– Капитаном первого ранга… – смущенно признался швейцар. –
С детства море люблю…
– И документы небось представил!
– Это уж как водится! Документики такие – комар носу не
подточит! Лучше настоящих!
– Так что в твоих интересах не разочаровывать
руководство! – майор снова помахал перед носом швейцара фотографией.–
Давай, Васильич, вспоминай по-хорошему!
– А кто это такой? – осторожно поинтересовался
Васильич. – В розыске, что ли?
– Нет, – майор покачал головой, – этот уже
отбегался. Нашли его на собственной кухне с пакетом на голове. Некто Цыплаков…
Так что – был он у вас?
– Был, – признался швейцар, опасливо оглядевшись по
сторонам, – пару дней назад отдыхал с друзьями!
– С друзьями? – переспросил майор. – Это не Толян
Шило со Славиком Соленым у него в друзьях числились?
– Так вы же без меня все знаете, гражданин майор! –
вздохнул Васильич. – Зачем тогда спрашиваете?
– Я не знал, а предполагал! – майор значительно поднял
палец. – А вот теперь знаю! Ну и как – хорошо они отдохнули?
– Кто? – швейцар округлил глаза.
– Ты идиота-то не изображай! – одернул его
майор. – Все равно не поверю! Я тебя про Цыплакова и Шило с Соленым
спрашиваю!
– Да как… – Васильич развел руками. – Видно, по делу
встречались, ничего не пили, не ели, так сидели, языком перетирали… видно,
аппетита не было… да еще потом дамочка эта прибежала, вовсе настроение
испортила…
– Дамочка? – переспросил майор заинтересованно. –
Какая еще дамочка?
– Да которой они машину заставили… отъехать не могла,
ругаться прибежала, а Славик ее пугнул, ни с чем отправил… поняла, что люди
серьезные, и убежала…
– Дамочка… – задумчиво повторил Продольный. – Ты,
Васильич, конечно, машину ее не запомнил?
– А чего мне ее запоминать? Я ее хорошо знаю, это нотариус
из того дома, – он показал на расположенный на другой стороне улицы
бизнес-центр. – Жанна Георгиевна, армянка, черненькая такая… хорошая
женщина, иногда поесть заходит, непременно на чай хорошо дает… потом-то она как
ругалась – этот Цыплаков ваш, когда отъезжал, машину ее помял… она прямо
позеленела вся, убью, говорит…
– Армянка, говоришь? – переспросил майор. – И
возле дома Цыплакова на следующий день видели женщину кавказского вида! Жанна
Георгиевна, нотариус? Да я же ее знаю! Нужно мне с этой Жанной Георгиевной
непременно поговорить!
Он махнул своему шоферу:
– Жди меня здесь, Костя! Я ненадолго!
Он направился к переходу, но на полпути обернулся и бросил
швейцару:
– Смотри у меня, Васильич, не зарывайся! Я за тобой буду
приглядывать…
* * *
Майор толкнул дверь с табличкой: «Нотариус Ташьян Ж. Г.» и
вошел в приемную.
За столом рыдала тоненькая светловолосая девушка.
Женские слезы всегда выбивали Продольного из колеи. Ему
гораздо легче было справиться с вооруженным бандитом, чем с плачущей женщиной.
Может быть, даже с двумя вооруженными бандитами. Поэтому первым побуждением
майора было тихонько закрыть дверь и удалиться восвояси.
Однако это было бы малодушием, слабостью, недостойной
настоящего мужчины. Особенно если этот мужчина – майор милиции. Поэтому майор
Продольный решительно шагнул вперед, притворил за собой дверь и громко
кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие.
Девушка испуганно подняла на него заплаканное лицо, вытащила
из пачки бумажный носовой платок, промокнула глаза и проговорила простуженным
от слез голосом:
– Извините, на сегодня прием прекращен.
– Мне не на прием, – деревянным голосом проговорил
майор, – мне нужно поговорить с Жанной Георгиевной.
– С Жанной… Георгиевной… – девушка разразилась бурными
рыданиями, в которых затерялось окончание фразы.
– Ну, что это вы… – пробубнил Продольный, с трудом преодолев
желание немедленно сбежать. – Что это вы, девушка, так плачете? У вас
случилось чего?
– Слу… случилось! – прорыдала девица. – Только…
только не со мной, а как раз с ней!
С кем – с ней? – Продольный налил воды из пластмассовой
бутылки, стоявшей на подоконнике, в высокий стакан темного стекла, хотел подать
девушке, но сначала залпом выпил сам, потом снова налил и поднес стакан к губам
секретарши. Та вдруг перестала рыдать, отодвинула стакан и взглянула на майора
красными глазами:
– Это для цветов вода, с удобрением.
– Извиняюсь! – Продольный побагровел и прислушался к
своему организму. Пока никаких симптомов отравления он не ощущал.
Тогда, воспользовавшись перерывом в рыданиях, он обратился к
секретарше:
– Так что у вас случилось? И где Жанна Георгиевна?
– Она… – начала девушка, – ее… – губы ее затряслись,
плечи ссутулились, она явно снова собралась разреветься.
– Отставить! – гаркнул майор, применив единственный
знакомый ему метод борьбы с истерикой.
И метод, как ни странно, сработал. Девица всхлипнула и
вполне связно проговорила:
– Жанну Георгиевну похитили!
– Так! – майор сел против стола секретарши верхом на
стул, достал записную книжку и проговорил:
– С этого места – поподробнее. Кто похитил, когда похитил,
почему похитил – в общем, все что знаете.
– Пришли трое таких… ужасных, – начала девушка, –
я им говорю, что у нас по предварительной записи, а они и слушать не стали,
прошли прямо в кабинет…
– Этих троих опишите, пожалуйста!
Девица наморщила лоб, задумавшись. Это усилие принесло
некоторые плоды: она подозрительно взглянула на посетителя и спросила:
– А вы-то кто?
– Майор милиции Продольный, – Иван Никифорович протянул
девушке удостоверение. Та покрутила его, вздохнула и вернула владельцу.
– Значит, так… один, главный – постарше, бритый наголо, и в
таком галстуке…
– Ярком? – подсказал майор.
– Не то слово! – подхватила девица. – А вы что –
знаете его?
– Личность известная… – ответил Продольный уклончиво.
– Еще один – такой лопоухий… а самый противный третий,
такой… со сросшимися бровями. Те двое пошли к Жанне Георгиевне, а третий
остался со мной, и стал ко мне… – секретарша покраснела.
– Вязаться, что ли? – подсказал майор.
Ну да… приставать… потом лопоухий вышел и приструнил его, а
старший, ну тот, в галстуке, остался в кабинете и еще долго с Жанной
Георгиевной разговаривал, а потом вышел, и Жанна Георгиевна с ним, и мне сразу
показалось, что она не хочет идти, и я ее спросила, куда она, и что мне делать,
а она только отмахнулась и сказала «Жди», а эти все тоже ушли, а я еще
посидела, а потом позвонила ей по мобильному, но мне ответили, что аппарат
выключен, и только тогда я поняла, что они ее похитили-и! Потому что Жанна
Георгиевна никогда не выключает телефон! – И девица снова бурно
разрыдалась.
