— Ковер я не нашел, — нарушил молчание
Володя. — Ты сказала, что тебе некуда повесить картину? Вот, это такой
подарок тебе от меня. Входи…
— И что прикажешь мне делать с этим произведением
искусства? — растерялась я.
— Я хочу, чтобы ты тут жила или хотя бы приходила
часто, как только сможешь.
— Но я не могу тут жить, я буду чувствовать себя частью
картины, так и кажется, что вокруг тахты рама! — пожаловалась я.
— А вот мы сейчас проверим! — Он поднял меня на
руки и потащил на тахту.
***
Володя позвонил мне и каким-то загадочным голосом попросил
зайти к его теще. На мои расспросы он только сказал:
— Приходи — увидишь.
Когда я пришла к Нине Ивановне, я увидела сразу две
необычные вещи: во-первых, Володя был в костюме и в галстуке — я думала, что
такого у него в хозяйстве не водится, а во-вторых — стол, накрытый не на кухне,
как обычно, а в комнате. Белая скатерть, парадные чашки и всякое такое. Я даже
немного встревожилась — может, он будет сейчас делать мне предложение? Но тогда
почему у тещи?
Все оказалось гораздо интереснее. Оказывается, они ждали в
гости американского адвоката. Я даже не успела расспросить, что за адвокат,
только рот разинула от удивления, а он уже звонил в дверь.
Вошел самый обыкновенный старичок — приличный, правда,
очень. На наших не похож — ухоженный, хорошо одетый. Заговорил он по-русски
хорошо, но с акцентом. Представился вежливо, но я от удивления фамилию его
сразу же забыла. Нина Ивановна же не стеснялась нисколько, сразу усадила
старичка пить чай. Тот не отказался от чая, но варенье есть не стал. Я нахально
поинтересовалась, где он так хорошо научился говорить по-русски. Старичок не
обиделся, а по-свойски ответил, что родился он в Одессе вскоре после революции,
а потом в двадцать шестом году уехал с родителями в Штаты. Как уж это им
удалось — я не стала расспрашивать.
А старичок перешел к делу. То есть, собственно, ко всем нам
у него дел никаких, в общем-то, не было. Дело у него было к покойной Вере
Сергеевне. Оказывается, ее первый муж, то есть он-то у нее был первый и
единственный, это она у него была первой женой. Так вот ее бывший муж,
оказывается, давно-давно эмигрировал в Америку.
— Догадывалась я, — вставила Нина Ивановна, —
Вера-то никогда не рассказывала, отчего они развелись, ведь Жили хорошо,
дружно, но чуяла я, что дело нечисто. А он, значит, на еврейке женился, чтобы
уехать.
— Совершенно верно изволили выразиться, —
обрадовался адвокат. — И уехал в семидесятые годы в первой волне. И там у
нас в Штатах очень разбогател. — Старичок рассказывал долго и подробно.
Насколько я поняла, бывший муж там стал самым настоящим
миллионером. Причем богатство ему принесла очень странная идея. Он сначала
арендовал автобус и возил на нем бедных стариков-эмигрантов по всяким их
стариковским делам. Платило ему за это какое-то правительственное учреждение.
Оказалось, это так выгодно, что он вскоре купил автобус, а еще через некоторое
время стал владельцем целого штата водителей и огромного количества автобусов
чуть ли не по всему Восточному побережью. Подробности я опускаю, но муле этот
бывший страшно разбогател, а пока он этим занимался, то успел похоронить свою
вторую жену, ту, с которой уехал в Штаты, и жутко рассориться с сыном от
второго брака, единственным сыном, так как у них с Верой Сергеевной детей не
было. Как мы поняли из осторожных намеков старичка-адвоката, этот сынок, не
дождавшись папашиного обогащения, решил разбогатеть своими силами и не придумал
ничего лучше, чем связаться с мафией. Сынок стал гангстером, впрочем, тоже не
очень удачливым. По-видимому, это и послужило причиной семейной размолвки.
Короче, некоторое время назад папаша-миллионер скончался, а
наш старичок-адвокат, который и при жизни защищал его интересы, стал
исполнителем его последней воли. По завещанию покойный американский миллионер
оставил все свое имущество не кому-нибудь, а своей первой жене Вере Сергеевне
Старостиной (Вера Сергеевна после развода приняла девичью фамилию). В случае
смерти Веры Сергеевны, за неимением других наследников, унаследовать миллионы
должен был непутевый сын покойного Джордж. И наконец, в случае его смерти
деньги и имущество должны, за исключением некоторых особо оговоренных сумм,
перейти в благотворительный фонд, оказывающий помощь детям-инвалидам.
Именно для того, чтобы исполнить волю покойного, старый
адвокат покинул свой уютный особняк на Парк-Лэйн и приехал в нашу страну. Здесь
он с прискорбием узнал о кончине Веры Сергеевны, а чуть позже, связавшись при
посредстве консульских работников с правоохранительными органами (тут он с
большим уважением упомянул госпожу Громову, что вызвало у нас с Володей
несколько нервный смех), выяснил, что, по данным следствия, в убийстве Веры
Сергеевны Старостиной подозревается американский гражданин Джордж Верри.
Связавшись в свою очередь с американскими спецслужбами, адвокат
выяснил, что под именем Джорджа Верри из Соединенных Штатов выехал в свое время
мелкий гангстер Джордж Мали, сын покойного миллионера Малинина. Тем самым
Джордж Мали лишился права на наследство своего отца, так как по американским
законам преступник не может получить выгоду от своего преступления и, значит,
не может получить наследство, ради которого совершил убийство.
Стало быть, сыночку очень нужны были деньги. Еще бы, кто
потерпит, чтобы из кармана уплыли миллионы долларов и достались какой-то нищей
русской старухе! Я отвлеклась немного, а потом опять стала прислушиваться к
голосу старого адвоката. Он сказал, что дальнейшее развитие событий еще более
воспрепятствовало получению Джорджем Мали отцовского наследства, так как
упомянутый Джордж, пытаясь замести следы своего преступления, погиб, чему
явилась свидетелем присутствующая здесь очень милая молодая дама Натали… вы
позволите вас так называть?
Я открыла рот от изумления и позволила. Поскольку мы с
Володей молчали, слегка обалдевшие от витиеватых адвокатских оборотов и
скрипучего старческого голоса, то в разговор вступила Нина Ивановна:
— А зачем ему нужна была коробка с фотографиями?
— Ясно же! подскочил Володя. — Ведь Наталья же
заметила на фотографии его сходство с мужем Веры Сергеевны, значит, заметил бы
и кто-нибудь другой, и он мог попасть в число подозреваемых!
— Как же так, — я растерялась, — ведь на
фотографии он был похож на мужа Нины Ивановны, ведь он с ней рядом стоял!
— Мы поменялись, — рассмеялась Нина
Ивановна, — мой Костя тогда предложил, давайте, говорит, для смеха
поменяемся. Вот, а теперь уж никого не осталось из тех, кто на фотографии, одна
я. — Она прослезилась.
— Но зачем же он убил Аделаиду и Глеба?
Володя только открыл рот, чтобы мне все объяснить, потому
что мужчины очень любят все объяснять, они тогда чувствуют себя очень умными,
но я испортила ему весь кайф, потому что сама догадалась.
Где проще всего спрятать желтый лист? В осеннем лесу, среди
сотен тысяч таких же желтых листьев.
