- Ни фига себе! - от переизбытка эмоций Ника
ущипнула сестру за бок, и та едва не вскрикнула.
- Очумела?
- Ты только посмотри, как нам повезло, - жарко
зашептала Ника на ухо Марте, которая в художественном искусстве смыслила чуть
больше, чем утка в японской кухне.
- Почему повезло? - отчего-то испугалась
зловеще-радостного шепота кузины вторая девушка. Она обалдело смотрела на
очередную композицию, рискнув в уме предположить, что ее автор - носитель
редчайшего вируса "ку-ку". Ну а что еще можно сказать про человека,
который создал работу под звучным названием "Эффект очень улыбающейся
бабочки", в которой сооруженное непонятно из каких разноцветных тканей
огромное существо с крыльями прекрасной бабочки и с полуобнаженным телом
женщины с огромными черными глазами на пол-лица, игриво нагнувшись, показывало
всем желающим пятую точку, на котором криво был нарисован обыкновенный смайл и
надпись "ha-ha-ha. by universe with love". Нет, Марта решительно не
понимала современного искусства!
- Потому! Смотри, смотри влево, - велела ей
Ника. Темноволосая девушка послушно повернула голову в нужную сторону. -
Мужчина в джинсах и в черной футболке!
- И что? - пожала Марта плечами. - Дядька
какой-то с хвостиком.
- Дура! Сама ты дядька! За окнами дядьки ходят,
а это - Томас Радов, - шикнула на нее Ника.
- Кто это? - благополучно забыла фамилию художника,
на чью выставку они пришли, ее кузина.
- Твой личный ангел-хранитель, - покачала
головой продолжавшая восторгаться всем происходящим Ника. - Пошли ближе!
Кажись, у Томаса интервью берут, подслушаем!
И девушки, действительно, делая вид, что рассматривают
очередную композицию, которая казалась Марте воплощением человеческого безумия,
стали подбираться ближе к чудесному Томасу Радову, у которого женщина с пегими
волосами и мужчина-колобок брали интервью.
- Одна из ваших последних работ в жанре
инсталляции называется "Дети-дети". Критики дают положительные
рецензии на эту работу и очень часто говорят о ней в последнее время. С чем
связано создание данной инсталляции?
- Естественно, с моим мироощущением, с чем же
еще? - заявил, недолго думая над ответом, мужчина с хвостиком и в джинсах. -
Все, что я создаю, связано с волнениями моей души.
- И о чем волновалась ваша душа в момент
создания? О детях?
- Йес, - покивал Томас Радов. - О цветах жизни.
- Наверное, вы хотели показать образ детей
всего мира, как единый и целостный? - закатывая от восторга глаза, прошептала
женщина.
- Ну не то, чтобы всего мира, - засмущался
художник, - ну вообще как бы да. Всего. Но через призму своих.
- У вас ведь трое детей? - уточнил второй
журналист, размахивая диктофоном, как оружием.
- Да. Трое. И совсем уже взрослые, -
расчувствовался знаменитый художник.
- Вы растили их в одиночестве? Так ведь? Один?
- никак не могла спрятать свой пафос пегаволосая женщина.
- Вы правы, - подтвердил Томас и, подумав,
добавил, припустив в голос нотки светлой грусти. - Растил один. Троих детей.
Поднимал на ноги младшего брата. Трудное время было, но хорошее.
- И, наверное, еще и семье помогали? Матушке с
отцом? - с умилением уставилась на него журналистка. Томас вновь ослепительно
улыбнулся:
- Конечно. Они же мои родители. Как иначе?
- В одном из интервью вы упомянули, что ваш
младший брат психически нездоров и...
- Стойте, стойте, - поднял руки вверх господин
Радов, как будто бы его собирались расстрелять. - Пусть он и нездоров, но не
будем говорить о нем!
- Конечно, как скажете, - стушевался колобок.
Молчащий директор галереи хмыкнул в кулак, но промолчал. Кажется, он лично знал
"нездорового" младшего брата Томаса.
- Могу сказать лишь то, что родителям было с
ним тяжело, и я забрал его себе.
- О, Боже, вы, гениальный художник, были
кормильцем такой большой семьи! - воскликнула тем временем женщина-журналист. -
Вам приходилось работать и писать картины, так ведь? Как же только вас не
изгрызла материальная сторона быта?
- Дорогая моя, - улыбнулся ей, как милостивый
император верной подданной Томас, - творить - мое призвание. От призвания не
отказываются - это и дар, и проклятие одновременно. И, поверьте, как бы тяжело
мне не приходилось, ничего не смогло и не сможет заставить меня бросить
искусство. Оно - это я. Я - это оно. Кстати, - добавил он чуть-чуть лукаво, - я
тут об перфомансе подумываю...
- Какой он забавный, - шепнула улыбающаяся
Марта Нике, глядя, как журналисты наперебой начали выпытывать из лучащегося
радостью художника информацию о возможном будущем перфомансе. А он словно того
и ждал: заложил руки за спину, чуть приподнял подбородок и, глядя влево, начал
неспешно рассказывать о будущей концепции своих возможных творческих работ. Со
стороны это выглядело так, как будто Томас делился с окружающими разгадками на
самые волнующие тайны бытия.
- Нет, он очень-очень забавный, - опять
хихикнула скрипачка. - Мне кажется, в голове у него помимо мозга проживает
кто-то еще.
- Тихо ты! Он классный! Хотя-я-я, конечно,
своеобразный. Пошли за ними, - велела Ника сестре, осторожно следуя следом за
медленно движущейся компанией. Ей хотелось послушать еще.
- Ваши дети до сих пор живут с вами? -
продолжались расспросы тем временем.
- Да. Кстати, моя старшая дочка собирается
замуж, - продолжал неспешно рассматривать чудовищную композицию, которая была
им, собственно, и создана, длинноволосый жизнерадостный мужчина.
- За кого? - с придыханием спросила
журналистка, не выпуская из руки блокнота с карандашом.
- За человека, - услужливо сообщил ей Томас.
Директор галереи вновь позволил себе смешок.
- А что, были претенденты неземных цивилизаций?
- поинтересовался мужчина-колобок с диктофоном в руках. - Вот вы знаете, наши
местные господа уфологи...
- Были, - перебил его более чем
непосредственный художник, - знаете ли, мне казалось, что этот типан, то есть,
- тут же поправился Томас, - конечно, милостивый государь, был родом откуда-то
с Альфа-Центавры. Или, по крайне мере, с Сатурна.
- Как вы это поняли? - поинтересовался тут же
колобок с диктофоном. Его коллега закатила глаза. Похоже, они были в восторге
от художника.
- У него строка с данным сообщением по лбу бежала
без устали, - отозвался Томас. - Хорошо, что моя девочка выбрала приличного
мальчика, прекрасно ориентирующегося в современном искусстве. Между прочим, ее
избранник - мой поклонник. А что у вас там с местными уфологами? -
заинтересовался художник.
- Давай, автограф попросим? - прошептала Ника,
глядя, как компания вновь медленно отходит вправо.
