— Нет! — воскликнула Хезер. Разве могла она скрыть свое состояние от внимательного взгляда Кэтрин? Она слепо и безоглядно как идиотка влюбилась в Лео, и разве его мать не поняла этого раньше, чем она сама?
— Ты уверена, Хезер?
Он постепенно приходил к мысли, что Хезер сыграла гораздо большую роль в развитии их отношений, чем сама того хотела. Сначала он думал, что их взаимное физическое притяжение было настолько мощным, что Хезер не могла его в себе подавить и ей пришлось оставить свои высокоморальные принципы, которые она так пылко проповедовала в начале их знакомства. Но затем Лео начал сомневаться и гадать, почему же она с такой легкостью отдалась ему.
Теперь, конечно, Лео понимал, что Хезер была не из тех женщин, для которых секс был началом и концом любых отношений. Ее моральные принципы глубоко укоренились, и лишь сейчас до него дошло, что она влюбилась в него.
Лео должен был бы испугаться и сбежать. Но этого он хотел меньше всего на свете. На самом деле, раздумывая о последствиях своего неудачного брака, он решил делать все возможное, чтобы больше никогда не оказаться в подобной ситуации. Но сейчас он не испытывал никакого страха. Наоборот, ему было несказанно приятно, однако здравый смысл твердил, что надо немедленно пресечь это чувство.
— Я не собираюсь ни с кем связывать свою жизнь, — произнес он холодным, бесстрастным тоном. Ему вдруг стало невыразимо горько оттого, что придется расстаться с ее роскошным телом. И Лео со стыдом признался самому себе, что еще не готов с ней попрощаться.
Хезер помертвела.
— Я знаю об этом, — быстро сказала она.
— Знаешь?
— Конечно, знаю!
— Так почему ты тогда влюбилась в меня?
Хезер задохнулась, моля Бога о спасении, но земля не разверзлась у нее под ногами, чтобы поглотить ее. Неужели Лео видел ее насквозь? Она почувствовала себя страшно униженной. Ее лицо зарделось как маков цвет, и это был явный признак того, что Лео попал в самую точку.
— Ты не прав, — прошептала Хезер, отводя глаза в сторону и стараясь не смотреть на него, хотя это было бесполезно, потому что Лео уже все понял.
— Ты знаешь правила игры, — бесстрастно произнес он.
— Игры? Игры? С каких это пор отношения стали называться игрой?
— Ты понимаешь, что я имею в виду, Хезер.
— Я не рассматриваю это как игру.
— Но ведь ты сказала мне, что сошлась со мной ради секса. Насколько я помню, ты не видела между нами больше ничего общего — кроме, конечно, физического влечения.
Хезер предстояло сделать сложный выбор. Самым легким решением было согласиться. Энергично отмести все его обвинения, найти лазейку для отступления и просто насладиться тем временем, которое им осталось провести вместе. В выходные Кэтрин должны были выписать из больницы. А это означало, что Лео вернется в Лондон. Так почему бы ей не получить его сполна, прежде чем он уедет? Зачем ей сдерживать свои эмоции? Да, он понял правду, догадался о том, что она испытывает к нему гораздо большие чувства, чем сама того хотела. Но несмотря на ее признание, она не собирается требовать от Лео любви и брака.
Когда Хезер представила свое будущее без Лео, она увидела зияющую черную дыру. Но разве два дня счастья были равноценны этому вакууму? Ей придется искупать свою ошибку всю оставшуюся жизнь, так зачем же начинать прямо сейчас, если можно отложить это на несколько дней?
— Да, действительно, — тихо сказала Хезер, — я считала так в определенное время. Я хочу сказать, что когда мы впервые… Да, я думала, что нас связывает лишь физическое притяжение, но потом я узнала тебя.
Это становилось глупо — смотреть куда угодно, только не на него, и в конце концов Хезер взглянула в его лицо. На нем застыло выражение потрясения. Хезер понимала, что ее слова приведут его в ужас, но она не хотела скрывать правду, потому что это было легче всего. Он выслушает ее!
— Возможно, — продолжала она задумчиво, — я просто обманывала саму себя. Я почувствовала физическое влечение к тебе, прежде чем поняла… прежде чем поняла, что испытываю к тебе нечто большее.
Она слабо улыбнулась. Даже в состоянии смятения она мучительно ощущала мощную мужскую энергию, которая волнами исходила от него и грозила захлестнуть ее с головой. У Хезер сбилось дыхание, и она ощутила жуткую слабость во всем теле. Ей пришлось сделать глубокий успокаивающий вдох, прежде чем она смогла продолжать.
Лео уже горько сожалел, что вообще поднял эту тему. Откровенно говоря, он не ожидал, что Хезер подтвердит его подозрения. Любая другая женщина стала бы все отрицать, расчищая себе таким образом путь к спасению. Любая, но только не она — но разве он уже не понял, что она особенная?
К несчастью, чем больше она говорила, тем быстрее рушилась та связь, которая существовала между ними. Странно, но Лео не чувствовал удовлетворения. Но он также не хотел привязываться к ней. Он просто не желал отпускать ее прямо сейчас, и ему чертовски не нравилось, что она сама собирается все разрушить.
Подняв руку, Лео остановил ее на полуслове:
— Не стоит заниматься психоанализом. — Он принялся расхаживать по комнате, пытаясь упорядочить свои мысли. — Нет, стоит. По крайней мере, дня меня.
Несмотря на плохое самочувствие, Хезер решила сказать все до конца, иначе они так и не придут к финалу. И кроме того, почему бы Лео немножко не понервничать? Почему она должна тихо исчезнуть с фальшивой улыбкой на лице, притворившись, что ее сердце совершенно не разбито?
— Почему? — Лео хмуро взглянул на нее и провел рукой по волосам.
— Потому что я люблю честность. И потому что я не хочу притворяться. Я влюбилась в тебя. — Хезер с вызовом взглянула на него. — Я знаю, тебе не понравятся мои слова, но это правда. На самом деле я не давала Кэтрин повода думать, что между нами существует что-то серьезное, вопреки тому, что ты сказал. Я знаю, ты этого совсем не хотел, но, поверь, я тоже не хотела.
Хезер встала и направилась к выходу.
— Понимаю, что нам теперь неловко общаться друг с другом, поэтому завтра я уезжаю домой. А ты останешься с Даниелем, пока твоя мать не вернется из больницы.
Подойдя к двери, Хезер помедлила, нервно облизнув пересохшие губы. Она хотела, чтобы он нарушил молчание, хотя, возможно, это было лучше, чем насмешка или презрение.
Глядя на Хезер, прислонившуюся к двери, Лео почувствовал настойчивое желание остановить ее. Неизбежность подобного конца поразила его как удар молнии. Он не знал, что хотел сказать, но, черт возьми, не собирался больше хранить это дурацкое молчание! Но едва он успел вымолвить хоть слово, Хезер протестующе подняла руку:
— Не надо ничего говорить. Мы оба знаем, что между нами все кончено, не важно, по какой причине. Но прежде чем я уйду, хочу предупредить: твой брат возвращается домой. Он будет здесь в субботу. К тому времени, когда Кэтрин выпишется из больницы.
