— Ты говоришь как юрист, — хмыкнула Мэдди. — Хорошо, что это не так, потому что в этом случае ты не нравился бы мне настолько сильно.
— Иди сюда, — нежно сказал он и заключил ее в объятия. — Поцелуй меня, Мэдди. Покажи, что помнишь наше место.
Она встала на цыпочки и целовала его до тех пор, пока не забыла собственное имя, затем прижалась лицом к его шее, чувствуя, как что-то странно теснится в груди при мысли, как много это все для нее значит. Как много он значит.
— Мэдди.
— Мне нравится твоя открытость, — сказала она. — Твоя честность. Наверное, все женщины, с которыми ты встречаешься, ценят это?
— Сейчас я ни с кем, кроме тебя, не встречаюсь. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу, встречаясь с тобой, интересоваться кем-то еще. И вообще у меня не было отношений пять лет, — признался Джекс. — С того момента как я сюда переехал. Не могу сказать, что открытость моя вторая натура, Мэдди.
— Пять лет без секса — большой срок, — заметила Мэдди.
Джекс встретился с ней взглядом.
— Я не сказал, что обходился без секса.
— О…
— Но к моменту нашей встречи этого тоже давно не было.
— Но в городе же много женщин.
— Да, и большинство из них воспринимают свидания гораздо серьезнее, чем я. Мэдди, ты должна кое-что узнать обо мне.
Боже.
— Ты женат? Ты преступник? Ты…
— Я бывший юрист. До того как я вернулся в Лаки-Харбор, я жил в Сиэтле и был практикующим юристом.
Джекс провел несколько дней, делая столик для ванной комнаты в своей домашней мастерской на другом конце города. Мэдди не много сказала в ответ на его откровения и опять спряталась в свою раковину.
Он никак не мог изменить своего прошлого: что написано пером, не вырубишь топором. И он правильно сделал, что все ей рассказал. Особенно если учесть, что у него есть и другие секреты, — впрочем, они не только его, и он просто не имел права делиться ими с кем бы то ни было.
Он только надеялся, что Мэдди его поймет. Он снова и снова продолжал твердить себе это, убеждать самого себя, что их зарождающееся чувство сильнее, чем любые обстоятельства.
Собираясь на креветочный пир, Джекс бродил по дому и лишь качал головой, глядя на рождественские украшения, которые развесила Джин, на веточки омелы на дверях. Было ясно, что она слишком оптимистически восприняла его колкое замечание о женщине в доме. Ладно, сам виноват — спровоцировал.
Джекс направился к пирсу. Через несколько часов почти все жители города соберутся на ежегодное празднество. Деньги, собранные сегодня, пойдут в фонд полиции и пожарной службы, что, безусловно, важно, но отнюдь не занимает умы людей, когда они платят за входной билет.
Нет, их интересует программа. В первую очередь парад рыболовных судов во главе с мэром на гидроцикле. Тот, кто точнее всех угадает количество пойманных креветок, сможет поцеловать мэра.
Будь то мужчина, женщина или ребенок.
«С моей удачей, — подумал Джекс, — это будет Форд или Сойер». В прошлом году повезло его почтальону — к всеобщему восторгу. Что ж, надо надеяться, что в этом году многие жители их города купили билеты.
После этого все будут пировать, пока не заболят животы, и танцевать под музыку местного поп-рок-бэнда до самого рассвета.
Сойер приехал сразу вслед за Джексом. Он был в униформе — на празднике он вполне официально, по долгу службы, — будет следить за порядком. Форд тоже объявился и начал устанавливать палатку «Шалаша для влюбленных», где пиво, вино и эггног
[6]
будут литься рекой.
Джекс окинул взглядом ожидающий его гидроцикл. Он был позаимствован у Ланса и его брата — когда те не работали в своем магазине мороженого, они с удовольствием гоняли на гидроцикле. Разумеется, летом, как все нормальные люди.
Далеко не все настолько безумны, чтобы заниматься этим в разгар зимы, но традиция есть традиция.
Передавая Джексу ключи, Ланс ухмыльнулся. Муковисцидоз, которым он страдал, фактически являлся смертным приговором, но парень явно умел наслаждаться жизнью. Они с Сойером щедро украсили гидроцикл гирляндами, и оба поклялись, что все работает на батарейках и при этом водонепроницаемо, так что Джекса скорее всего не убьет током.
Как приятно осознавать поддержку друзей!
На воде уже покачивались на волнах три рыболовных судна, тоже щедро — читай, кричаще ярко — украшенных и ожидающих Джекса.
— Удачи, — пожелал ему Ланс и снова ухмыльнулся.
Джекс посмотрел на небо. Много туч, но ни дождя, ни снега. И это хорошо. Хотя на улице всего девять градусов тепла, так что «хорошо» в данном случае — понятие относительное.
Раздался радостный гул толпы — словно Джекс устроил стриптиз, а не надел водонепроницаемый костюм ловца креветок. Джекс закатил глаза. Вглядываясь в лица собравшихся людей, он встретился глазами с Мэдди.
Она лишь пожала плечами. Мэдди явно еще не примирилась с тем, что он юрист. Нельзя сказать, что он винит ее за это. Кроме того, в ее взгляде ясно читалось, что он сумасшедший.
Вот тут Джекс готов был с ней согласиться. Он послал Мэдди улыбку, впрочем, оставшуюся без ответа. Упс. Так, надо будет это уладить, но всему свое время. Войдя в воду, Джекс оседлал гидроцикл и бросил еще один взгляд на берег.
Форд и Сойер ухмылялись. И Хлоя тоже.
Вот такие у него кровожадные друзья.
Мэдди поднесла руку к губам, так что Джекс не смог точно уловить выражение ее лица. Он надеялся, что это участие и что какое-то время спустя он сможет обратить это чувство в свою пользу — когда ему нужно будет согреться.
Как он и предполагал, следующие десять минут слились в одно холодное смутное пятно: он несся на гидроцикле впереди ловцов креветок. Затем вернулся на берег, где его тепло приветствовали и завернули в теплые одеяла. Сэнди сунула ему в руку микрофон и бумажку с подсчетами. Толпа умолкла в надежде и ожидании.
— Восемьсот пятьдесят шесть креветок, — провозгласил Джекс.
Точное количество не угадал никто, но один человек был близок, написав «восемьсот пятьдесят». Джекс принял еще одну бумагу из рук Сэнди с именем победителя. Он прочел его про себя и посмотрел на Мэдди — та глядела на него с непроницаемым лицом, на котором, однако, угадывалось некоторое ехидство.
Стараясь изобразить одновременно раскаяние и самоуничижение, он улыбнулся.
— Мэдди Мур, — произнес он под бурные аплодисменты.
И Мэдди от удивления открыла рот.
Хлоя услужливо подтолкнула ее вперед.
