– Любители! – в моем голосе не прозвучало презрения.
В дверях я столкнулся со вторым бандитом, который принес бутерброды. Бандит, естественно, не задержал меня. И я тогда ушел в темноту, жевал бутерброды, раздумывая о странном и непонятном для меня происшествии и бренности бытия.
– Эх, Федор, Федор, чего же ты мне раньше то не рассказал, – говорю я с укоризной. – А ведь тогда я ушел от бандитов и выбежал на улицу. Поймал такси. Таксист психует, я ему пистолет в затылок и кричу: «Поехал. Быстро». И в твое управление. Там сержанты сидят. Я в твой кабинет пробежал, твой компьютер включил, и там долго разбирался, что к чему. И ты знаешь, нашел, где вы. В последних файлах. И тогда – вниз: прошу объявить тревогу и патрульные машины к высотному зданию чтобы послали. Не верят, как ни прошу… Тогда вру, что там крупная авария. Звонят постовым, а те и сообщили, что взрыв слышали, а что толком делать – не знают. А теперь вот оно как выходит. Будь у меня хоть один патрон, я бы тебя пристрелил сейчас!
Федор Чегодаев невозмутимо продолжил свой рассказ о гибели Беркутова:
– Короче, Палач говорит, что согласен. Но только с одним условием. Если, мол, Беркутов его не выполнит, то может убивать всех налево и направо.
– Какое? – прямо рычит Беркутов.
– Со мной пойдешь ты сам, а не твои молодцы. Мы пойдем вдвоем, – говорит Палач.
Беркутов задумался.
– Почему только вдвоем?
– Чтобы не перестрелять друг друга в темноте. Двое – это оптимально. Я бы пошел один, но, думаю, и ты будешь полезен, – отвечает Палач.
– Хорошо, я согласен. Но тоже с условием. Пусть с нами идет представитель органов. – И показывает на меня.
Ну, думаю я, попался. Но выбирать не приходится. Я влип тогда капитально.
– Что тебе Нужно? – спрашивает Беркутов у Палача.
– Размяться. Я сижу уже здесь черт знает сколько. Все болит.
Охранник, повинуясь взгляду Беркутова, увез кресло с тобой.
– Освободите его, – приказал Беркутов, указывая на Палача. – Если будешь дурить, если охрана услышит шум, то заложник будет немедленно убит. Так что веди себя пристойно. И перечисли, что тебе нужно.
Палач потер запястья, подвигал онемевшими плечами.
– Все, что ты знаешь о планировке этажа и системе охраны, распорядке дня обитателей. Предположительное количество людей и местоположение твоего сына.
– Хорошо.
– Два «Калашникова» с глушителями, какие только сможешь достать. К ним – по пять снаряженных магазинов.
– Ты собираешься устроить большую войну.
– По пять снаряженных магазинов, – не отреагировал на реплику Беркутова Палач.
Беркутов кивнул своему охраннику-секретарю: «Записывай».
– Пластиковую взрывчатку с радиовзрывателями или взрывателями с часовым механизмом, – продолжал Палач.
– Сколько? – машинально спросил секретарь, скользя ручкой в блокноте.
– Пять брикетов граммов по 100–150. Три армейских бронежилета. Не самых тяжелых. Три пары очков ночного видения. Три пистолета с глушителями. Для меня – пару ножей.
– Что?
– Два сбалансированных ножа для метания… Так, что еще? На всякий случай две длинные нейлоновые веревки с альпинистскими карабинами. Автомобильные или велосипедные перчатки из тонкой кожи.
– Зачем? – спросил Беркутов. – Ты боишься наследить, боишься оставить «пальчики»?
– Нет. Я боюсь потерять голову. В перчатках ты не сожжешь руки, если быстро скользнешь по веревке вниз, и не разобьешь костяшки пальцев, если съездишь по зубам. Без перчаток будут потеть ладони и выскальзывать оружие… А насчет отпечатков, ты их все равно оставишь, а если перчатки будут велосипедные, то они без «пальцев»… Продолжим ликбез?
– Не надо, я понял. Понял, что в тебе не ошибся.
– Тогда не перебивай… И последнее, Беркутов. Запомни: когда все это кончится, ты – покойник. А мент пусть останется свидетелем…
Это он мне сказал.
…В подвал нужного нам здания мы вышли через проход теплотрассы в одиннадцать часов вечера. Глядя, как великолепно ориентируется в подземных катакомбах Палач, как ловко он управляется с оружием, я подумал, что такой человек действительно мог безнаказанно терроризировать здешние кланы. Почти тридцать убийств! Маньяк! Мало того, гениальный маньяк!
– Слушай, – сказал я Палачу, когда мы шли к щитовой, – я все хотел тебя спросить: зачем ты их всех убил? Ведь есть же какие-то пределы мести.
– Значит, мои пределы еще не исчерпаны… Палач вскрыл железную дверь и приладил на центральный распределительный щит два заряда, установил частоту радиосигнала.
– Это надолго обесточит весь дом и обрежет телефонную связь. В данное время охрана в холле первого этажа еще есть?
– Не знаю. Знаю только, что двери скоро закроют.
Палач вызвал лифт в подвал. Войдя в кабину, он нажал кнопку четырнадцатого этажа. В это время в высотном здании, снимаемом под офисы, уже практически никого не было, и внимание всех охранников – и внизу, и на двадцать пятом этаже – было приковано к внезапно заработавшему лифту. Они сейчас смотрят – кто это из подвала на ночь глядя поднимается наверх? Их глаза прикованы к огонькам, ползущим с цифры на цифру…
Охранники внизу уже сообщили на последний этаж, что лифт пошел из подвала. Но те уже и сами смотрят на цифры, на всякий случай поглаживая рукоятки пистолетов под мышками.
Лифт остановился.
Они еще ждут, не двинется ли лифт выше. Нет, огоньки погасли. Значит, это технический персонал. Палач знал, что в зданиях этого типа на четырнадцатом этаже находятся технические службы. Из подвала на четырнадцатый могут ехать только эксплуатационники. Это правдоподобно.
Они вышли из лифта. Палач уверенно направился, минуя трубы и электрощиты, в дальний конец этажа, к вентиляционной системе. С помощью ножа он быстро снял решетку с горизонтального короба, поставил ее рядом на пол в короб. Передвигаться там можно было только на четвереньках.
– Лезь, – велел Палач мне, – а ты, Беркутов не забудь только приладить обратно решетку, на случай, если они решат сюда прийти и глянуть. Пусть тогда думают, что мы пошли вниз по лестнице.
Я кряхтя влез за Палачом вслед. Затем влез Беркутов. Он попытался приладить решетку обратно.
– Черт, ничего не получается.
– Тогда сдай назад.
Беркутов попятился задом по коробу несколько метров. Палач сделал то же, быстро поставил решетку обратно, и мы поползли вперед.
– Не гремите! – прошипел Палач. – Если не хотите пулю через эту жестянку получить. Возьми автомат так, как я показал, – сказал он Беркутову. – И голову не поднимай, а то очками ночного видения будешь задевать… Да! И не чихайте! Что хотите делайте, но не вздумайте чихнуть! Рукава грызите.
