Я повернулся к своим спутникам.
— Дорогой герцог, позвольте представить принца Сандорина, наследника короля Буркхарта Третьего и будущего правителя королевства Вендовер, и принцессу Аскланделлу, дочь императора Вильгельма Блистательного и… будущую жену императора Мунтвига!
Герцог всматривался с недоумением, любого бы ошарашило заявление, что везу жену своему заклятому врагу, а я сделал широкий жест в сторону трех герцогов и одного графа.
— А теперь позвольте представить моих ближайших соратников…
Покои для нас уже приготовили заранее, слуги помогли выбить пыль и почистить одежду, после чего нас под серебряные клики фанфар повели вниз, где на первом этаже в большом зале уже расставили столы.
Ввиду торжественного случая обед превратили в малый пир, пригласив кроме наших знатнейших рыцарей часть вельмож города, а еще я заметил несколько молодых леди в расцвете своей женской красоты, что и понятно: нужно почаще выводить в свет, чтобы их заметили неженатые мужчины.
Особенно мне понравилась леди Мишелла Ансель, она улыбается так, что все вокруг озаряется ее улыбкой: зубы настолько ослепительно-белые, крупные и подогнанные друг к другу, что, когда ее губы раздвигаются, там открывается слепящий блеск во весь рот.
Думаю, чтобы ей тяпнуть меня за палец, нужно открыть рот как можно шире, чтобы между полосками зубных пластин появилась щель.
Рядом с нею сэр Роберт Карсон, надменный и настороженный, чаще всего смотрит искоса, а когда я поворачивался к нему, постоянно отводит взгляд или делает вид, что рассматривает нечто в стороне. Сам крупный, с массивной головой человека, что рожден для драки, но что-то я никак не могу представить его в доспехах.
Он спросил у меня так осторожно, будто подозревает в намерении поджечь замок:
— Каковы планы вашего высочества? Это к тому, можем ли чем-то посодействовать?
— Можете, — ответил я. — У вас, смотрю, прекрасный собор…
Он сказал сдержанно:
— Его строили пять поколений.
— Чувствуется добротность, — похвалил я. — Я бы хотел провести церемонию коронации.
— Коронации?
— Или коронования, — сказал я, — мне все равно. Демократическая общественность моих лордов зело настаивает, чтобы я принял корону эрцпринца.
Он посмотрел в удивлении.
— Именно в нашем соборе? Обычно это делается в торжественной обстановке, в своей столице, объявив о коронации хотя бы за полгода…
Я покачал головой.
— Мы в походе, все на ходу, а то и на бегу! Вы бы знали, что приходится вот так, на ходу, делать, даже стыдно сказать при дамах, пусть даже и в условиях военного времени. Но, увы, необходимость…
Он спросил осторожно:
— Можно осведомиться…
— Можно, — ответил я.
— И… почему…
— В нашей ударной армии, — объяснил я, — уже три принца, что многовато. Подозреваю, что в моих оставшихся на мирных рубежах моих мирных владений армиях этих принцев еще больше…
— Ох, — сказал он, — проблемы с субординацией?
— Вы чрезвычайно понятливы, — сказал я.
— Хорошо, — сказал он деловито, — герцога тревожить не будем, он больше по делам… гм, действия, а я у него по церемониям. Когда вы хотите провести коронацию?
— Лучше бы сразу после обеда, — сказал я.
Он улыбнулся, принимая как шутку, некоторое время напряженно раздумывал, морща лоб и шевеля бровями, наконец произнес:
— Учитывая, что у вас всего трое суток до выступления в поход… можно ритуал провести в сокращенном варианте… если это вас не сильно оскорбит.
— Не сильно, — заверил я, — очень даже не сильно!
— Тогда завтра, — сказал он, — в полдень. Я подготовлю все со стороны города, а вы — своих людей.
— Прекрасно!
— Кого-то назначите отвечающими?
Я подумал, кивнул.
— Да. Паланта и Сулливана. Вон сидят оба…
Он проследил за моим взглядом.
— Гм, не выглядят вельможами…
— Сулливан у нас побудет обербургграфом, — объяснил я, — временно заменяя Растера, есть у нас один такой, прирожденный обербургграф, а Палант и так ландхофмейстер. Ему по чину надлежит стоять со мной рядом, когда я приму титул эрцпринца. Как стоял, когда мне вручали корону принца.
— А-а, — сказал он понимающе, — значит, у них опыт уже есть? Прекрасно, тогда ничего не испортят… видимо.
— Я уверен.
— Ваши лорды настаивают именно на титуле эрцпринца?
Я сказал чуточку хвастливо:
— Вообще-то могу претендовать на звание генералиссимуса, так как командую войсками союзных королевств! А еще у меня в подчинении особы королевской крови… и то, и другое дает право на чин генералиссимуса, но, гм, всякие звания и чины оставим на будущее. Я скромный, достаточно и эрцпринца… А пока давайте пировать!
Он ответил озабоченно:
— Однако я немедленно пошлю людей в город, чтобы начали подготовку завтрашней церемонии.
— Очень буду признателен.
Он спросил шепотом:
— А его высочества… принц Сандрин и принцесса Аскланделла присутствовать будут?
— Я приглашаю всех, — ответил я дипломатично. — А там уж как получится.
Он кивнул и немедленно выбрался из-за стола, а я виновато улыбнулся Мишелле.
— Простите, но я не думал, что он настолько деловитый.
Она мило улыбнулась.
— Да, он такой. А вы?
Я увидел, что принцесса Аскланделла внимательно прислушивается к нашему разговору, и сказал подчеркнуто любезно:
— Для вас я готов оставить любую работу!
Мишелла раздвинула губы в улыбке, ослепив меня блеском костяных пластин во рту, Аскланделла же нахмурилась, подобное все мужчины должны говорить только ей, а как же еще, потому мои слова можно считать очередным оскорблением, за что, естественно, мне придется отвечать перед самим Мунтвигом…
Глава 6
На другой день в полдень по всему городу зазвонили колокола. Народ испуганно дернулся, но перезвон веселый, торжественный, радостный, и многие потянулись к собору, уже предупрежденные глашатаями, что великий и ужасный сэр Ричард Завоеватель изволит принять корону эрцпринца.
Я выехал в сопровождении принца Сандорина и принцессы Аскланделлы, следом Альбрехт, Палант, Сулливан и Мидль, только Клемента нет, он выстраивает конное рыцарство на пути от замка к собору.
Рыцари выстроились на конях в два ряда мордами друг к другу, между ними и двигались мы к собору. Зрелище, честно говоря, в самом деле красивое и праздничное: кони под тяжелыми расшитыми золотом попонами, всадники в блестящих доспехах и с цветными перьями на шлемах, украшенные драгоценностями тяжелые мечи в ножнах, радостные лица.
