* * *
Черный «Опель» и заметила еще в городе, он упорно висел на
хвосте. В отдалении, ненавязчиво, но явно. На светофоре я влезла в соседний
ряд, когда загорелась стрелка, рванула вправо. Он не торопясь и намного
аккуратней повторил мой маневр и пристроился сзади. Ну надо же… Я развернулась,
намереваясь немного поплутать по старому городу. Улицы здесь узкие, а переулков
и улочек такое множество, что даже у никудышного тайного агента, вроде меня,
есть шанс уйти. Я юркнула в один из переулков, с некоторым злорадством думая о
том, что водителю «Опеля» придется нелегко. Через несколько минут я с
удивлением обнаружила, что он отстал. Вот так, сразу, в везение поверить
трудно, и я еще немного поплутала, поглядывая в зеркало все с большим и большим
оптимизмом. Может, и не было никакого «Опеля»? То есть он, конечно, был, но
только сам по себе, и я ему так же нужна, как дождь на курорте.
Немного порадовавшись, я поспешила покинуть город. Удача
дама капризная, сейчас она есть, а через минуту, смотришь, ее след простыл.
Благодушествовала я, конечно, зря.
Хоть Дорохово и считается пригородом, но до него добрых
пятнадцать километров, с моей страстью сокращать путь и ехать напрямую
проселочную дорогу я миновать не могла и на нее свернула, вот тут то через
несколько минут стало ясно: «Опель» никуда не исчез, а катит за мной.
Убедившись, что на этой дороге ему не спрятаться и я его все равно засеку, он
стал резко увеличивать скорость. Я тоже. «Ауди», конечно, хорошая машина, но и
«Опель» не плох, да и водитель был не мне чета; свою машину знал хорошо и уж
точно ею особо не дорожил. Мы проскочили Дорохово, другого выхода у меня просто
не было: в поселке от него не уйдешь; но дальше стало еще хуже, дорога уходила
в лес и была пуста, как мой кошелек накануне зарплаты.
Посоревновавшись еще немного, я поняла, что просто так мне
от него не отделаться, и стала лихорадочно выуживать идею из своего порядком
утомленного мозга. Идея не понадобилась. Черный «Опель» поравнялся со мной и
стал прижимать к обочине. Пробовать метаться по дороге и колошматить Галкину
машину я не стала. То, что хорошо в боевиках, на деле никуда не годится. В
общем, я притормозила и нашарила под сиденьем пистолет. Надеюсь, наличие у меня
горячего оружия станет для них сюрпризом. В таком настроении и с близкого
расстояния я точно уложу половину вражеской пехоты. В конце концов, они первые
начали.
«Опель» встал метрах в пяти передо мной, дверь открылась, и
появился Полифем. Пошел мне навстречу, печатая шаг, вроде бы не спеша, но
собранно. Темные очки и щетина делали его физиономию труднопереносимой.
— Привет, — сказал он, подойдя вплотную к моей
двери. Я положила руку на руль так, чтобы он видел пистолет, дверь открыла, но
здороваться не стала. Подождав и ничего не дождавшись, Полифем заговорил вновь:
— Куда направилась?
— В бега.
— На такой тачке?
— Я ее продам и разбогатею.
— Вряд ли. Я имею в виду, разбогатеешь. Доверенности на
нее у тебя, скорее всего, нет, значит, пойдет как ворованная.
— Чего ж ты чужие деньги считаешь?
— Это я так, к разговору, — сказал он, обошел
машину и в кабину забрался. — Ну, до чего с подружкой додумались?
Я нахмурилась и отвернулась. Все-таки не удержалась и
спросила:
— Откуда знаешь?
— Видел. Идти домой было глупо, таскаться по городу еще
глупее, а ехать на ее машине тем более. Тачка дорогая, где-то ты ее должна
оставить. — Тут он телефон увидел. — Ясно. Мобильная связь. Пользы от
нее, как и вреда.
— Надоел, — поморщилась я. — Ты хотел, чтоб я
уехала. Я уезжаю. Чего еще?
— Я хотел, чтобы ты растворилась на просторах родины,
чтоб тебя не нашли. А ты едешь прямиком в капкан.
— А я так не думаю.
— Ты была уверена, что на даче тебя не найдут. Кто был
прав? Не делай того, что вы решили. Хочешь позвонить, звони. Но ехать туда, где
тебя ждут, глупость.
— Никто не знает, — теряя уверенность, сказала я.
— Подруга знает, значит, может узнать кто угодно.
— Она не скажет.
— Конечно, если не будут спрашивать.
— Заткнись, — разозлилась я.
— Куда едешь? К какой-нибудь ее родственнице?
— К тетке.
— Послушай, что я тебе скажу. Когда идет охота, верить
никому нельзя. Никому.
— А я тебе и не верю.
— И правильно, — кивнул он. — А дельный совет
послушай; к тетке не езди. Если подруга прокололась, они тебя там прихватят.
Нужен запасной вариант. Лучше два.
— Я тебе не Штирлиц, это вообще не мое дело, я хочу
переночевать под крышей, а завтра, если у нас ничего не получится…
— А что должно получиться? — насторожился Полифем.
— Не твое дело. Какого черта ты вообще лезешь?
— Я объяснял. Для меня важно, чтобы ты не попала в руки
кое-каких людей.
— Понятно. Во мне заключена информация, опасная для
дяди Юры. Убить он меня не может из-за развитого чувства благородства. Или еще
интересней: во мне заключена информация, которая должна дойти до определенного
человека. А может быть, дядя Юра просто выпустил подсадную утку, чтоб люди были
заняты охотой и от него отстали. А ты следишь за тем, чтобы утку не подстрелили
сразу, иначе прока от нее никакого. Так?
— Это ты говоришь.
— Дядя Юра жив?
— Я тебе все про него рассказал. Поговорим об охоте.
Что решили с подругой?
— Пошел к черту.
— Все там будем. Допустим, ты права, допустим, я слежу
за тем, чтобы охота продолжалась, даже в этом случае я тебе не враг. У нас одна
задача: у тебя — выжить, у меня — проследить за этим. Ты понимаешь, а чем я?
— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я рассказала о своих
планах, — усмехнулась я. — Ничего особенного. У подруги есть
приятель, она хочет поговорить с ним. Он… в общем, мы надеемся получить дельный
совет.
— Ты ей все рассказала? — спросил Полифем.
— Да.
— И у нее хватит ума все ему выложить?
— Кончай, а? — разозлилась я. Впервые за все время
Полифем проявил эмоции:
— Дуры, мать вашу, — рявкнул он. Я слегка
подпрыгнула. — Кто он, этот знакомый?
— Откуда мне знать?
