Попив кофе, кое-как расчесавшись и одевшись,
девушка вышла на улицу, которая, казалось, все еще находится во власти госпожи
зимы, а не в руках смешливого апреля: до сих пор еще было прохладно, очень
ветрено, а иногда еще и шел снег. Как будто бы кто-то наверху держал огромную
бумажную хрустящую упаковку, в которую заворачивают горячие пончики, но вместо
них у этого кого-то был снег. Упаковка была немного порвана снизу, и поэтому
изредка снег падал вниз большими порциями. Но тот, кто держал ее, пытался
закрыть дыру ладонью - и тогда снег резко прекращался. А потом вновь падал и
огромными тонкими хлопьями стелился по холодному сухому асфальту и твердой, не
отогретой еще слишком слабым солнцем землю.
Когда Марта оказалась на улице, весенний
снегопад был в самом разгаре - видимо, кто-то, кто держал пакет, наполненный
миллиардами снежинок, в очередной раз не смог как следует прикрыть дырку на его
дне. Однако снег совершенно не смущал задумавшуюся девушку с болезненными
глазами и руками, запиханными в карманы наспех застегнутого пальто, все никак
не понимающую, что ей сделать и как поступить. Марта шагала без цели по
большому прямоугольному парку с памятником известному русскому писателю
девятнадцатого века, расположенному прямо в его центре, и несколько раз обошла
парк по периметру, прежде чем вернуться домой. Все это время она думала,
пытаясь делать это как можно менее безэмоционально, но более объективно.
Девушка ставила себя то на место Ники, то на место Александра, старалась
понять, как в той или иной ситуации поведут себя эти двое, и в конце своей
вечерней прогулки Марта, наконец, поняла, что должна сделать. И воплотить свою
мысль в действие Марта решила прямо сегодня. Сначала она хотела поговорить с
Никой по мобильному телефону, но потом поняла, что такой разговор должен
произойти с глазу на глаз, и набрала номер кузины, чтобы договориться с ней о
встрече. Девушка, прижав телефон к уху, долго слушала длинные равнодушные
гудки. Сначала она даже испугалась - Марте вдруг показалось, что Ника сейчас
находится с Сашей, который поняв, что звонит она, запретил своей девушке
поднимать трубку. Однако страхи скрипачки оказались напрасными. Ее старшая
сестра все-таки приняла вызов спустя несколько минут, когда девушка набирала ее
номер в третий или в четвертый раз.
- Да, Марта, - проговорила Ника. Голос ее
показался Марте немного уставшим и вообще, каким-то странным: тихим, полным
раздумий и совсем невеселым. - Что ты хотела?
- Мне нужно с тобой поговорить, - торопливо
начала длинноволосая девушка, ежась от ветра.
- Я только вернулась домой, Мартик, устала. Ты,
наверное, давно звонила, но я услышала только сейчас. Ванну принимала, -
интонации Ники даже пугали. Она почти никогда на памяти Марты такой не была.
Что-то случилось? Что с сестрой? Может быть... она узнала правду об Александре
и о вчерашней перестрелке? И о том, что Саша повез Марту к себе в квартиру?
- Ничего страшного. Слушай, все... в порядке? -
осторожно спросила девушка.
- Да. Все в порядке. Давай, завтра поговорим?
- Нужно сегодня, - испугалась Карлова-младшая,
что завтра она передумает говорить двоюродной сестре то, что хочет сказать
сейчас.
- Сегодня? А что случилось?
- Ничего особенного, просто мне надо сказать
тебе кое-что важное.
"Скажи ей, что он - бандит, скажи, -
обольстительно и хрипловато шептал голос внутри головы Марты, - она бросит его.
И тогда у тебя появится шанс быть вместе с Сашенькой. Ты ведь этого хочешь?
Хочешь? Тебе ведь так нравится быть с ним, смотреть на него, касаться
невзначай... А тебе ведь хочется большего. Но из-за Ники ты никогда этого не
получишь. Ну же, скажи, что сначала Саша уехал к другой девушке в город - соври
немного, а потом скажи, что он сел".
