— Мне нужно поговорить с вами двумя, — нерешительно сказала Элис. После нескольких лет эмоциональной зажатости ей было трудно выразить свои чувства. Но она должна была заставить их выслушать себя, потому что ей не обойтись без их помощи.
— Боже мой! — Джеймс сел на стул и вытянул перед собой ноги, положив их на кофейный столик.
— Ну-ка, убери! — Ванесса спихнула его ноги своей ногой. — Это тебе не ночлежка, Джеймс. Поставь ноги на пол, где им положено быть.
Джеймс добродушно зарычал, бросив на нее обожающий взгляд.
— Выкладывай, Эли, что там у тебя, — сказала Ванесса, усаживаясь рядом с ней.
— У меня проблема. — Элис сделала паузу, размышляя о том, что сказать, и Ванесса помогла ей вопросом, не была ли эта проблема связана с ее отсутствием по ночам в последнее время.
— Можно сказать и так. Я встречалась кое с кем… — сказала она смущенно.
— С Виктором Темплом, — объявил Джеймс с самодовольным видом. И когда Элис удивленно взглянула на него, он пояснил: — Я понял, что между вами что-то происходит, когда увидел вас обоих, — Джеймс прямо-таки ликовал, рассказывая это. — Я ведь очень чувствительный человек, — заявил он, обращаясь к Ванессе.
— Ты такой же чувствительный, как мешок с картошкой, — отмахнулась Ванесса, глядя на подругу. — Это правда? Ты встречалась со своим боссом?
— И это надо прекратить. — Элис кивнула и опустила глаза, потому что не хотела, чтобы они видели горестное выражение ее лица при мысли об этом.
— Но почему?! Мне он кажется прекрасной добычей. — Ванесса выглядела совершенно ошарашенной такой логикой, однако, взглянув на Элис, кивнула: — А, понимаю…
— Что понимаешь? — спросил Джеймс.
— А я думала, — укорила его Ванесса, — что ты чувствительный человек.
— Это талант, который приходит и уходит.
— Чем мы можем помочь?
— Ничего не получится, — сказала Элис, не раскрывая всех карт, — если попытаться просто расстаться. Вы Виктора не знаете, но он не согласится обойтись без объяснений, и вообще будет неловко, потому что я работаю на него.
— Так увольняйся, и все, — предложил Джеймс. — Вокруг полно вакансий. Я уверен, что смогу подыскать для тебя работу в одной из моих компаний. Не сомневаюсь, что ты справишься даже лучше, чем я.
— Надо же, «даже лучше», — передразнила Ванесса, любовно глядя на него. — Тебе повезло, что ты родился в рубашке, потому что надеть ее сам ты бы не сумел.
— Я выше твоих замечаний. — Он вопросительно взглянул на Элис. — Так что ты от нас хочешь?
— Только от тебя, на самом деле, — сказала Элис, глядя на него. Несколько месяцев назад мысль о Джеймсе Клейдоне наполняла ее горечью. Сейчас же она просила его об одолжении. Если бы раньше ей кто-нибудь сказал об этом, она бы в жизни не поверила.
— Я хочу, чтобы он увидел нас вместе…
— И взбесился от ревности. — Джеймс понимающе закивал головой.
Элис коротко усмехнулась.
— Ничего подобного. Нет, я просто хочу, чтобы он меня уволил, а он обязательно это сделает, если увидит нас вместе.
Это было выше понимания Джеймса, однако он кивнул, вынужденно соглашаясь с ней.
— Сначала я должен получить разрешение от моей будущей супруги, — заявил он, глядя на
Ванессу, которая заверила, что, конечно же, не будет стоять на пути прогресса, и, между прочим, что это был за намек насчет «будущей супруги»?..
Часом позже они разработали план, который, как безрадостно подумала Элис, должен был обеспечить ей счастливое будущее. Она лежала в кровати и напоминала себе, что будет дурой, если не сделает того, что собиралась, и что это лучший и единственный для нее вариант.
