- Ты знаешь, - осторожно произнесла Ника, - я
же в музыке не сильна, поэтому, мне кажется, я не слышала этого самого концерт,
но сейчас обязательно в Инете найду и прослушаю!
- Прослушай. Сначала мы хотели Прокофьева - мы
ведь учимся в консерватории его имени, но потом Наталья Рудольфовна
посоветовала обратить внимание на Шостаковича. Ну как посоветовала. Почти
заставила. Сказала, у меня лучше он получается, - предельно просто, не вдаваясь
в музыкальные термины, объяснила Нике Марта, присаживаясь на одну из лавочек
прямо напротив статуи стройного и гордого молодого грека.
- М-м-м... А записи с финала будут?
- Обещали предоставить после конкурса вроде, -
ответила Марта, наслаждаясь свежим вечерним воздухом. Двенадцатое марта было на
удивление теплым днем. - И завра нас будут снимать телевизионщики. Страшно,
Никки, - тут девушка, вспомнив просьбу кузины не называть ее так, поспешно
поправилась, - то есть Ника.
- Не нервничай! - бодро заявила вторая
представительница семьи Карловых. - Все хорошо будет. И даже лучше.
Ника попыталась успокоить Марту, понимая, что
ей сейчас очень сложно, да и страшновато, должно быть, одной в чужом городе, и
это у нее получилось - она вообще хорошо умела заговаривать зубы. За кузину
девушка, и правда, волновалась, и даже хотела попросить Сашу, который как раз
постоянно приезжал в этот городе из-за своего бизнеса (в него, собственно, он и
уехал несколько лет назад, бросив ее одну, ради какой-то девчонки - об этом
Ника ни на минуту не забывала), но после благоразумно передумала, решив, что ее
скромная при некоторых мужчинах сестричка не захочет видеть его, да и некогда
ей будет, судя по занятости, встречаться с ее парнем. И, наверное, сам
Александр занят в этом городе по горло - наверняка сидит в свой фирме
"Росстрэнд", окапавшись в бумагах, или шарится по переговорам с
партнерами. Ника, кстати, дважды приезжала сюда вместе со своим молодым человеком,
останавливаясь в его квартире - трехкомнатной и достаточно дорого обставленной,
находящейся в каком-то элитном жилом комплексе. И все это время девушка была
вынуждена сидеть дома фактически одна или же в одиночестве прогуливаться по
улицам или торговым центрам - Саша был очень занят и приезжал достаточно
поздно, уставший и даже не обращающий внимания на объятия игривой Ники, которая
терпеть не могла находиться в одиночестве больше пары часов. Он сразу ложился
спать, и если девушка пыталась его будить, просто отмахивался от нее. Как-то
Карлова попыталась разбудить молодого человека посредине ночи посредством
щекотания, но проснувшийся Саша, ничего не сказав, а одарив девушку сонным,
уставшим взглядом, просто-напросто ушел в другую комнату и закрылся там.
Возможно, внутренне Ника ждала, что Александр станет на нее кричать, злиться
или же попытается уложить спать рядом с собой силой, чтобы она больше не
трепыхалась, но никакой эмоциональной реакции Дионов не проявил, чем Нику даже
обидел. Она, уютно устроившись в его кровати и закинув ноги на стену, как
непослушный подросток, дулась и хмурилась, а после, перед тем, как уснуть,
приняв уже нормальное положение тела, подумала внезапно, что если бы на месте
Саши был господин Укроп, он бы задушил ее за такое поведение. Вполне возможно,
заставил бы ее спать в ванной комнате, еще бы и пригрозил скорой расправой.
Ника, представив серые злые сощуренные глаза Кларского, которого ночью решили
пощекотать по ребрам, дабы разбудить, даже захихикала.
- Ты где пропала? - позвала сестру Марта.
- Тут я, тут. Сколько у вас уже времени? У нас
же на час разница?
- Да, на час, уже половина девятого.
- Не болтайся по улицам, иди уже спать, -
сказала Ника, - тебе перед выступлением надо будет выспаться. И помни - мы за
тебя болеем!
Девушки распрощались и Марта, убрав мобильник в
карман джинсов, вытянула вперед ноги. Ей было очень хорошо на этой лавочке, не
смотря на то, что ноги и руки у нее начали слегка подмерзать, и начавшее
покрываться темно-синей глазурью небо заставляло ее душу глоток за глотком
отпивать из хрустальной чаши умиротворения. Людей в скверике было достаточно
много, да и освещение было прекрасным, поэтому Марта нисколько не боялась. А
приятное и очень нужное сейчас чувство безопасности увеличивал тот факт, что
отсюда, с лавочки, Марат видела верхушку гостиницы, где она остановилась.
Умиротворение окутывало Марту до тех пор, пока
на соседнюю лавочку не приземлились две девушки: миловидная и даже какая-то
нежная брюнетка и красивая, но очень шумная блондинка. Она с размаха плюхнулась
на лавку вместе со многочисленными фирменными пакетами из самых разных бутиков
и тоже, как и Марта, вытянула вперед ноги, обутые в модные кожаные ботинки на
огромных шпильках.
- О, мои ножки, - простонала она. - Как же они
устали!
- Если бы ты обула что-нибудь на менее высоком
каблуке, они бы так не устали, - наставительно произнесла брюнетка, которая
предпочла невысокую платформу.
- Ой, Катька, молчи, тебя послушать, так вообще
обуваться нужно будет в лапти, а одеваться - в бесформенные сатиновые сарафаны
до пола, - отмахнулась ее подруга. - А, кстати, я ж должна кое-кому позвонить,
- и беловолосая, похожая на ангела, девушка с громким голосом немедленно вынула
из кармана коротенькой курточки мобильный телефон.
- Здорово, неслух, - радостно промурлыкала она,
явно над кем-то издеваясь. - Что делаешь? Спишь? А с кем? Сам с собой. Ах ты
мой извращенец. Да ладно, ладно, почему ты сразу начинаешь орать? Ты что,
младенец, мальчик мой? Его разбудишь, он начинает вопить, так и ты также. -
Блондинка, которая своим громким голосом привлекал внимание Марты, что-то долго
выслушивала, а после сказала лишь одно слово: "Мудак", и сбросила
вызов.
- Поговорили? - спросила ее подруга Катя с
улыбочкой.
- Ага. Псих, - с пренебрежением в голосе
сказала ее светловолосая приятельница, сидящая в кусе пакетов с покупками. -
Ему бы в неврологию обратиться.
- Любишь ты его, я смотрю.
- Безумно люблю, - фыркнула девушка, выключая
телефон - видимо, ее персональный псих принялся ей названивать для выяснения
дальнейших отношений. - Рыло несчастное. А, нет, оно нечестивое. Кстати, а
помнишь, ты мне говорила, что если у этого чувака, - без стеснения ткнула она
длинным указательным пальчиком, который мог похвастаться безупречным
французским маникюром, в статую грека с кифарой, - погладить гармошку, то
сбудется желание?
- Говорила, - хмуро кивнула Катя, убирая за ухо
длинную прядь темных густых волос, - и что? Хочешь загадать желание? И не
гармошку, а кифару. А чувака зовут Аполлоном.
- Какая же ты зануда, - улыбнулась ее подруга.
- Мне все равно, как его зовут, но было бы недурно загадать желание, да.
Вставай, чего расселась, малышка, пошли, загадаем.
- Ты же заявила тогда, что все это ерунда? -
насмешливо посмотрела на нее Катя. - Я даже могу тебя процитировать, Нин:
"Какие-то умники решили приколоться и придумали эту прибаутку, теперь
наблюдают за такими, как ты, и веселятся!".
