— А помнишь, Коля, я гадал тебе?
— Помню.
— Ты тогда посмеялся. А что теперь скажешь?
— Ты мудрый человек, а я дураком был.
— Эх, Коля, Коля, — вздохнул Цыган, поднялся и
вышел.
— О чем он говорил? — спросила я. Полифем
неожиданно засмеялся, весело, и даже головой помотал. — Послушай, —
решилась я. — Если бы у меня были те деньги…
— А они у тебя есть? — спросил он.
— Предположим, что я знаю, где они…
— А ты знаешь?
— Ты дашь мне сказать? Предположим, что они у меня есть
и я отдам их тебе, все, до последнего доллара. Ты бы мне помог?
— А я что делаю?
— Нет, не так. Я хочу знать, кто эти люди, знать, где
их найти…
— И что? — усмехнулся он.
Я задумалась и вдруг выпалила:
— Перестрелять их к чертовой матери.
Полифем посмотрел на меня и сказал:
— Перестрелять вряд ли… А немного пострелять, может, и
придется, уже сегодня.
— Ты не ответил, — разозлилась я.
— Вот что, — вздохнул он. — У меня нет дома,
нет друзей, нет хозяина, и я не продаюсь.
— Отлично, — усмехнулась я. — Потому что
денег у меня тоже нет.
Тут дверь открылась и вошла Алена, посмотрела на меня и
сказала, хмурясь:
— Значит, ты с ней…
Полифем на это внимание не обратил, но я-то промолчать не
могла.
— Не знаю, какой смысл вы вложили в свое высказывание,
но на его нравственность я не посягала, если вы это имеете в виду.
Полифем поднял голову и сказал этим своим тихим голосом:
— Принеси ей одежду.
Алена вышла, и больше я ее не видела, хотя одежду получила,
ее принес Цыган, положил на стул и удалился.
— Эта Алена, кто она?
— Ты уже спрашивала.
— Ясно. А я все гадала, какая она, Полифемка, Ничего,
симпатичная. — Он покосился на меня, хмыкнул. — Она родственница
Цыгана? — опять спросила я.
— Нет.
— А как она узнала… — начала я и рукой махнула. —
Ладно, в конце концов, это твое дело. Мы сейчас уедем?
— Я немного отдохну. Час, может полтора.
— Хочешь, чтоб я ушла?
— Нет.
— А знаешь, у тебя странный голос, — задумчиво
сказала я, допив чай.
— Что? — не понял он.
— Голос у тебя странный, тихий, вкрадчивый.
— Ну вот, — усмехнулся он. — И голос тебе мой
не угодил.
— Нет, просто странно, что у себя такой голос.
— А какой должен быть?
— Не знаю. Наверное, хриплый, низкий… не знаю.
— Не повезло тебе со мной, — хохотнул он. — Я
лягу, ты можешь говорить, мне не мешает. — Он устроился на диване, а я за
столом осталась.
— А эта Алена… — спросила я через некоторое
время. — Вы давно вместе?
— Давно. Только не вместе.
— Мое присутствие ей не по душе.
— Ну и что?
— Тебя это не беспокоит?
— Странно, что это беспокоит тебя.
— Ну… я не хочу, чтобы у тебя были из-за этого
неприятности.
Он ничего не ответил, и я замолчала. Потом надела чистую
футболку, что принес Цыган, расчесалась и посмотрела на себя в зеркало. Впервые
за несколько дней. Я устроилась в кресле и вроде бы задремала, Разбудил меня
Полифем. Он резко поднялся, потер лицо ладонями и сказал:
— Что ж, поехали?
Машина уже стояла под окном.
— Вообще-то, тебе ехать необязательно, — заметила
я, не глядя на него. — Если, конечно, у тебя нет спецзадания, о котором ты
забыл мне сказать.
— Я ничего не забываю.
— Разумеется. Мы могли бы расстаться в первом
населенном пункте, где есть автовокзал.
— Боишься, что твоему мужу придется не по душе мое
присутствие? Я не покажусь.
— Чепуха какая. Мы живем отдельно уже год, у каждого
своя жизнь.
— Тогда вообще говорить не о чем, — заявил он и
завел машину. Цыган вышел на крыльцо, махнул нам рукой и скрылся за
дверью. — Что ж, поехали, — сказал Полифем, и мы тронулись с места.
Тут было уместно задать вопрос: зачем я, собственно, еду к
мужу? Если с утра я могла ответить более или менее точно — мне просто некуда
деться, — то теперь и такой ответ не годился. У меня есть деньги, и
рисковать головой не стоит, можно уехать за тысячу километров и начать жизнь
сначала. Никто не утверждает, что это легко, но… Но мне стало ясно:
остановиться я уже не могу. В общем, выражаясь языком литературы, я ехала
навстречу судьбе.
Тут я покосилась на Полифема, он выглядел, как всегда,
равнодушным и полусонным.
— Как мы поступим в городе? — спросила я. —
Ты подвезешь меня к дому и сразу уедешь?
— Нет. Я хочу убедиться, что с тобой полный порядок.
Уеду утром.
— А… — начала я, но он быстро добавил:
— Я могу переночевать в машине… а там пусть твой муж о
тебе заботится. Как он, обрадуется, что ты приехала?
Я пожала плечами:
— На улицу не выгонит… Слушай… Тебя ведь Колей
зовут? — спросила я; Вышло по-дурацки робко, вообще мне было маетно.
— Зови проще: Полифем, — равнодушно сказал он.
— Извини… Я не должна была… дурацкое прозвище. Извини.
Это так глупо. Мне стыдно, честно…
Он засмеялся тихо, как и говорил.
— Забавно. Мы помылись, надели чистое, и ты просишь у
меня прощения.
— А что тут забавного? — разозлилась я.
— А тебе не приходило в голову, что мы едем умирать?
* * *
До городка оставалось меньше десяти километров. Цыган был
прав, несмотря на затрапезный вид, старая «шестерка» бегала хорошо. Шел первый
час ночи, дорога пустынна, ни огней впереди, ни какого-либо другого намека на
человеческое жилье.
