– Шампанское пьешь? – пробормотал я. Мне захотелось пройти прямо сейчас в зал, взять бутылку со стола и оглушить ею негодяя. Но я контролировал чувства. Я всегда контролирую чувства. Нельзя быть профессионалом – и не контролировать чувств. Только дети не умеют этого делать. И некоторые взрослые, которые тоже дети.
Мне было неудобно вести наблюдение, прикрывшись тут газетой, поэтому я решил поменять место дислокации. Удобнее наблюдать с улицы, через открытое из-за духоты окно. Даже издалека я увижу, когда Георгий покинет свое место, а уж пропустить его при выходе из ресторана я никак не смогу.
Я быстро перебрался на новую позицию и, делая вид, что занят чтением, внимательно наблюдал за Георгием. Только бы он поскорее закончил свой обед, ужин, или что там у него? Сам я не чувствовал ни жажды, ни голода. Те перехваченные утром крохи еды были на сегодня достаточной пищей. Вспомнилось, как на тренировочных сборах нас забросили под Рязанью в лес, дав задание за сутки выйти по азимуту к назначенному пункту. Там нас ждал шикарный обед. Но это была проверка на жадность. Половина группы сутки маялась животами.
Я смотрел на хитро-злобное крысиное выражение лица противника, нет, точнее, уже жертвы, и думал о том, что или нарочитая расхлябанная нагловатость этого субъекта, или его лишенная смысла речь так завораживающе действуют на девушку, похожую лицом на белку. А может, то и другое вместе? В комплексе. Хотя истина в ином, и дама просто зачангалила, как говорят абхазцы, кавалера, и попытается выжать его как лимон. Но с такими зубами вряд ли девушка – «жрица любви». Она простушка, которая рада отдаться за фужер шампанского. Но это их дела, меня не касаются.
И тут я увидел, как возмущенная какой-то выходкой Георгия, дама встает и стремительно выходит из ресторана. Это поразило меня. Обрадовало. Не все коту масленица. Есть же и честные девушки. Но, мало того, девушка направилась прямо ко мне. К счастью, она свернула к краю площади и села в автомобиль – видавшую виды «Ниву». Если бы я увидел инопланетянина, то удивился бы меньше – она села за руль и начала заводить двигатель.
Тем временем из ресторана вихляющей походкой вышел Георгий. Он дергался, словно его суставы были на шарнирах. Он так звонко щелкал пальцами, что это щелканье слышал и я. И, несомненно, парень направлялся к девушке. А что, если…
Георгий действительно подошел к девушке в автомобиле и, наклонившись, что-то ей сказал.
– Хам, нахал! – крикнула девушка в ответ, чем еще больше развеселила Георгия.
Георгий сел в раздолбанную «Волгу», двигатель взревел, и автомашина зашипела шинами по раскаленному асфальту. Он уезжал, а я оставался! Что делать?
Внезапно меня осенило.
Девушка-белка! Вот и выход. Я скомкал газету и быстро подошел к «Ниве». На расспросы и уговоры просто не было времени. Я открыл дверцу автомашины, закрыл правой рукой рот девушке, второй рукой обхватил тело поперек груди и хриплым от волнения голосом прошептал ей в ухо:
– Не двигаться! Я не причиню вам зла! Отодвиньтесь в сторону…
– Но вы же сказали «не двигаться»! – испуганно возразила девушка, как только я дал ей возможность дышать и говорить. Она не подумала, что я могу от этих слов улыбнуться. Но девушка была так испугана, что мне показалось, будто ее сейчас вытошнит. В мои планы не входило пугать ее, мне требовалась ее помощь. Даже и не добровольная. А если она способна в минуту опасности иронизировать, то одно это заслуживает уважения. Я принял фразу за проявление мужества.
Если бы у меня было время, я смог бы уговорить незнакомку помочь мне, но на это ушли б драгоценные минуты. Георгий успел бы скрыться в неизвестном направлении. Кстати, неизвестно, согласилась бы девушка быть помощником такому типу, как я: в испачканной илом тенниске.
Вот почему я не стал затевать беседу, а предпочел воспользоваться наиболее простым и быстрым способом. Принуждением. Кто-то назовет это насилием, но меня не волновало, как пижоны станут классифицировать то, что я делаю. Речь шла о жизни человека, ставшего мне очень близким: Людмилы.
Я втиснулся в кабину, перелез через сжавшуюся в комок «белку» и сказал:
– Садитесь за руль, быстро! Вам придется делать то, что я скажу.
– Послушайте, – голос девушки дрожал. Ее действительно могло стошнить от страха. – Послушайте, у меня ничего нет. Я могу отдать вам деньги, кольца, паспорт отдам…
– Мне не нужны деньги и ваш паспорт, – ответил я. – Делайте то, что я вам говорю, и все будет нормально. Поезжайте за той черной «Волгой». Старайтесь не упустить ее из виду.
– Я так и подумала… – вздохнула она и включила зажигание. Что она подумала, было не совсем ясно, но я не стал ничего выпытывать.
Тем временем я опустил спинку сиденья так, что меня почти не было видно.
«Нива» тронулась и покатилась по площади. Я боялся, что много упущено времени. Возможно, Георгий успел проехать несколько километров. Конечно, если он не гонит, как сумасшедший, или не свернул куда-нибудь, то мы вполне можем догнать «Волгу» – дорога-то одна.
Уже начали сгущаться сумерки, небо окрасилось в лилово-багряные тона. Я и не заметил, как наступил вечер. Мягкий и теплый. Как раз такой, какой нам нравился с Людмилой. Мы тогда ставили кресла на террасе и лежали до тех пор, пока в небе не начинали загораться удивительно крупные звезды. Людмила начинала рассказывать о себе, и это мне дико нравилось. Я считаю подобное занятие высшей формой доверия. К тому же, это рациональная форма проведения времени. Узнаешь о человеке все, всю его подноготную. Сам же молчишь, или фантазируешь на тему легенды, согласно которой живешь.
Людмила рассказывает мне о своей жизни, а вокруг живет своей жизнью абхазская теплая ночь. Вообще, ночь для меня – самое безопасное время. Я люблю ночь. Это время хищников. И людей, которые добровольно приняли их обличье. Или вынуждены его принять.
– Вы не тронете меня? – спросила девушка. Вероятно, она задала этот вопрос, увидев на моем лице оскал, поскольку мысли мои были заняты разработкой плана мести похитителям Людмилы. Я думал о хищниках, о том, как они впиваются зубами в тела своих жертв. Но эта девушка не была жертвой.
– Вы считаете себя достаточно соблазнительной, чтобы вас кто-нибудь тронул? – хмуро и несколько грубо, вопросом на вопрос, ответил я, чтобы успокоить девушку.
– Нет, я не в том смысле… Вы не убьете меня? – девушка явно обиделась на то, что ее считают отнюдь не соблазнительной. В ней, естественно, говорила женщина. Она ставила «честь» быть соблазненной даже выше жизни. Правда, была разница в способах соблазнения. Думаю, только ненормальным нравится быть соблазненным под угрозой.
– Ни в коем случае, – спокойно ответил я и отрицательно покачал головой, не переставая, следить за дорогой в поисках широкого багажника «Волги» с блестящими, немного проржавевшими бамперами.
То ли мой вид, то ли спокойный тон придал моему шоферу решимости. «Белка» мрачно проронила:
