- А что, похож?
- Нет.
Саша усмехнулся и потер лоб. Его почему-то стал
раздражать тот факт, что сестренка воспитает его, как рыцаря. Да пусть она уже
поймет, какой он подонок! От его прикосновений не цветут цветы - они вянут.
"Такие, как ты, губят все живое", - сказал Саше на прощание отец
насколько лет назад, придя к нему перед тем, как парня увезли из родного
города.
"Вырастил волчонка. Не желаю тебя более
видеть", - добавил Вячеслав Сергеевич с горечью, не глядя на сына. Тогда,
казалось, он постарел лет на десять. Его старший сын - надежда и опора в один
момент превратился в отброс общества. Эти слова прочно въелись в подкорку мозга
парня. Отец его словно проклял.
- Девочка, я не мальчик-ромашка с цветами в
зубах. Я тот еще ублюдок по общечеловеческим меркам. Бандит, как ты
выражаешься. - Ему вдруг захотелось, чтобы нежная куколка с доверчивыми глазами
все знала о нем - все, даже самое плохое, и Саша продолжил. - Ты сказала, что
не боишься меня, а если узнаешь, что я сидел, что почувствуешь?
- Ты сидел? - еще тише спросила девушка. Она не
могла поверить в услышанное. Он говорит правду?
Играющий с воздухом за темными окнами дождь
пожал своими водяными плечами.
- Да. Твоя сестренка думает, что я бросил ее
ради какой-то шалавы, но на самом деле, - тут Александр улыбнулся, - я не
хотел, чтобы моя девушка - тебе покажется это удивительным, но я ее любил, даже
не смотря на то, что стал отбросом общества, - знала, что я - уголовник. Сто
одиннадцатая статья, первая часть, досрочное освобождение. И сейчас я тоже
нечестный парень, сестренка. Я занимаюсь такими делами, что тебе лучше не знать
о них. Бизнес - только мое прикрытие. И если ты расскажешь Нике о перестрелке,
не сомневайся, ты пожалеешь. Ну, что ты смотришь на меня, девочка? Я же сказал,
пора тебе снять свои розовые очки и взглянуть на этот мир трезво. Он не добрый
и чудесный, он темный и колючий.
- Если бы ты просто попросил меня ничего не
говорить Нике, я бы ничего не сказала, - отстраненно ответила Марта.
- Что, все-таки испугалась меня? - сощурился
Саша в каком-то неясном предвкушении, но был обломан.
- Нет.
- Да ты смелая девочка, я гляжу. То есть тот
факт, что ты находишься в квартире наедине с бывшим вооруженным уголовником,
тебя не смущает?
- Н-нет, - все так же односложно отвечала
Карлова.
- Уверена?
- Мне все равно, кем ты был.
- Ты что, и правда, дура? - закричал Саша и
вскочил, нависнув над Мартой. Ему показалось, что девчонка врет. А он ненавидел
ложь.
- Это ты... ты такой, - сказала смело
скрипачка, тотчас развеяв его сомнения. - Сам учил, будто нужно говорить все
прямо, а сам лгал и притворялся. И до сих пор... так делаешь. Лжешь ей.
Александр вновь сел - уже не напротив, а рядом
с Мартой. На его скулах ходили желваки.
- Не лгал и не притворялся. Я недоговаривал. Не
хотел, чтобы Ника запомнила меня, как преступника, - отрывисто произнес он, не
понимая, как у сестренки получается разводить его на правду. Опасная она для
него штучка.
- Поэтому она запомнила тебя как предателя, -
проговорила с трудом девушка. - И до сих пор ей сложно поверить тебе до конца.
Расскажи ей, что..., - она с шумом втянула воздух, - что у тебя не было никого,
и что ты...
- И что я был в тюрьме, - весело подхватил
Александр и резко добавил, как отрезал. - Никогда. И ты, ты ей об этом тоже не
скажешь. Запомни это. Иди в ванную и приведи себя в порядок, я отвезу тебя
домой.
Марта все такими же дрожащими руками залезла в
сумочку (злополучный пакет с блузкой все же был утерян) и достала упаковку
влажных салфеток. С трудом раскрыв ее, она вытащила одну из салфеток и,
протянув руку к бледной щеке брюнета, попыталась стереть с нее засохшую кровь
Михи. Молодой человек замер. Его черные тонкие ресницы дёрнулись.
- Я сказал себя, а не меня.
- Я испугалась, что с тобой что-то случилось, -
прошептала Марта. - Извини, - неожиданно попросила она прощения не понятно за
что, и на ее щеках появились слезы. Девушка смущенно отвернулась.
Море стало медленно вытекать из-под двух
прозрачных преград, доставив Саше не самые лучшие мгновения жизни. Он ненавидел
женские истерики - Ника все же была мастерицей на них, и раньше могла устроить
самое настоящее представление, сейчас, правда, угомонилась, повзрослев, но все
равно умело тянула из Саши жилы в необходимых случаях. Правда, он сам позволял
ей делать это. С другими же женщинами Дионов управлялся довольно грубо.
Черноволосый парень растерялся. Они не думал,
что слезы девчонки выбьют его из колеи, и хоть внешне он оставался таким же
спокойным, уверенным, внутри у него гремел военный марш, который играли ему его
же нервы.
Саша видел, как девчонка, отвернувшись, плачет,
вздохнув, притянул ее к себе и обнял за плечи, не найдя лучшего решения
проблемы. Марта сначала опешила, попыталась вырваться из его объятий, а затем
притихла и опаской положила руку молодому человеку на плечо. Цветок в ее
солнечном сплетении мгновенно ожил и, протянув невидимые лепестки к Сашиной
груди, ласково коснулся его кожи, посылая слабые электрические импульсы в самое
сердце. Оно отворило на мгновение свои железные створки. Александру на пару
секунд стало очень тепло и спокойно - а ведь там, около "Милсдаря",
он, стыдно признаваться, тоже был напуган. Это реально страшно, когда по тебе,
как по живой мишени, начинается стрельба. И если бы не Миха, кто знает, где
сейчас бы он, Саша, был, - в больнице или в морге. А не боятся ничего только
психи - такие же повернутые, как Андрей Март.
- Не плачь, - сказал хозяин квартиры, чувствуя
себя крайне некомфортно. - Что ты рыдаешь?
- Страшно, мне было страшно, - почти неслышно
прошептала Марта, смелее и крепче обнимая парня. Он погладил ее по голове,
мимолетом подумав, что волосы у сестренки шикарные, не смотря на то, что они
еще влажные после дождя, да и вообще, обнимать ее, дрожащую, очень приятно. В
такой ситуации начинаешь чувствовать себя сильным и способным защитить более
слабое создание.
- И что они тебе что-нибудь сделают, тоже
боялась, - чуть отстранилась от него девушка, не зная, чувствовать ли ей себя
самой счастливой или самой несчастной. Она и не мечтала о таком, чтобы обнимать
Сашу. А он.... Он сначала накричал на нее, сказал такие страшные и одновременно
дурацкие вещи, а потом взял и обнял. Он что, псих?
- Ничего они мне не сделали. Прекрати реветь, -
строго сказал ей черноволосый парень. Александр понимал, что чего-то не
догоняет. Марта повела себя не так, как это предполагала его логика: она
боялась не его, она испугалась за него. Ей что, все равно, кто он такой?
Дионов вдруг не сдержался и поцеловал девушку в
лоб, а после поспешно отстранился, ушел куда-то и через минуту вернулся с
бокалом, наполненным светло-коричневой жидкостью.
