— Наверное, ты видел его на книжной обложке, Роберт, — сказала Софи. — Тео — писатель.
— О, да у нас знаменитость, — с усмешкой заметил Роберт. — Как нам не повезло, Софи, мы могли бы сделать снимок на память и повесить на стену. — Он обнял девушку, но та резко отстранилась и забрала у Тео бумаги.
— С домом все в порядке? Кэтрин и Энни справляются? — спросила Софи.
Она невольно заметила, какие у Тео сильные руки с длинными пальцами и темными вьющимися волосками возле ремешка дорогих часов. Интересно, есть ли волосы у него на груди? Поймав себя на странной мысли, Софи, нахмурившись, посмотрела на Тео.
— Все прекрасно, и я всем доволен, — ответил он наконец.
— Тогда зачем вы пришли? — напрямик спросила Софи. — У меня много работы…
Тео огляделся вокруг.
— Да, здесь… не прибрано.
— Она пытается навести порядок, — присоединился к разговору Роберт. — Хотя страсть к хаосу Софи унаследовала от отца.
— Роберт! Не думаю, что Тео все это интересно. — Софи скрасила резкость своего тона примирительной улыбкой. Роберт дружески поддерживал ее, жертвуя своим свободным временем. Но Софи считала это само собой разумеющимся.
— А чем занимался ваш отец? — спросил Тео. — Он увлекался медициной?
— Почему вы так решили?
— Здесь много медицинских журналов.
Софи помолчала. Ее не заботило, что думал о ней Тео, но рассказ о том, как отец хотел поймать золотую рыбку, не казался ей привлекательным.
— Он учился на фармацевта, а затем… занялся собственными исследованиями. — Софи отвернулась и подошла к каким-то коробкам. — Думаю, вам лучше уйти.
— А как насчет перерыва? Пойдем выпьем по чашечке кофе в ближайшем кафе. — Тео сам удивился, что пригласил ее. И совсем не удивился, кода Софи отказалась. — Но я хотел поговорить о доме…
Мысли заметались у нее в голове. Отец оставил ее с кучей долгов. Конечно, некоторые кредиторы, любившие ее отца, согласились подождать. Но другие могли вот-вот постучать в дверь. И если Тео не понравился дом и он откажется платить за аренду, то Софи придется продать коттедж.
— Что случилось? — с волнением спросила она.
— Мы можем обсудить все в кафе.
Тео наблюдал, как Софи наматывает локон на палец. Тут Роберт, видимо, взявший на себя роль защитника, метнулся к Софи и стал шептать что- то ей на ухо. Две женщины средних лет переглянулись и продолжили свои дела.
Провинциальный офис! Смехотворное преувеличение, поскольку ничто здесь не походило на офис Тео. Его фирма находилась в огромном здании с зеркальными окнами, где каждый этаж работал на благо империи Тео, щупальца которой протянулись от первого судоходного бизнеса к тысячам других процветающих концернов. А на верхних этажах величественного дома, настоящего памятника современной архитектуры, расположились владения самого Тео и анфилада офисов, в которых работали менеджеры.
Он снова вернулся мыслями к Софи. Сейчас она изо всех сил старалась изобразить строгий деловой вид, который никак не вязался с взъерошенными волосами, румяными щеками и повседневной одеждой — линялыми джинсами и спортивной рубашкой.
— Думаю, я могла бы уделить вам несколько минут, — произнесла Софи. Должно быть, она слепая, если не заметила его уничижительного взгляда, брошенного на ее владения. Софи схватила свою сумку, набитую всякой всячиной, и кивнула ему. — Я была бы признательна, если бы вы звонили мне в будущем по возникающим вопросам. — Это были первые слова, которые она произнесла после того, как они покинули офис. — Понимаю, что отвечаю за все, что происходит в доме, но было бы лучше, если бы вы подождали до конца рабочего дня.
Рядом с ним Софи чувствовала себя совсем крошечной, хотя была среднего роста. И как только он умудрялся выглядеть так шикарно, хотя на нем были лишь вельветовые брюки и джемпер кремового цвета с обыкновенным замшевым пиджаком? Софи еще раз окинула его взглядом, сердясь на саму себя за то, что позволяет ему затрагивать свои чувства. Снова.
Не ответив, он толкнул дверь в кафе, и Софи последовала за ним.
— Так в чем же проблема? Вы сказали, что Кэтрин и Энни справляются со своей работой…
Тео откровенно развлекался, наблюдая за посетителями кафе, в котором практически все места уже были заняты. Старые сплетницы делились последними новостями за чашкой чая с пшеничными лепешками. В половине четвертого пополудни где-нибудь в Лондоне или Ныо-Йорке, Париже или Токио он бы председательствовал на каком-нибудь совещании или расхаживал по своему офису, а рядом с ним была бы его неизменная помощница, которая как из пулемета выдавала бы ему список того, что необходимо сделать в первую очередь. Он всегда продолжал работать до поздней ночи, когда изнеможение наконец наваливалось на него. Во сне к нему приходили, воспоминания.
Что же здесь происходит со временем? Казалось, что оно стало резиновым, а сами сутки растянулись практически до бесконечности.
Всем этим людям, похоже, нечем было больше заняться, как убивать время за чашкой чая с печеньем.
Как ни странно, но он вдруг с удивлением обнаружил, что и сам заказал чай, когда мимо него проходила официантка.
— Итак? — напомнила о себе Софи.
— Отопление, — объяснил Тео. Теперь он мог разглядеть, что ее огромные карие глаза окаймлены густыми черными ресницами, что создавало потрясающий контраст со светлыми волосами. — Думаю, тебе придется мне о нем рассказать. — Тео, сколько он себя помнил, никогда не просил кого-либо о помощи и, естественно, не спрашивал ни о чем настолько элементарном, как система отопления в доме. Если бы его сейчас слышала мать, она бы просто лопнула от смеха. — Не то чтобы я не мог постичь его самостоятельно…
В нем явно заговорила греческая гордость. Софи настороженно посмотрела на него, затем улыбнулась. Итак, лед тронулся.
Ее улыбка сбивала с толку, заставляя Тео нахмурить брови, и Софи, видя этот насупленный взгляд, неправильно истолковала его, решив, что поймала Тео на неумении справиться с обычной вещью.
— Я знаю, — с волнением произнесла Софи, — для мужчины ужасно признать, что он не в состоянии что-то сделать, не так ли? — Она вспомнила о множестве попыток ее отца сделать: оканчивались вызовом соответствующего мастера. Отец был прекрасным ученым, его волновало все, куда устремлялся пытливый взгляд человечества, но стоило ему столкнуться с электрической розеткой, он впадал в ступор. — Вы же писатель, поэтому думаю, вам это простительно.
— И почему же?
— Потому что считается, что писатели на самом деле не имеют понятия о реальном мире — как, например, наладить стиральную машину или… заменить электрическую лампочку.
Тео возмутило такое допущение, но он был вынужден признать ее правоту. Если честно, он сам удивлялся, почему проводит здесь время. Друзья уже донимали его звонками, пытаясь выяснить, не нужна ли ему компания, включая одну знакомую, Ивонну, которая неправильно истолковала его вежливые ответы как активное приглашение к действию. Так какого же черта он общается с женщиной, которая, ко всему прочему, не имеет к нему и тени почтения?
