— Он был комиссован из армии как инвалид?
Она кивнула.
— И вернулся в Колчестер. Впрочем, в этом доме он жить не захотел. Они все замяли, организовали ему уход, лечение. Любые лекарства. Пытались снова вернуть его в строй. — Она вздохнула, и голос ее зазвучал горько. — Напрасно старались. От него почти ничего не осталось. Его мозг… Нужно было просто оставить его в покое.
— Так что же случилось с Адель?
Она вздохнула. Было видно, что она готовится снова пережить эту боль.
— Он… выследил ее. И… и забрал с собой.
— Зачем?
— Он ведь ненормальный. Он…
Она вздохнула.
— Вы уже тогда знали, что это сделал он?
Она покачала головой:
— Нет, поняла позже. Только потом все встало на свои места. Сначала я не знала, что и думать. Я знала, что убежать она не могла. Она не стала бы этого делать. Я хочу сказать, что у нее были бурные годы, но она перебесилась, и теперь все это уже позади. А потом… потом я подумала об этом. Догадалась, что это мог быть он. Сначала он пришел за ней. Потом моя очередь.
— Почему же вы не пришли к нам? Почему все не рассказали?
Она горько усмехнулась.
— Ну да, и вы бы наизнанку вывернулись, чтобы разыскать мою Адель, да? Да и что бы я вам сказала? Что мой сын охотится за моей дочерью и за мной, потому что мы убили его отца? Не думаю, что это могло бы пройти.
Фил промолчал. Она была права.
— А другие женщины… Когда вы услышали, что они пропали или были убиты, вы не связали это как-то со своим сыном?
— Я должна была бы сделать это… Не знаю. Нет.
Она покачала головой и закрыла глаза. Слова эти прозвучали как-то неуверенно, словно она произнесла их, чтобы убедить саму себя.
Не нужно взваливать на нее еще одну вину, с нее уже и так достаточно, подумал Фил.
— Вам следовало поговорить со мной, — сказал он. — Именно со мной.
Она не ответила. Не могла на это ответить.
— И что теперь? — спросил Фил. — Он теперь уже не на яхте, где жил. Вы не знаете, где он может быть сейчас?
Паула покачала головой.
— Не защищайте его, Паула. Сейчас не тот случай. Если что-то знаете, скажите мне.
Она подняла голову. В глазах ее горел огонь. И стояли слезы.
— Я не защищаю его. Неужели вы действительно думаете, что я бы стала это делать? После всего того, что он совершил? Всего, что он забрал у меня? Вы и вправду так думаете? Он лишился разума, мистер Бреннан. Все, что в нем осталось, это только ненависть. И если бы я знала, где он, я бы вам сказала. Я бы сама привела вас к этому мерзавцу…
Она сорвалась, и ее слова захлебнулись в слезах.
Сверху послышался детский плач.
— Это ребенок Адель, — сказала Паула.
Плач не умолкал. Паула не двинулась с места. Больше Филу сказать было нечего, все вопросы были уже заданы. Он встал.
— Я должен забрать вас с собой.
Она кивнула. Ребенок продолжал плакать.
— Но не сегодня. Мы сделаем это потом.
На этот раз Паула не кивнула. Фил направился к двери. Потом обернулся и посмотрел на нее. Она сидела одна в полном хаосе. Наверху плакал ребенок. Ему хотелось как-то поддержать ее, сказать что-то ободряющее. Отыскать слова, от которых ей станет легче. Слова, которые помогут ей уйти от боли и как-то пережить эти потери.
Но таких слов не было. Совсем.
И он ушел, оставив ее здесь.
Закрыл за собой дверь. И шагнул в темноту улицы.
Глава 92
Микки не пришлось долго ждать дальнейшего развития событий. В дверь комнаты для допросов постучали. Он встал и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Он очень надеялся, что это как-то связано с тем, что сможет ему помочь.
Это была Анни.
— Вот. — Она протянула ему лист бумаги. — Предварительные результаты анализа ДНК образцов, взятых с тела Адель Харрисон. Как и говорил Ник, один из образцов весьма занятный.
— Что там?
— Это здесь.
Она указала ему на нужный раздел.
Микки прочел. И заулыбался.
— Спасибо, Анни. Это, похоже, как раз то, что нужно.
Она тоже улыбнулась ему.
— Желаю удачи.
В коридоре появилась Марина.
— Отличная работа, Микки.
Улыбка его увяла.
— Вы так считаете? Я упустил его.
— Вы получите его обратно. Он ведомый. А лидером является Фиона Уэлч. Если бы он не встретился с ней и не попал под ее влияние, то сейчас не сидел бы здесь. Я думаю, что не такой уж он отъявленный тип. Он не безнадежен. Сыграйте на этом. Используйте это. Обратитесь к его светлой половине. Станьте ему товарищем.
— Своим парнем?
— Стоит попробовать.
Он помахал листом бумаги, который держал в руке.
— А если не сработает, всегда можно прибегнуть вот к этому.
— Точно.
Он снова вернулся в комнату для допросов и сел за стол.
— Прошу прощения, — улыбнулся он Тернеру, — так на чем мы остановились? Ах да, вы сказали, что оказались выше всех нас.
Тернер криво ухмыльнулся и ничего не сказал. Похоже, он принял эти слова за чистую монету.
Микки пристально посмотрел на него.
— Вы ведь раньше встречались с Сюзанной Перри, верно?
— Вы прекрасно знаете, что встречался.
— Славная девушка. Почему вы бросили ее?
— Нашел себе кое-кого получше.
— Правда? — Микки покачал головой. — Вы имеете в виду Фиону Уэлч? Послушайте, приятель, с этой темной личностью вы явно сделали шаг назад.
Тернер уставился на него.
— Я хочу сказать… Возьмем хотя бы Сюзанну. Привлекательная, умная, приятная в компании… Или Джулия Миллер. До Сюзанны вы ведь с ней встречались? То же самое. Настоящая красотка. И после них вы идете к Фионе Уэлч.
— Ну и что?
— А то, что это напоминает, будто вы поменяли «роллс-ройс» на «Форд-Мондео». Видимо, она уж больно хороша в постели, приятель, потому что иначе непонятно, что с нее можно взять еще.
Лицо Тернера покраснело, глаза прищурились. Он с трудом сдержался, чтобы не вскочить со стула.
— А вам откуда это знать, Мистер Тупой Полицейский? Приятель, говорите? Как бы не так! Вот оно что. Ничего! «Любые факты являются предметом их интерпретации. И то, какая из этих интерпретаций превалирует в данный момент времени, зависит не от их истинности, а от власти». — Он выдавил из себя улыбку. — Знаете, кто это сказал? Разумеется, не знаете. Потому что вы тупой. Тупой, тупой, тупой, тупой, тупой…
