— Дочка, — поднял он, руку, — я все понимаю.
Только на пару дней. Нельзя эти деньги никому доверить. Ты человек честный,
чужое не возьмешь. Тебе я верю.
— Да не в том дело, — отмахнулась я. — Не
могу я их оставить. Вдруг случится что: обокрадут меня, или квартира сгорит…
— От судьбы не уйдешь. Сгорит, значит, так тому и быть.
— Послушайте, ну закопайте их где-нибудь, в конце
концов, арендуйте сейф в банке…
— Я уж и сам думал и так и эдак: зарыть опасно, а в
банк… если со мной что случится, вернуть их будет не просто. Остаешься ты.
Пусть полежат пару дней, может, я зря тревожусь, и дела мои на поправку пойдут.
А пока спрячь…
Я тяжело вздохнула.
— Юрий Петрович, мне нелегко вам отказывать…
— А ты и не отказывай. Пару дней. Убери их куда-нибудь,
хоть под диван, и забудь. Обещаю, что в первый и последний раз, больше ни о чем
не попрошу.
Я взглянула на Полифема. Он сидел, вытянув длинные ноги, и
спал с открытыми глазами. Я была почти уверена в этом.
— Ты мне поможешь? — спросил дядя Юра. Я встала,
взяла кейс и направилась с ним к пианино. Открыла нижнюю крышку и убрала кейс в
образовавшийся тайник.
— Вот здесь он будет пока, — сказала я. — Но
если его свистнут, это ваша головная боль.
— У тебя дверь надежная, — заверил дядя Юра и
торопливо поднялся. Вслед за ним встал Полифем, значит, я ошибалась: он не спал
и все слышал.
* * *
После того, как я имела глупость оставить деньги у себя,
Юрий Петрович позвонил только однажды, на следующий день, ближе к обеду. А
потом пропал. Я сохраняла спокойствие два дня, которые он мне обещал. За кейсом
никто не явился, и вообще про меня вроде бы забыли. На телефонные звонки никто
не отвечал, я оставила сообщение на автоответчике и пыталась решить: что же
теперь делать? Кейс в пианино здорово действовал мне на нервы. Покидать
квартиру я боялась: надежная дверь или нет, а рисковать, не стоит. Но двадцать
четыре часа в сутки сидеть в квартире, точно в одиночной камере, тоже не
получалось, в общем, я сильно гневалась и даже не желала этого скрывать.
Когда прошло четыре дня, беспокойство погнало меня к его
дому. Решение созрело ближе к полуночи, когда я безуспешно пыталась дозвониться
в очередной раз. Что-то подсказывало мне, что Юрий Петрович не желает отвечать
на мои звонки.
Чертыхаясь, я села в машину и отправилась на Новомосковскую
улицу, где находился резной терем. В темноте свернула не в тот переулок,
потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, как проехать на нужную улицу,
пересекла Гончарный переулок, сокращая путь, и оказалась сбоку резного терема.
Глухой забор скрывал эту часть здания от любопытных прохожих.
Переулок тонул в темноте, только на углу горел фонарь, но
туда, где стояла моя машина, свет не доходил. Я вышла, поеживаясь от ночной
сырости, зашагала к парадному, поглядывая на дом, и тут заметила кое-что, что
меня обрадовало: внизу, в окне рядом с дверью горел свет, тусклый и какой-то
странный, однако указывающий на то, что дом обитаем.
Я тянулась к кнопке звонка, когда внезапно почувствовала
холод в спине: свет был не только тусклым, он двигался.
Фонарик, с опозданием поняла я. Свет удалялся и вскоре вовсе
исчез где-то в глубине дома, а я поспешно отступила в тень. Хозяин дома вряд ли
будет ходить с фонарем в руках, конечно, если у него пробки не вышибло… Мне это
показалось маловероятным.
Я скользнула в переулок. А что, если те, в доме, видели меня
возле калитки? Там может быть еще выход, наверняка есть, и они уже ждут меня
возле машины. Вот черт… Позвонить в милицию? Хорошая мысль, но для начала
неплохо бы найти телефон.
К машине мне возвращаться не обязательно, пусть до утра
стоит, хотя возле дома меня могли и не заметить, а машину обнаружат, и кому-то
станет интересно, что я здесь делала темной ночью? Найти владельца по номеру
транспортного средства проще простого.
Я стояла в темноте, прислушиваясь и размышляя. В конце
концов решила обойти дом и приглядеться к своей машине из соседнего переулка:
даст Бог, что-нибудь да замечу. А может, и уеду. Домой. Если повезет…
Решив так, я стала осторожно пробираться вдоль забора. Это
было нелегко: от соседнего дома его отделял узкий проход, заросший кустами и
крапивой.
«Вроде бы живут богатые люди, а развели всякую
дрянь», — зло подумала я, уже шагнула в переулок, когда заметила машину —
не свою, конечно, до нее было далеко.
Сама по себе машина вроде вы угрозы не представляла, мало ли
кто мог ее здесь оставить, но я решила проявить осторожность и не спешить. Потому
вернулась назад, в крапиву, и замерла.
Свет фонаря едва пробивался к этой части переулка,
определить марку машины, а тем более увидеть номер я не могла, но было ясно:
это, безусловно, дорогая иномарка. Огни потушены, и вроде бы никого в ней нет,
хотя клясться в этом я бы не стала. Машина стояла почти вплотную к забору Юрия
Петровича, и я логично предположила, что ее хозяева или хозяин в настоящий
момент бродят с фонарем по его дому. Интересно, что будет дальше. Покидать
укрытие охоты никакой, есть шанс столкнуться с незваными гостями нос к носу, В
общем, я укрылась в крапиве и стала ждать.
Послышались голоса, два, может, и три. Говорили тихо, но в
ночном безмолвии слова звучали довольно отчетливо. Вдруг совсем рядом открылась
невидимая с этой стороны калитка, и в поле моего зрения возникли три мужских
силуэта.
— Садись за руль, — сказал один из мужчин, я сразу
же узнала голос Юрия Петровича. Они подошли к машине. Шедший в середине тип был
дядей Юрой, а впереди Полифем, этого ни с кем даже в кромешной тьме не
спутаешь. Он сел за руль, а Юрий Петрович с третьим парнем сзади. Когда
садились, в матовом свете машинной лампочки я отлично видела лица обоих:
землисто-серую физиономию дорогого дядюшки и бледное, узкое, с тонкими губами и
орлиным носом лицо молодого парня.
Я совсем было собралась покинуть свое укрытие и окликнуть
Юрия Петровича, но в последний момент разумно предположила, что от моего
появления он вряд ли придет в восторг — место здесь глухое, темное, a человек
только что бродил по собственному дому с фонарем в руке. Наверное, неспроста.
Машина отъехала, а я все еще пребывала в сомнениях. Потом
выбралась в переулок и заспешила к своим «Жигулям». Уже в кабине взглянула на
часы: пять минут второго. Ну, и что делать дальше? Если он плюет на мои сообщения
на автоответчике, то и записка тоже не произведет впечатления.
