Лео уловил за ее словами скрытую боль и вдруг почувствовал странное желание найти этого парня и отправить его на тот свет.
— Конечно, это не помогло. Он все меньше и меньше обращал на меня внимание.
— Сколько лет тебе тогда было?
— Девятнадцать. Слишком молода и слишком впечатлительна, чтобы понять, что происходит.
— И он ушел от тебя? — спокойно произнес Лео, и она едва заметно кивнула.
— Он был талантлив. Говорил, что работает сутки напролет, а я, дура, ему верила. Я занимала себя рисованием, а вечером бежала на кухню, чтобы приготовить ужин, но обычно все, что я готовила, потом оказывалось в мусорном ведре. — Она быстро взглянула на Лео, но не смогла понять, о чем он думает. Она уже так далеко зашла в своих излияниях, что теперь не имело смысла останавливаться. — Я уже понимала, что у нас все подходит к концу, но продолжала цепляться за него как идиотка, пока мне не позвонила какая-то незнакомая женщина и не сказала, что у нее роман с моим мужем. Ей перешла дорогу какая-то более юная модель, и она таким образом решила взять реванш. Конечно, я устроила Брайану допрос, и он не стал ничего отрицать. Мне даже показалось, что он испытал облегчение.
Лео осознал, что сжимает кулаки, и, медленно выдохнув, разжал их.
— Понимаешь, он стыдился меня. — Хезер, вскинув голову, взглянула Лео прямо в глаза. — Не такая одежда, не такая прическа, вообще никакого лоска. Чем богаче он становился, тем сильнее менялись его вкусы. Ему больше не нравились маленькие женщины с пышными формами и кудрявыми волосами. Он хотел длинноногих блондинок. Ему стали нравиться модели. Он, конечно, жалел меня и испытывал чувство вины. Он предложил мне кучу денег, но я взяла у него лишь столько, чтобы купить этот дом. Здесь и началась моя карьера как художника-иллюстратора. Мой бывший муж уехал в Гонконг, и бог с ним. Мне кажется, он продал душу дьяволу.
— И ты решила, что я такой же, как он, — ненадежный и безответственный человек, любитель красивых женщин.
Хезер почувствовала себя немного неловко. Но разве они не похожи друг на друга — оба успешные мужчины, считающие, что могут купить на свои деньги все, что пожелают? Разве они не считают, что их богатство позволяет им вольно обращаться с людьми, невзирая на их чувства?
— Ты хотел использовать меня… — начала Хезер, но запнулась, когда увидела, как грозно нахмурились его брови.
— Использовать тебя? Использовать тебя?!
— Ты думаешь, что можешь получить все, что хочешь.
— Мы оба взрослые люди. А секс между двумя взрослыми людьми, насколько я понимаю, не подразумевает никакой эксплуатации. Твой бывший муж, возможно, и оказался совсем другим человеком — не таким, как ты ожидала, — но не надо причислять меня к той же категории.
— Ты не можешь отрицать того, что изолирован от жизни своим богатством! — Хезер разозлилась оттого, что он хотел заставить ее думать, будто она ошибается в нем. Нет, она не ошибается!
— Я не использую свои деньги, чтобы завлечь женщин, — процедил он сквозь зубы. — Это жалкие домыслы. Разве я пытался купить тебя подарками?
— Нет, но…
— Тогда что? Может быть, ты пытаешься прогнать из своей жизни любого мужчину? — спросил он, и губы его язвительно скривились. — Может быть, тебе стоит изгнать всех мужчин из твоей жизни? Тогда будет полная гарантия, что тебе больше никто не причинит боль. — Он встал и увидел, что она пятится назад, будто он представлял для нее физическую угрозу.
— Не волнуйся, — насмешливо произнес он. — Я не подойду к тебе.
Направляясь к двери, Лео помедлил и повернулся к ней.
— Пустая кровать — очень унылое место, — холодно сказал он.
— Лучше пустая, чем если на ней будет лежать не тот мужчина, — бросила ему в ответ Хезер. Ее глаза щипало. Она знала, что, как только Лео уйдет, она расплачется, потому что слезы уже подступили к глазам.
Лео тихо выругался. Разве он забыл о том, какие шипы могут быть у розы? Черт возьми, у этой женщины есть куча времени, и она в конце концов найдет себе мужчину, который не убежит от нее сломя голову!
— У тебя был неудачный брак, — сдавленно произнесла Хезер, — и теперь ты не хочешь, чтобы какая-либо женщина проникла в твою крепость, поэтому заводишь короткие любовные связи — никакого постоянства, никакой эмоциональной привязанности.
— Избавь меня от своего анализа.
Хезер покраснела. Она понимала, что не имела права нападать на Лео, но ничего не могла с собой поделать.
— Моя постель пуста, но я, по крайней мере, не живу в постоянном страхе. Я знаю, что на свете есть человек, который мне подходит и который не будет работать с утра до ночи, не замечая вокруг остальных людей!
— Наш разговор, — протянул Лео, перешагивая через порог и доставая из кармана ключи от машины, — закончен.
Хезер смотрела ему вслед, пока он не исчез из вида. Прекрасно.
Она должна была испытывать облегчение, но вместо этого почувствовала, как по щеке скатилась слеза, за ней — другая при мысли о пустой холодной постели, ожидавшей ее наверху.
Глава 5
Вечером в среду Лео наконец просмотрел последние письма, пришедшие по электронной почте, и повернулся к окну. Перед ним расстилалась величественная панорама Лондона.
Его кабинет, так же как и квартира, был отделан в стиле модерн, на что ушли огромные деньги. Одна из белых стен была сплошь увешана картинами с абстрактной живописью. Толстый светлый ковер покрывал пол, вокруг располагалась мебель ручной работы из прочного легкого дерева.
Подобная обстановка его вполне удовлетворяла.
И личной жизнью он тоже был доволен.
Лео нахмурился. Зачем он себя обманывал? С тех пор как месяц назад он познакомился с Хезер, его личную жизнь нельзя было назвать легкой и безмятежной.
Дважды он навещал свою мать и Даниеля, даже оставался с ними на весь уик-энд, что делал крайне редко. Хезер ни разу не появлялась у них в доме — она явно избегала его. Осторожно расспросив Кэтрин и Даниеля, Лео выяснил, что она либо уезжала на курсы живописи, либо навещала своих друзей.
— Деловая женщина, — заметил он, и в ответ на его слова мать с энтузиазмом стала рассказывать, какая Хезер замечательная: она учит рисованию маленьких детей, ухаживает за садом в доме престарелых и печет пироги.
— Но в ее жизни нет места мужчине, — пробормотал Лео, — эта увлеченность садом и выпечкой пирогов, наверное, заставляет их бежать от нее без оглядки.
Сейчас он проклинал себя за то, что не может перестать думать о Хезер. Если она хочет упиваться своим одиночеством и притворяться, что счастлива, — это ее личное дело. Он не собирался ее переубеждать.
Его волновало то, что Хезер поселилась в дальнем уголке его сознания и нарушила привычный ход его жизни. Даже когда он сидел в ресторане с одной из своих подруг, с которой встречался время от времени, — шикарной блондинкой, занимающейся адвокатской деятельностью, — перед его глазами настойчиво всплывал образ другой женщины, с золотистыми кудрявыми волосами и нежными голубыми глазами, лежавшей в его кровати.
