— Правильно, — кивнул Полифем. — Ты выезжаешь
завтра. — Он достал из куртки конверт и бросил его на стол. — Здесь
билет, поезд в 15.05. Адрес запомни: Вторая Привокзальная, дом семь, квартира
два. Запомнила? Приедешь, возьмешь такси, забросишь деньги и сразу назад.
Билеты в оба конца.
— Подожди, я еще не сказала «да». Эти ваши… друзья, они
знают, кому я должна отвезти деньги?
— Конечно, — слабо улыбнулся он.
— Тогда меня будут ждать там…
— Не будут. Я сказал, они знают, к кому должны попасть
деньги, но не знают, кто и где их получит.
Для меня все это было слабым утешением.
— Мой внезапный отъезд после смерти Юрия Петровича
может кого-то заинтересовать… — не сдавалась я.
— Кому ты нужна, — пожал он плечами. — Ты в
отпуске и не обязана знать, что он убит…
— На автоответчике мои послания, я прошу забрать
деньги, — разволновалась я.
— Нет никаких посланий, я все стер.
— Меня видели на его дне рождения.
— Ну и что? Это не значит, что он доверил тебе деньги.
— Но ведь ему пришло такое в голову? Вдруг там отыщется
еще один умник?
Полифем вновь едва заметно улыбнулся. Интересно, что его так
радовало?
— Везти с собой большие деньги само по себе опасно, а
тут еще на них полно охотников.
— Все-таки тебе придется это сделать, — пожал он
плечами.
— А вот я не уверена, — начала я и
запнулась, — не стоило ему так на меня смотреть. Я разозлилась и сказала:
— А если я с вашим чемоданом в милицию отправлюсь?
— Ты ж не дура, — удивился он.
— Уверен, что я не дойду?
— Может, и дойдешь, — вздохнул он. — Только
ведь и в ментовке на кого нарвешься. Жадность — черта в народе популярная. Вот
менты тебя сами и прирежут за такие-то бабки…
— Это ты меня пугаешь, — усмехнулась я.
— Пугаю, — кивнул он. — Но проверять не
советовал бы. — Он помечтал о чем-то, глядя на стену, и добавил. — В
поезде ты будешь не одна. За тобой присмотрят. Так что особенно не переживай.
— Мне это не нравится, — твердо заявила я. —
Если кто-то заметит ваших людей, может связать их с моим появлением в поезде. И
тогда у меня никаких шансов…
— Мы ж не дураки, — пожал он плечами.
— Откуда мне знать? — проворчала я. — В
поезде ты будешь?
— Возможно, — сказал он, поднялся и пошел к
выходу. — Адрес запомнила?
— Запомнила.
Трогательной сцены прощания не вышло, он кивнул и удалился.
Я вернулась в комнату, постояла возле книжного шкафа, машинально перекладывая
книги.
— Чепуха получается, — сказала вслух. —
Полифем врет, что хозяин погиб ночью. Конечно, дядя Юра мог умереть под утро
или чуть позже, но какой смысл врать?
Объяснений я не находила. Изрядно поломав голову, я
направилась к пианино. Кейс был на месте, кстати, им Полифем даже не поинтересовался.
Еще одна загадка для тупых.
Я достала кейс, бросила на журнальный стол, села в кресло и
уставилась в любимую стену Полифема. Все-таки история выглядит невероятно
глупой, если только…
Я попробовала открыть кейс, заведомо зная, что ничего из
этого не выйдет: ключ Юрий Петрович оставил у себя. Я пошла в кладовку и
немного покопалась в старом чемодане. Кейс — это вам не сейф в швейцарском
банке. Раздался щелчок, и замки открылись.
Я подняла крышку: доллары новенькие и вполне зеленые.
Полный бред. Я вынула пачку из середины, проверила ее и
засмеялась. На любом конкурсе идиотов мне обеспечено первое место. Во всем
чемодане набралось не больше четырех тысяч долларов. Остальные явная подделка.
Сумма для Юрия Петровича ничтожная и душевного трепета не вызывающая. Сам он
скорее всего жив-здоров, а его желание видеть меня в гостях в свой день
рождения становится вполне понятным.
Я немного послонялась по комнате и сказала:
— Ладно, сукины дети, вы со мной наплачетесь.
Боевого задора было сколько угодно, но одной мне не
справиться. Я вышла на балкон, постояла немного на свежем воздухе, стараясь
успокоиться и мыслить здраво.
В голову пришла только одна кандидатура: Максим Чернышев,
мой давний приятель, авантюрист и рубаха-парень. В настоящее время он
переживает очередной развод и в любую аферу влезет с удовольствием.
Я покосилась на телефон, но звонить не стала. Оделась и
вышла из дома. Машина была на стоянке. Стараясь выглядеть естественно, я в нее
загрузилась и направилась в торговый центр. Побродив там около часа, зашла еще
в пару магазинов.
Требовался одинокий телефон-автомат. Вскоре он появился. Я
притормозила, осторожно огляделась по сторонам. Как будто ничего
подозрительного.
Максим был дома. Судя по голосу, маялся с перепоя.
— Привет, — сказала я.
— Привет. Вспомнила старого друга? Когда вернулась?
— Давно.
— Здорово. А я тут, понимаешь, чуть руки на себя не
наложил…
— Потом расскажешь, — перебила я. — Дело
есть. Сможешь к Вике подъехать?
— А почему не к тебе?
— Потому что за мной, возможно, следят.
Он тихо икнул и сказал уважительно:
— Заливаешь…
— Если бы… Я буду у нее через сорок минут, ты должен
приехать раньше, чтобы тебя не засекли. Она дома, я с утра звонила, У нее и
поговорим.
Я повесила трубку. Поблизости никто не вертелся, это вселяло
надежду, что нас не подслушали.
* * *
Выждав время, я направилась к Вике. Жила она в старом
городе, в бывшем купеческом особняке, умело поделенном на крохотные квартирки.
От былого великолепия остались два каменных столба перед домом и кованая
калитка; забор давно рухнул, сам дом обветшал, но все равно мне нравился.
Викина квартира располагалась на втором этаже. Войдя в
подъезд, я услышала Викин голос:
— Привет отдыхающим… — Она стояла, опёршись на перила,
и улыбалась. Я поднялась по крутой лестнице, мы обнялись и вошли в квартиру.
— Макс здесь? — понизив голос, спросила я.
