– Долларов? – на всякий случай уточнила Виктория.
– Само собой, – подтвердил ее собеседник.
– Лучше евро, доллар падает!
– Хорошо, пусть будет евро! – согласился мужчина.
Его неожиданная сговорчивость насторожила Викторию, однако
она спросила:
– Что нужно сделать?
– Позвони этому майору! Тому, который к тебе приходил. Как
его… Поперечному!
– Продольному, – машинально поправила Виктория, и
только потом удивленно подняла на собеседника глаза: – Позвонить майору? Вы не
шутите?
– Я что – похож на шутника? – мужчина криво усмехнулся.
– Зачем это вам?
– А вот это тебя не касается! Позвони майору и скажи, что
кое-что вспомнила.
– Вспомнила? – переспросила Виктория.
– Что ты все повторяешь! – огрызнулся ее
собеседник. – Скажешь ему, что вспомнила кое-что важное…
– Что это я – то одно говорила, то другое? Сперва – что
ничего не помню, а теперь вдруг…
– Память плохая! Девичья! – усмехнулся мужчина. –
Когда майор тебя расспрашивал – нервничала, вот и забыла. А потом успокоилась и
вспомнила.
– Что вспомнила-то?
– Вспомнила, что Цыплакова в тот вечер встретили после работы
двое мужчин. Встретили, посадили в свою машину и уехали с ним. Самое главное –
подробно опиши этих мужчин!
Он уставился на Викторию своими круглыми немигающими глазами
и продолжил:
– Один – постарше, лет сорока – сорока пяти, голова наголо
выбрита, еще, скажи, галстук у него такой яркий… то ли оранжевый, то ли
сиреневый…
– А второй? – перебила его Виктория.
– Ты меня не перебивай! – прикрикнул на нее
мужчина. – Ты лучше запоминай как следует! Второй – помладше, лет
тридцати, коротко стриженный и с оттопыренными ушами. Скажи еще, что слышала,
как старший его Славиком назвал. Главное, опиши их подробно. Майор поймет, о
ком речь!
– Ладно, – Виктория отстранилась и долгим, внимательным
взглядом посмотрела на мужчину, – так и быть, это я сделаю. Только про
деньги не забудьте. Все, что обещали. А то – сами понимаете, это доллар падает,
а молчание с каждым днем дорожает! Молчание в наше время – самая ценная валюта!
– Не беспокойся, – проговорил Антон Сергеевич, – я
от своих слов не отказываюсь! Главное – ты сама меня не подведи и ничего не
перепутай. Все запомнила?
– Да запомнила, запомнила! – отмахнулась Виктория и
заторопилась к лестнице.
Из приемной донесся какой-то неясный шум, послышался
сдавленный голос секретарши:
– Я доложу… постойте… куда же вы…
Дверь кабинета распахнулась, секретарша возникла на пороге,
испуганно пискнула:
– Я пыталась…
Ее тут же отодвинула сильная мужская рука, и в кабинет
ввалились трое мужчин.
Жанне часто приходилось иметь дело с «братками», она их
нисколько не боялась и выработала несколько несложных приемов, которые помогали
сразу поставить эту публику на место.
Для начала она опустила глаза в разложенные на столе бумаги,
делая вид, что очень занята, и строгим начальственным голосом проговорила:
– Вас предупредили, что я принимаю посетителей только по
предварительной записи? Единственное окно у меня будет в следующий понедельник!
Только после этой реплики она подняла на вошедших глаза.
Слова застряли у нее в глотке.
По крайней мере двое мужчин, стоявших на пороге кабинета,
были ей знакомы.
Хотя она и не рассчитывала увидеть их еще раз.
Коротко стриженный парень с оттопыренными ушами и маленькими
злыми глазками и мужчина постарше, с наголо бритой головой. Та самая парочка,
которую Жанна видела в ресторане с покойным Цыплаковым. Галстук на бритоголовом
был не тот, что в ресторане, но такой же яркий и безвкусный. Третьим был
черноволосый парень в кожаной куртке, со сросшимися на переносице бровями. Он
держался позади и был, по-видимому, на подхвате.
– В понедельник, говорите? – ухмыльнулся лопоухий тип,
и его свиные глазки недобро блеснули. – А я так думаю, что вы для нас и
сегодня найдете время! Буквально полчаса!
– Может быть, и найду, – ответила Жанна, взяв себя в
руки, и перелистала ежедневник.
– Вы уж постарайтесь, – дурашливым голосом проговорил
парень, – мы уж вас очень просим!
– Серый, – бритоголовый мужчина, явно старший в группе,
повернулся к парню со сросшимися бровями, – ты пойди поговори с
секретаршей, чтобы она ничего лишнего не надумала. Звонить там куда или еще
что. Только смотри у меня, руки не распускай… как прошлый раз!
Тот молча кивнул и выскользнул в приемную.
Лопоухий парень оглянулся на шефа, подошел к столу и мрачно
уставился на Жанну:
– Ну-ка, дамочка, колись! Ты Вову замочила?
– Какого еще Вову? – Жанна отодвинулась, насколько
позволяло ей кресло.
– Вот этого не надо! – рявкнул лопоухий. – Ты нас
за кого держишь? За лохов? Так вот заруби себе на носу, – он потряс перед
самым Жанниным носом толстым пальцем с желтым от никотина ногтем, – заруби
себе на носу – мы не лохи, и нечего нас разводить! Спрашиваю еще раз – ты
замочила Вову Цыплакова?
– Ах, Цыплакова! – Жанна деланно усмехнулась. – Ну
конечно! Я и принцессу Диану убила, и президента Кеннеди… и Бен Ладен – это,
конечно, тоже я!
– Какой еще Ладан? – процедил бандит. – Не знаю
никакого Ладана! Это что – из казанских кто-то?
– Скорее из арабских! – усмехнулась Жанна.
– Нечего пургу гнать! – огрызнулся парень. –
Нечего мне мозги компостировать!
– Да это вы мне голову морочите! – Жанна повысила
голос. – Вы что – серьезно думаете, что я могла справиться со здоровым
мужиком? Что я могла его задушить? Вы мне льстите! Я, конечно, посещаю
тренажерный зал и занимаюсь спортом, но все же моих сил явно недостаточно!
– Слышь, Толян? – лопоухий повернулся к своему
напарнику. – Она говорит, что его задушили. Если так – это точно не она!
Вова был мужик крупный, ей бы с ним ни за что не справиться!
– А как же швейцар? – насмешливо проговорил
бритоголовый.
– Правда! – парень снова повернулся к Жанне: – Ты меня
точно разводишь! Швейцар слышал, как ты его замочить грозилась! Этот, старикан
из ресторана! Так и сказал – она, блин, его пришить обещала!
– Молодой человек, – Жанна взяла лопоухого за
пуговицу, – мы с вами на двоих не пили, так что постарайтесь говорить мне
«вы»! Такое обращение принято среди воспитанных людей. Во-первых, я –
государственный нотариус, а во-вторых – женщина! Точнее, наоборот: женщина –
это во-первых!
