На площади перед вокзалом его не было, я пробежала ее из
конца в конец, остановилась, шаря вокруг глазами. Бросилась к стоянке такси.
Там его тоже не было. Потом к троллейбусной остановке. Какая же я дура… Он мог
зайти в магазин, я вернулась на площадь, заметалась по ней, стараясь высмотреть
огромную фигуру с сумкой через плечо.
Через полчаса меня стало трясти от отчаяния. Я все еще
надеялась, но надежды по капле уходили в пустоту, и я начала осознавать, что
свой шанс глупо упустила. Сдаваться я не хотела. Еще раз прочесала всю площадь.
Он мог не задерживаясь уйти или даже уехать. Он назвал улицу Урицкого. Если повезет
и там частные дома, я просто пройду их один за другим.
Я решительно направилась к остановке, но под ложечкой
сосало, а на глаза наворачивались слезы. Я вроде бы молилась и твердила как
заведенная: «Я найду его, найду».
Троллейбус только что отошел. Старушка торговала семечками,
я подошла и спросила:
— Извините, как проехать на улицу Урицкого?
— Да здесь пешком быстрей, — ответила
старушка, — перекресток видите, вот там Урицкого и есть. — Я кинулась
бегом.
Никакого везения. Пятиэтажные дома бесконечным рядом. «Мне
может повезти, и мы встретимся, или он увидит меня в окно. Сядет за стол возле
окна, будет болтать со своим другом и на улицу поглядывать, и увидит меня».
Я прошла вдоль всей улицы, сначала по одной стороне, потом
по другой… Он увидит меня в окне. Я буду проходить, именно в этот момент он
посмотрит и… Один шанс из тысячи. На свете и не такое бывает.
Я прошла еще раз. Он мог не застать своего друга дома и
сейчас болтается по улице или сидит во дворе… Я пошла дворами, четными, потом
нечетными. Это было нелепо, но ничего другого не оставалось. Я подозревала, что
буду бродить здесь до конца жизни… Тут я вспомнила о поезде, посмотрела на
часы. Отправление через пятнадцать минут. А если он решит меня проводить и
вернется на вокзал? Я бросилась к дороге, остановила машину и через пять минут
была на перроне. Пробежала до самого конца, вернулась к дверям вокзала. Посадка
заканчивалась, и перрон пустел. Мне надо сесть в поезд, дождаться, когда этот
город исчезнет за окном, а потом пойти в ресторан. Поесть, выпить коньяка и
подумать о том, как я буду жить дальше… Если я уеду, то никогда его не найду…
Ты его и так не найдешь… Я устроюсь в гостинице и буду каждый день ходить на
эту чертову улицу. Заведу тетрадь, чтоб отмечать квартиры. Там шестьдесят семь
домов, пятиэтажки, по пятнадцать домов на каждый день, квартира за квартирой.
«Простите, не у вас остановился высокий такой парень, зовут Коля, у него
странная татуировка на плече, и он похож на Полифема?»
Поезд дернулся и медленно пополз вдоль перрона… Он назвал
улицу, зачем? Чтобы сообщение о друге выглядело правдоподобнее. Табличка с
названием улицы, как раз на перекрестке, он увидел ее из автобуса… «У меня нет
дома, нет друзей…» Я уронила сумку и смотрела вслед поезду. «Господи, я не хочу
этих денег, я боюсь одна, и я не хочу никакого другого…»
Не знаю, сколько я так стояла, вокруг теснились люди,
значит, будет еще поезд, потом еще… А я пойду на эту улицу, я знаю, что он
соврал, но что мне остается?
И я пошла, только теперь не торопясь и не шаря взглядом по
сторонам, я шла, хлюпала носом и мечтала, что мне повезет, и он выйдет
навстречу.
Хватило меня не надолго. Я увидела сквер, свернула, села на
скамейке под деревьями, обхватила колени и уткнулась в них лицом. «Я даже
дышать не хочу», — пожаловалась я самой себе. И вдруг насторожилась:
кто-то был за спиной. Я резко повернулась. Привалившись спиной к дереву, там
стоял Полифем.
— Ты, случаем, не меня ищешь? — спросил он
нерешительно.
Я быстро вытерла глаза и ответила:
— Сто раз тебе говорила, не подходи со спины.
— А я всегда за спиной, пора бы привыкнуть, —
улыбнулся он, подошел и сел рядом, бросив сумку на землю рядом с моей.
— Чем занимался? — спросила я.
— За тобой бегал, пытался отгадать, чего ты затеяла.
— Как твой друг?
— Откуда ж ему взяться? Почему не уехала? — Я
пожала плечами. Он полез в карман, достал билет и мне протянул.
— Что это?
— Билет. В Самару, только вагон другой.
— А нельзя было мне сказать?
— Тебе это могло не понравиться.
— Конечно. Мне больше понравилось бегать по улице
Урицкого из конца в конец.
— Не мог я так сразу поверить, что ты меня ищешь.
— Чудеса, — покачала я головой, — а что в
Самаре?
— Ничего, — пожал он плечами. — Жил бы рядом
и за тобой приглядывал.
— Ты это серьезно?
— Конечно.
— Что, вот так бы жил рядом, а я об этом даже не знала?
И все?
— Почему «все», если бы возле тебя начал вертеться
какой-нибудь придурок, переломал бы ему ноги. Я вообще-то ревнивый.
— Здорово, — ахнула я. — Это ты мне так в
любви объясняешься, что ли?
— Вроде того…
— А выразить все это проще, ну, буквально в трех
словах, ты не можешь?
— До чего ж ты слова любишь, — покачал он
головой. — Ладно, принцесса, ты получила своего мальчика на побегушках.
Потопали на вокзал.
Мне это необычайно понравилось.
— Ты это серьезно?
— Что?
— Я командую?
Он усмехнулся и головой покачал:
— Где у тебя глаза?
— Вот здорово. — Я вскочила на лавку. Теперь мы
были одного роста. — А можно я сразу попробую?
— Валяй.
— Подними-ка ногу… Опусти. Блеск. Мне нравится. А
теперь обними меня и скажи: «Я тебя люблю».
Он в точности выполнил команду.
— Я тебя тоже люблю, — сказала я и потерлась о его
колючий подбородок. — Мне кажется, я сразу же влюбилась в тебя, еще там,
на Алениной кухне. И деньги свистнула для того, чтобы ты обратил на меня внимание.
— Классно заливаешь, — покачал он головой.
— Ну чего ты, — обиделась я. — Хорошо ведь
получилось…
Мы оба засмеялись.
— У меня все проще было, — сказал он. —
Увидел тебя, и в мозгах вроде как заклинило: хочу, и все. Вот такую, рыжую,
красивую, недоступную. Оттого принялся кроить и выкраивать…
