сумел уверить его, что скоро получу наследство… и я должен его получить, у меня
просто нет другого выхода! Пойми, Принцесса, у меня действительно нет другого
выхода! – Старик наклонился над Тиной, его лицо пылало, всегда аккуратно
уложенные седые волосы растрепались. Он был страшен.
– Но зачем ты убил Лену Сумягину?! – поспешно
проговорила Тина, чтобы выиграть еще немного времени.
– Она что-то знала об убийстве Алисы, – проговорил
дядя Бо, отстранившись, справившись со своим лицом и пригладив волосы. – Я
услышал ваш разговор, в котором она сказала тебе, что Алису отравили духами и
она знает, кто это сделал. Я не мог допустить, чтобы она кому-то это
рассказала. Особенно тебе, Принцесса!
Тина вспомнила этот разговор с Леной. Вспомнила и странную
женщину в баре, которая внимательно прислушивалась к их разговору.
Так вот кто это был – переодетый дядя Бо!
– Да-да, – подтвердил дядя, – мне, знаешь, с
юности очень хорошо удавались роли женщин, главное – это психология… Очень
удобно: женщину никто не заподозрит, всюду можно пройти…
Как она ошибалась в нем! Он вовсе не тот милый старик, каким
она привыкла его считать, он постоянно меняет личины, и осталось ли под этими
бесчисленными масками его подлинное лицо? Или подлинное лицо то, что увидела
Тина секунду назад, страшное, уродливое лицо безжалостного убийцы?
И был ли он таким всегда – или его сделала таким сегодняшняя
жизнь, где все меряется деньгами?
– А зачем ты подстроил взрыв, изуродовавший этого
душевнобольного, Диму? То есть я понимаю, что это произошло случайно, ты метил
в Наташку… но чем тебе помешала эта малолетка?
– Да, случилась досадная ошибка… – поморщился
старик. – Кто мог подумать, что этот придурок украдет зажигалку? А эта
девчонка… ваша Эльза продвигала ее всеми силами, она могла предложить ее
Райнеру, и тогда ты не уехала бы в Германию. Конечно, это было еще неясно, но я
решил подстраховаться. Я ведь и не собирался ее убивать – хотел только
изуродовать, чтобы устранить из модельного бизнеса…
Тина слушала его с ужасом.
Как легко он готов был сломать судьбу молоденькой девчонки
ради своих корыстных интересов! Конечно, она не симпатизировала Наташке, но,
так или иначе, та не заслужила такого несчастья…
– А Эльзу? Зачем ты убил Эльзу Михайловну?
– Честно говоря, Принцесса, я просто разозлился. Она
постоянно мешала мне, срывала мои планы. А когда я узнал, что мюнхенский
контракт для тебя потерян, что его уже заключили с другой моделью, я просто
сорвался. В конце концов, Принцесса, я тоже человек и у меня есть простые
человеческие чувства. Я убил ее за то, что она помешала исполнению моего
замысла… и еще за то, как она мучила тебя, Принцесса!
– По крайней мере она не пыталась меня убить! –
пробормотала Тина вполголоса.
Дядя Бо, однако, прекрасно расслышал ее слова.
– Я тоже не стал бы убивать тебя, если бы не оказался в
безвыходном положении. Все, Принцесса, хватит разговоров! Я и так потратил
слишком много времени… недопустимо много…
– Последний вопрос! – выпалила Тина. – Еще
только один вопрос! Зачем ты подбрасывал мне кукол? Ведь ты говоришь, что
поначалу не желал мне зла… зачем же ты запугивал меня?
– Я тебя вовсе не запугивал. – Старик
поморщился. – У меня и в мыслях такого не было. Я только хотел попробовать
на тебе старинный способ психологического воздействия… ритуальные куклы
помогали в прошлом обрести власть над душой человека, а мне нужна была власть
над тобой, чтобы довести до конца задуманное…
«Сумасшедший! – окончательно уверилась Тина. – Он
совершенно свихнулся!»
Видимо, она произнесла это вслух, или дядя Бо настолько
привык к ней, настолько проник в ее сознание за долгие годы общения, что
научился читать ее мысли.
– Я вовсе не сумасшедший! – проговорил он жестко и
неприязненно. – Не смей так думать! Люди недооценивают знания предков,
недооценивают тайные умения древних народов… а они умели такое, что нам сейчас
и не снится! Ты понятия не имеешь, о чем берешься судить!
– Отчего же не имею? Ты говоришь о вотяцких
шаманах! – проговорила Тина.
– Ты знаешь об этом? – удивленно спросил дядя
Бо. – Откуда? Ведь ты никогда не интересовалась такими вопросами…
– Я читала книгу… – отозвалась Тина. – Я
унесла ее к себе и прочла…
– Унесла? – удивленно воскликнул дядя Бо. –
Но она мне очень нужна…
Он инстинктивно обернулся к книжному шкафу, отвернувшись от
Тины и утратив бдительность.
Тина воспользовалась этим мгновением, попыталась подняться,
протянула руку…
Но она все еще была слишком слаба, у нее не хватило сил,
чтобы встать. Она схватилась рукой за край скатерти, потянула ее на себя…
Старинные фарфоровые часы съехали со стола, упали на пол и с
жалобным звоном разлетелись на куски. По полу рассыпались фарфоровые осколки,
раскатились человечки, за которыми Тина столько раз наблюдала, – рыцарь, и
монах, и купец на ослике…