Итак, Виктор должен увидеть ее и Джеймса в какой-нибудь компрометирующей ситуации. Для этого было огромное количество возможностей. Элис знала, куда и когда направлялся Виктор, потому что сама следила за его распорядком. Вечером следующего дня Виктор поведет двух клиентов в театр в Уэст-Энде. Элис даже знала, где он будет сидеть, потому что сама заказывала билеты. Утром она закажет еще два билета на два-три ряда впереди. От Джеймса требуется только обнять ее сзади рукой, а остальное дорисует воображение Виктора, уж это она знала.
— Боюсь, ты совершаешь большую ошибку, — сказала ей Ванесса на следующее утро. — А что, если ты неправильно видишь ситуацию? Тогда ты разрушишь свою жизнь!
— Вскрытие покажет… — невесело усмехнулась Элис. Она готова была расплакаться. Как она будет жить дальше? Просто существовать. Мужчины, которые были в ее жизни, по сравнению с Виктором казались никудышными. Элис старалась возненавидеть его за то, что он перевернул ее жизнь с ног на голову, но не могла.
На работе Виктор заметил, что ее поведение изменилось, несмотря на то, что она старалась вести себя как можно более естественно.
— Ладно, — сказал он в пять тридцать, захлопывая дверь офиса, — что случилось?
— Случилось? — Элис подняла глаза, встречая его взгляд, и невинно улыбнулась. Она выключила компьютер и принялась приводить в порядок стол с нарочитой аккуратностью.
— Критические дни, — вздохнула она облегченно, радуясь вовремя подвернувшемуся удачному объяснению.
— Правда? — Он склонился над ней, подозрительно глядя на нее, и она убедительно улыбнулась.
Мужчины, насколько она знала, стараются держаться в стороне от женских проблем, которых, как им кажется, всегда слишком много, и от этого обилия жутких деталей у них волосы встают на голове дыбом, как будто на них обвалили содержимое ящика Пандоры. Виктор не был исключением. Он провел пальцем по ее щеке и улыбнулся.
— В таком случае надеюсь, что завтра ты будешь в порядке. Я заказал столик в отличном ресторане в Фулхэме. Если бы можно было отменить сегодня вечер с клиентами, я провел бы его с тобой…
— Я знаю, — сказала Элис с грустью и пониманием в голосе. — Но… — Она поднялась, и
они дошли вместе до лифта, а потом каждый пошел своей дорогой.
У нее было два часа, чтобы попасть домой, переодеться, вовремя приехать в театр и занять место рядом с Джеймсом прежде, чем туда приедет Виктор. Элис не хотела испытывать судьбу, приехав позже Виктора, хотя и предполагала, что он не сразу разглядит ее, поскольку не ожидает этой встречи. Он заметит ее, когда его внимание отвлечется от происходящего на сцене.
Элис тщательнейшим образом подбирала одежду, которую собиралась надеть в театр, и Ванесса немного помогала ей, повторяя все время, что, на ее взгляд, это глупая затея.
— Ты любишь этого парня, — ворчала она, сидя на кровати, пока Элис одевалась, — так пусть все идет своим чередом, наслаждайся каждым днем.
— По складу характера я не сангвиник и не могу рассуждать, как ты, — ответила Элис, натягивая на себя черное платье, которое было достаточно маленьким, чтобы привлечь внимание, но не настолько открытым, чтобы давать повод лишним мыслям. Оно сидело на ней как влитое и застегивалось на молнию, которая была спереди, доходя до талии, что подчеркивало ее грудь и тонкую талию. Она повернулась лицом к Ванессе. — Если бы я оставила все как есть, то постоянно ждала бы конца и мучила себя, пытаясь определить, не стоит ли за каждым его словом что-то более высокое, нежели физические ощущения. Я была бы очень несчастна.