Марта сглотнула и крепче сжала мобильник.
- Кое-что важное? Что? - удивленно спросила
Ника между тем, не зная, что происходит в душе кузины. А та, в свою очередь, не
знала о том, что происходит в ее душе. - Что там еще случилось?
- Я хочу встретиться с тобой и сказать это
лично, - твердо произнесла Марта. - Можно, я приеду к тебе сейчас на пару
минут, скажу и уеду обратно? Это не займет много времени. Честно.
- Хорошо, - вздохнула Ника, которая знала, что
сестричка бывает иногда упряма, как ослик. - Приезжай. Скажешь. А что, -
спохватилась она, - что-то плохое произошло?
- Нет, просто это очень важно. Я уже иду к
остановке. Скоро буду, - прокричала Марта, отключилась и быстрым шагом
направилась к ближайшей остановке, на ходу печатая смс-ку маме, что пойдет в
гости к Нике.
"Долго не задерживайся", - прислала
мама ответное сообщение.
До дома кузины Марта доехала быстро - благо,
субботним вечером дороги были почти свободными, и автобус, в котором ехала
девушка, сидя на одиночном сидении около окна, в самом его начале, у
водительской кабины, минут за двадцать добрался до района Южная Пристань. Еще
через минут семь скрипачка стояла под дверью квартиры родственников. Ее длинный
указательный палец правой руки дважды тянулся к звонку и дважды, словно в
сомнениях, Марат одергивала руку. В звонок она позвонила лишь на третий раз. Ей
почудилось, что она почти не надавила на него, и звук вышел слабым, неслышным,
глухо стонущим. А вот ее кузине звонок показался нервным и требовательным - она
сразу услышала его и тут же отперла дверь.
- Привет, заходи, - встретила Марту Ника,
облаченная в коротенький халат. Видно было, что она только совсем недавно вышла
из душа - светлая кожа ее выглядела влажной и слегка блестела, а волосы, спадавшие
на плечи, были еще мокрыми, и поэтому слегка волнились. Судя по тому, что Ника
держала в руке фен, она явно пыталась высушить их, но до прихода Марты не
успела.
- Родителей нет дома, я сама только что
приехала и решила принять ванну, - сообщила Ника разувающейся Марте, и та тут
же подметила, что добродушие в голосе сестры искусственное. Не потому, что она
не хотела видеть Марту, а потому что, кажется, действительно устала - даже ее
глаза потухли. Или у Ники после водных процедур блеск из глаз исчезает в
неизвестном направлении?
Скрипачка незаметно рассматривала свою
светловолосую сестру, от которой пахло чем-то приятным и сладким, а та
продолжала:
- Когда ты мне звонила, я как раз в ней
нежилась. Кстати, такую пену классную купила - с ароматом меда и молока. Теперь
мне кажется, что я вся пропахла этим запахом. Даже волосы! Показать те...
- Ника, - перебила Марта словоохотливую сестру,
которая пыталась казаться оживленной, - я к тебе совсем ненадолго. Только
скажу, что хотела и домой. Хорошо?
- Ну, давай. Пошли на кухню тогда. Чай вскипел.
- Сказала хозяйка квартиры, поняв, что у Марты какие-то важные новости. - Я еще
не ужинала. Ты, наверное, тоже. Приземляйся.
Вскоре девушки сидели за круглым кухонным
столиком друг напротив друга. Между ними находился лишь надутый сиренево-серый
чайник, явно гордящийся своей миссией - нагревать этим никчемным людишкам воду,
блюдо с бутербродами, только что приготовленными гостеприимной Никой, и
плетеная корзинка с восточными сладостями, которые обожал Владимир Львович и
постоянно покупал домой. Сначала Ника заставила Марту поесть и поела сама, и
только потом, помыв посуду, приготовилась ее слушать.
